– А теперь инструкция к действию, – подал голос Глеб. – Ты уже побывала в имении дедули, все прошло по плану. Морозова отреагировала на «жучки» хорошо и все сделала правильно. Ключ находится в имении, я знаю. Возможно, ты его даже видела! Дам тебе подсказку. Знаешь, есть такой фокус – спрятать важное на виду. Почему-то не сомневаюсь, что Мороз именно так и поступил. Может быть, и нет. Но, скорее всего, да. Думай! Потому что если ничего не придумаешь, все умрут. Ты знаешь, Влада, это не лукавство. Все действительно умрут, включая меня. И я этого совсем не боюсь, потому что у меня есть два пути: хороший и плохой. В результате хорошего исхода мероприятия получу то, что мне нужно. В результате плохого – умру. Меня устроят оба варианта. Я больше двадцати пяти лет готовился к тому, чем мы тут сейчас занимаемся.
– Ты двадцать пять лет назад знал, что однажды я тебе помогу?
– Нет, это должен был сделать сам Мороз. Но судьба преподнесла роскошный подарок в виде тебя.
– Я только не поняла, – неуверенно покачала головой Влада, – что нужно будет сделать с этим ключом?
– Умная девочка, вопрос на пятерку. С помощью ключа ты, как и твой дед когда-то, запустишь новый цикл времени. По одной из теорий, время не линейно, а циклично. Тридцать первого декабря именно ты вставишь ключ в часы и переведешь стрелки.
– А зачем тогда нужна я? Если Мороз и так это делает каждый год?
– Потому что ты переведешь время не вперед, а… назад! На двадцать семь лет назад. Сделаешь двадцать семь оборотов в обратную сторону. А потом уже я сам уничтожу артефакт. И наступит счастливый 1984-й, и этот год будет длиться вечность. Вечность!
Влада смотрела на него, широко раскрыв глаза, и не верила своим ушам.
– А… а что такого в восемьдесят четвертом году?
– Это уже не твое дело. Твое дело – найти ключ. Так что удачи, и советую начинать думать прямо сейчас. Потому что если утром тридцать первого декабря ты не будешь знать ответ, я нажму кнопку на пульте от детонатора и корпорация Деда Мороза взлетит в воздух. Не сомневайся, в тот момент там будут все, это традиция. Сначала ты посмотришь в новостях, как это произошло, а потом и мы с тобой отправимся следом.
Глеб уже подошел к двери, но в последний момент обернулся.
– Да, кстати. Можешь включить телевизор, вот пульт. Там настроен один-единственный канал – внутренний межкорпоративный ледяной канал для снегурочек всего мира, Frost world TV. Я подумал, что тебе надо максимально зарядиться обстановкой. Посмотришь новости, передачи, увидишь, как в компаниях готовятся к Новому году, глядишь, ответ придет быстрее. И еще. Сегодня меня больше не беспокоить, я устал. На вопросы, которые возникнут, отвечу завтра. Удачного дня.
И Глеб вышел из комнаты.
* * *
Маша медленно положила трубку и вышла из-за стола. Она так и знала! Чувствовала. Теперь осталось подтвердить еще кое-что, но этим уже пусть занимаются агенты или детективы.
Владимир оказался в своем кабинете, давал интервью перед телекамерами. Дедушка старался изо всех сил, и в этом году каждый человек ждал приближения Нового года как никогда в жизни. Мороз устроил настоящую энергетическую бурю, и ее отзвуки проникли в сердце каждого, зарядив счастьем и легкостью. В этом году статистика будет выглядеть иначе. Люди уже не говорили: «Я давно перестала верить в новогодние чудеса». В этом году не только дети, но и взрослые как никогда ждут 31 декабря. Потому что Дед Мороз работает в полную силу.
Интервью закончилось через десять минут, и телевизионщики ушли.
– Хочу тебе кое-что рассказать, – сказала Маша, закрывая дверь кабинета на засов.
– Что-то узнала про Владу? Агенты что-то нашли? – подскочил Владимир.
– Нет, нет, успокойся. Речь о другом. Помнишь ту снегурочку, Лидию Макарову, которая отказалась работать в корпорации?
– Конечно, помню. Такие случаи ведь единичны.
– Мы общаемся до сих пор время от времени, поддерживаем связь. Сейчас Лида служит в ФСБ. И я попросила об одной услуге.
– Маша! Не томи!
– Я попросила проверить Глеба.
В кабинете воцарилась напряженная тишина, Маша знала, что для Мороза ее подозрения станут новостью. Он молчал.
– И вот что узнала. Месяц назад Глеб снял с личных счетов все средства, а у него было немало накоплений. Также он продал все движимое и недвижимое имущество, включая квартиру на Чистых прудах, загородный дом, два автомобиля и прогулочную яхту. Причем никуда не переводил деньги, а обналичил все, представляешь? Тебе не кажется это странным?
Владимир размышлял, глядя на Машу с недоверием.
– Что-нибудь еще известно?
– Из странного только то, что Глеб за последние полгода несколько раз летал в Кейптаун. Что ему нужно было в Африке? У корпорации ведь нет там никаких дел?
– Маша, почему ты вообще подозреваешь Глеба? Ведь за двадцать пять лет работы не было никаких нареканий, он хорошо служил, поднял корпорацию на новый финансовый уровень. Что тебя заставило подозревать?
Мария вздохнула. У нее не было никаких доказательств, все только на уровне ощущений.
– Только интуиция, дедушка. Понимаешь… Глеб всегда смущал меня равнодушием. Он был как робот, делающий бизнес, и все. Он отличается от всех снегуров. Такое чувство, что у него дефективный ледяной ген. Что в отличие от других он только не переносит жару, и все. Словно ничего больше не чувствует. И к тебе… равнодушен. Такого не должно быть!
– Да, не густо с доказательствами, – вздохнул Владимир.
– Я чувствую, что он виновен. Никто и никогда не был у него дома, Глеб ни с кем тесно не общался. Скажи, а в кабинете остались его личные вещи? Может быть, просмотреть?
Когда Мороз вернулся на пост президента, а Глеб пропал, Владимир распорядился убрать его вещи в комнату отдыха, соединенные с кабинетом.
– Пойдем посмотрим.
Они вошли в небольшое помещение с удобным мягким диваном, телевизором, мини-кухней и душевой комнатой. На полу стояли три больших коробки, куда сложили вещи Глеба. Мария раскрыла одну коробку и взялась просматривать бумаги, тетради, записные книжки. Владимир делал то же самое нехотя, словно ему было неудобно.
– Ничего интересного. Но для того, чтобы внимательно прочесть все записи в ежедневниках и записных книжках, нужно время, – вздохнула Маша.
– Хорошо, проверяй.
Мария собрала в пакет все, что ее заинтересовало, и вдруг из записной книжки, довольно потрепанной и старой, выпали две черно-белых фотографии, которым, судя по качеству, было не меньше двадцати лет.
– Это же… посмотри!
Мороз взял в руки снимки и побледнел.
– Это ведь Светочка…
– Да, она. А вторая женщина кто?
– Не знаю. Эту – не знаю. Но зачем ему фотография Светы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
