— Ну, ладно! — несколько вяло кивнул Кот. — Рассказывайте что и где… Можно попробовать.
Старики, слава Богу, были живы. А то Корабельников рссказывал историю про мужика-алкоголика, которого поили тормозной жидкостью, а когда он умер, попытались забрать квартиру. Родственникам повезло, что он успел написать перед смертью уже в больнице завещание и это было подтверждено дежурным врачом. Отравители и их нотариус были просто в ярости, но поделать ничего не могли. Тут было что-то подобное.
Выяснив адрес фирмы, поехали туда. Контора явно была бандитская, и крышу имела соответствующую. Начальник только зыркнул глазами на Кота с Ванечкой и тут же засобирался куда-то, начал складывать папки, сказал, что уточнит детали и позвонит. Короче, свалил по-быстрому. Вскоре раздался звонок. Голос, от которого у Ванечки екнуло в груди, назначил им стрелку буквально через час. Пришлось ехать.
Место это оказалось довольно глухое.
Минута в минуту подъехал огромный черный внедорожник с затонированными стеклами, качнулся от резкого торможения. Одновременно с обеих сторон распахнулись двери.
— Допрыгались! — выдохнул Ванечка.
Кот пробормотал, не поднимая глаз:
— Ты что, хочешь жить вечно?
— Было бы неплохо, — прошептал, мелко трясясь, Ванечка, наблюдая за подходящими братками. Все трое были на голову выше его и килограммов на двадцать, если не на тридцать, тяжелее. Однако увидев вытянувшееся, с отвислой челюстью лицо Кота, Ванечка не выдержал и расхохотался:
— Ну, что, брат Михаэль, приссал? Вот признайся честно — ведь обосрался по-полной!
— А ты, брат Самаэль, скажешь, совсем не ссышь? — прошипел Кот, стуча зубами. — Ну, щас нам и вломят! Надо съябывать!
Братки, однако, увидев развеселую парочку, в бой вступать вовсе не спешили. Некоторая свойственная «быкам» врожденная тупость все же не преодолела такую же врожденную осторожность, которую наверняка имели даже еще неандертальцы и питекантропы — иначе бы они просто не выжили, и еще тут было сильное нежелание умирать или, испытывая сильные боли, уже сегодня лежать под капельницами в реанимации. Один, которому однажды удаляли аппендикс, даже почувствовал острый запах йода и еще какой-то больничной гадости и явственно услышал блямканье страшных медицинских крючков. Так, говорят, охотники ощущают затаившегося тигра уже за двадцать метров, даже еще не видя его. Братки остановились на приличном расстоянии, разговор вели уважительно, чтобы — не дай Бог! — не разгневать стоящих перед ними двух ангелов смерти, от которых на них буквально накатывались волны ужаса. Дело было решено буквально за полминуты. Потом «быки» сели в свою машину и уехали, причем отъехав подальше, все трое разом дружно выдохнули, а бригадир, сидевший на месте переднего пассажира, хлопнул ладонями по торпеде и заявил:
— Срочно выпить и телок!
Всех вдруг объяло лихорадочное веселье. Сидевший на заднем сидении громила буквально захлебывался словами:
— Бля, я, как их увидел, подумал: пиздец, живыми точно не отпустят! Чуть не обоссался, бля, не буду пиздеть, пацаны! Всяких я видал, но эти — просто охуеть! Смотри: подмышками все мокро… — и он распахнул куртку.
И никто его за этот испуг не попенял, а бригадир сказал вполне дружелюбно:
— Иди ты, Рома, нахуй со своими подмышками — всю машину провонял! Звони, давай, Иветке, чтобы бабцов хороших пригнала в сауну, щас по дороге заедем в магаз — бухла возьмем побольше. Хороший день — надо отпраздновать! Считай, второй раз родились! Я, бля, тоже думал, что нам пиздец!
Квартира тут же, как по-волшебству, вернулась старикам. Потом сыщики съездили посмотреть участок. Он был крайне запущен, забор начал заваливаться, грядки заросли бурьяном. Крашеный облупившейся желтой краской дом был перекошен, окна забиты фанерой. За домом был пустырь, бушевали джунгли из малины и кустов смородины, а сразу за ним начинался лес.
— Дом можно построить новый. Сначала вырыть котлован под фундамент.
Тут Ванечка с Котом переглянулись.
Котлован вырыли экскаватором в виде квадрата семь на семь метров и глубиной три метра. Также купили машину песка, щебенки и арматуру. Участок сразу ожил, стал выглядеть как строительная площадка.
Через знакомых, опять же Кота, к нему обратился некто Макс. Он был предпринимателем средней руки, занимался автоперевозками и еще кучей вещей, типа автогонок по льду, ралли — это уже для души. Заехали к нему на автобазу в районе Митрофаньевского шоссе. Вся автобаза была — небольшой двор и ангар для ремонта с подъемником и ямой. Тут же стояли помятая спортивная машина, видимо, совершившая несколько переворотов через крышу и грязный фургон. Кот ткнул локтем Ванечку:
— На бы вот такую!
Позвонили Максу. Он вышел из ангара, поздоровался и пригласил в небольшую отгородку вроде комнаты, где мастера отдыхали и перекусывали. Сам Макс, парень лет тридцати, полоноватый, с черными глазами, вызывал симпатию. Он говорил медленно, прояснил ситуацию. Он сам при обгоне врезался в другую машину, которая, не включая поворота, вдруг решила завернуть во двор через встречку. Если бы он заранее включил поворотник, Макс, конечно бы, притормозил и ничего не произошло. В результате он был виноват. К тому же машина принадлежала некоему Тарханову, хотя за рулем была его любовница. Всего ремонта было заменить дверь и крыло — дорого, но терпимо, однако Тарханов потребовал возместить ему стоимость всего автомобиля как нового. Еще и на счетчик поставил. Вылезло наружу бандитское нутро. Надо было как-то договариваться.
Дело могло быть опасным. Тарханов, судя по слухам, был еще тот отморозок. Накануне вечером Ванечка достал «Беретту», разобрал ее, вычистил, набил две обоймы патронами. Перед входом снял пистолет с предохранителя и дослал патрон в ствол. Только встретились глазами и тут же он увидел, что Тарханов сунур руку подмышку и вытаскивает пистолет. Но Ванечка оказался чуть быстрее. Время замедлилось. Уже в третий раз нажимая на спуск «Беретты», Ванечка увидел, как долетевшая до цели первая пуля ударила Тарханова в середину груди. Вроде бы тогда и вторая должна была сразу за ней попасть, но тут Тарханов из прицела внезапно выпал, поскольку рухнул на пол, и Ванечка и вторую, и третью, и еще пару пуль по инерции выпустил мимо — в стену. Последние три выстрела из обоймы Ванечка сделал уже в упор по лежащему телу, однако, и тут ухитрился разок промазать, впрочем, последним рикошетом сумел задеть колено возникшему откуда-то ошеломленному охраннику, который тут же и упал, взвыв от боли.
На этом патроны кончились. Последняя выброшенная гильза, позвякивая, катилась по полу. Затвор пистолета остановился в крайнем заднем положении. Ванечка похлопал себя по левому карману штанов: там должна была лежать вторая обойма. Руки у него тряслись, когда он ее вставлял. Клацнул затвор. Вой охранника действовал на нервы, буквально сверлил уши, и Ванечка выстрелил в него несколько раз, почти не глядя. И все равно тот как-то очень долго копошился, пока окончательно не затих. Ванечка ногой подальше отбросил его пистолет, явно травматический. Потом, подумав, поднял и сунул травматику себе в карман. Подошел к Тарханову. Этот точно был готов: не дышит, открытые глаза уставлены вверх, зрачки не реагируют на свет.
Тарханова и его охранника в пластиковых мешках выбросили в окно во внутренний двор: они глухо друг за другом шмякнулись на бетонный отлив. Пыхтя, затащили тела в фургон, отвезли на участок. В свете фар яма котлована казалась бездонной, из нее пахнуло сыростью и каким-то явным запахом ада. Тела шлепнулись уже в воду — там, на дне, после нескольких дождей образовалась лужа. Засыпали их негашеной известью, а сверху — песком.
— Если класть плотно, их там еще человек десять уместится, — прикинул Кот.
Рядом с котлованом лежали уже подернутые ржавчиной толстые рубчатые прутья арматуры. В следующий раз Кот собирался на днях привезти сварочный аппарат, сварить арматуру, чтобы была наготове.
— Варить умеешь? — спрсил Ванечка.
— Я все умею! — буркнул Кот.
Макс отдал фургон и еще где-то достал списанную «скорую». Обе машины были на ходу и в приличном состоянии, несмотря на большой пробег.
Образовалось еще одно дело. С первого взгляда — абсолютно бесперспективное. Через знакомых к Коту обратился один человек по фамилии Зимин. Это был уже немолодой человек чуть за шестьдесят. Чуть картавый, седой. Суть дела была такова, что у него отняли предприятие. Что-то они там производили, работали, и вдруг предприятие захватила некая финансовая группа, хочет его закрыть, обанкротить, распродать имущество, снести, а площадку продать под строительство бизнес-центра.
— Они так уже неоднократно делали: предпритие банкротят, работников выкидывают на улицу, имущество распродают. Я в целом не пропаду, но мне людей жалко! — с грустью поведал Зимин.
