Дженни подняла голову.
— Что-то случилось?
— Нет, — отвечала Николь, — ничего нового. Она смерила Жерара оценивающим взглядом.
— Жерар, мне только что пришло в голову, что из вас выйдет прекрасный торговец. Тот удивленно поднял брови.
— Люди моего круга… — начал он.
Николь выхватила у него из-под носа тарелку и вилку.
— Вы в Америке, а не во Франции. И если вы хотите есть, то должны работать.
Он угрюмо взглянул на нее.
— Да чем тут торговать? В пшенице я не разбираюсь…
— Пшеницу продадут без вас. Я хочу, чтобы вы убедили нескольких миловидных женщин, что они станут еще миловиднее в шелках и мехах.
— В мехах? — встрепенулась Дженни. — Николь, о каких еще мехах ты ведешь речь?
Николь посмотрела на нее так, что Дженни мигом прикусила язык.
— Жерар, идемте наверх, я покажу вам одежду. — Потом повернулась к близнецам. — А вы двое пойдете учиться.
— Но Николь, — вмешалась Дженни, — у тебя не будет на это времени. Уже привезли веялку.
— Не у меня, — твердо проговорила Николь. — Там наверху есть образованная дама, которая с удовольствием займется воспитанием детей.
— Адель? — хмыкнул Жерар. — Да ты даже не сумеешь втолковать ей, что от нее хочешь.
— Мы не любим леди-крикунью, — объявил Алекс, взяв Мэнди за руку и попятившись к стене.
— Довольно! — решительно оборвала его Николь. — Довольно вам всем хныкать и жаловаться. С нынешнего дня у нас с Дженни не бесплатный пансион. Жерар, вы поможете мне раздобыть денег на землю. Мама займется детьми, а дети займутся учебой. Отныне мы семья, а не господа и слуги. — Она повернулась и пошла наверх.
Дженни проводила ее взглядом и усмехнулась.
— Не знаю, какая муха ее укусила, но мне это нравится.
— Если она думает, что я намерен… — начал Жерар. Дженни взмахнула у него перед носом горячим деревянным половником.
— Либо вы будете работать, либо мы отправим вас во Францию, где вам отрубят голову. Или будете сапоги тачать, как ваш батюшка. Понятно?
— Вы не смеете так со мной обращаться!
— Смею и буду. И если вы сейчас же не отправитесь наверх, как велела Николь, мне придется съездить кулаком по вашей гнусной физиономии.
Жерар открыл было рот, но замолчал, завидев кулак Дженни в опасной близости от своего лица. Дженни была рослой и сильной. Он отшатнулся.
— Мы еще посмотрим. — Поднимаясь по лестнице вслед за Николь, он бормотал под нос французские ругательства.
Дженни строго взглянула на близнецов, крепко взяла их за руки и повела наверх.
Глава 18
Не кто иной, как Уэсли отвез Николь вверх по реке в дом, где остановился доктор Дональдсон, а потом они все вместе поехали к судье. Когда Николь сообщила Уэсу, что решилась на развод, он не выразил особого удивления, как, впрочем, и все остальные. Как видно, Николь была единственной, у кого еще оставались сомнения относительно Клея и неизбежности этого шага.
Все произошло на удивление быстро. Слишком многие считали их с Клеем счастливой парой, и Николь опасалась, что это может осложнить дело. Но оказалось, что, даже если бы у них были дети, она все равно получила бы развод, потому что вступила в брак по принуждению.
Судья знал и Клея, и Уэсли с пеленок. Он встречался с Николь на празднике у Бейксов, и ему совсем не хотелось расторгать этот брак, но он не мог пойти против свидетельства доктора. К тому же он давно слышал сплетни о женщине, с которой живет Клей, и все собирался поговорить с ним и выразить возмущение его недостойным поведением. Он от души сочувствовал этой очаровательной француженке, которая ничем не заслужила подобного отношения.
Судья произвел необходимые процедуры и объявил, что брак расторгнут.
— Николь, — тревожно спросил Уэс, как только они вышли из дома суда, — как ты себя чувствуешь?
— Не волнуйся, Уэс, все хорошо, — ответила она ровным голосом. — Уэс, что бы ты стал делать, если бы задумал купить землю?
— Ну, разумеется, для начала поговорил бы с ее владельцем. А почему ты спрашиваешь?
— Ты знаком с мистером Ирвином Роджерсом?
— Конечно, он живет в миле от меня.
— Не мог бы ты отвезти меня туда и представить ему?
— Николь, объясни, в чем дело. Что ты задумала?
— Я хочу купить участок земли рядом с мельницей. Я думаю этой весной посеять ячмень.
— Ячмень? Но Клей может дать тебе… — Он замолчал под ее пристальным взглядом.
— Я больше не имею никакого отношения к Клейтону Армстронгу. В этом мире я пойду своим путем.
Николь повернулась и двинулась прочь, но Уэс бросился за ней и схватил за руку.
— Я не верю, что между вами действительно все кончено.
— Мне кажется, что все было кончено уже давным-давно… Просто я была слишком слепа, чтобы это видеть, — спокойно ответила она.
— Николь, — начал Уэсли, глядя ей в глаза, в которых отражалось солнце. Он перевел взгляд на ее рот с такой прелестной манящей верхней губой. — Почему бы тебе не выйти за меня замуж? Ты ведь еще ни разу не бывала в моем доме. Он такой большой — в нем можно разместить всех, о ком ты сейчас заботишься, и никто не будет нам в тягость.
У нас с Тревисом денег больше, чем нужно, и тебе не придется работать от зари до зари.
Несколько мгновений она пристально смотрела на него, потом улыбнулась.
— Уэс, ты очень мил. Благодарю тебя. Но ведь ты этого не хочешь. — Она отвернулась.
— Хочу! Я действительно хочу. Ты будешь прекрасной женой и великолепной хозяйкой. Ты способна распоряжаться целой плантацией, и все тебя будут любить.
— Перестань! — рассмеялась Николь. — А то я уже начинаю чувствовать себя старухой. — Она поднялась на цыпочки и легко коснулась губами уголка его рта. — Я очень польщена твоим предложением, но у меня нет желания, едва покончив с одним браком, вступать в новый. — Глаза ее кокетливо прищурились. — Но имей в виду, если ты сейчас не сделаешь вид, будто убит горем, я перестану с тобой знаться.
Он поцеловал ее руку, ласково сжав хрупкие пальцы.
— Я готов рыдать и рвать на себе волосы от отчаяния. Николь снова засмеялась и отняла руку.
— Поверь, Уэс, сейчас друг нужен мне куда больше, чем возлюбленный. Если ты действительно хочешь мне помочь, уговори мистера Роджерса продать эту землю подешевле.
Уэсли молча смотрел на нее. Конечно, он сделал ей предложение под влиянием минуты, то теперь всерьез думал о том, как чудесно было бы жениться на ком-нибудь, похожем на Николь. Он был бы безмерно удивлен, прими она его предложение, и все же жалел, что этого не случилось.
Он широко улыбнулся.
— Я поверну дело так, что старик Роджерс будет счастлив продать этот участок. Даром отдаст.
