- Это удобное объяснение, - тихо сказал Илкар. - Но если ты действительно так считаешь, то, наверное, слишком доверяешь вашим догмам. Как бы там ни было, теперь нам нужно проникнуть в Додовер тайно, потому что твоим наставникам недоступна сила сотрудничества. А никому из нас не нужно лишних ран.
Сол вошел в ворота и исчез за углом дома. Илкар непонятным образом почувствовал, что его внимательно изучают, и внутренне содрогнулся. Кое-что в облике Защитника встревожило его, и он прямо сейчас мог указать причину своего беспокойства. Маска, простая черная маска. Денсер сказал, что она вырезана из эбонита. Внутренняя поверхность плотно прилегала к лицу, а по наружной поверхности, согласно заверениям магов Зитеска, было совершенно невозможно узнать хозяина маски.
Илкару маска показалась совсем безжизненной, и это как нельзя лучше соответствовало истине. Эльф снова невольно вздрогнул, неожиданно вспомнив, зачем нужна такая маска. Защитники были живыми мертвецами, эти люди с рождения были обещаны Зитеску, и, когда они умирали, их души переносились туда. Пока существует душа, можно воссоздать тело. Это было отвратительное наследие минувших столетий издевательств Зитеска над жизнью и смертью людей. Его необходимо было запретить, но Черный университет не желал отказываться от своей армии, одной из самых могущественных.
Илкар мог лишь догадываться, как переносится душа и как воссоздается тело. Защитники неизменно хранили молчание; они открывали рот только тогда, тогда этого требовал долг. Нарушивший этот обет, как гласило зитескианское учение, "обречет себя на вечные муки в горе, по сравнению с которыми сам ад покажется избавлением - тихим и безмятежным". Еще оно говорило о том, что "никогда больше ни свет, ни взгляд живого человека не должны коснуться их лиц. Они не должны говорить, пока жизни их подопечного ничто не угрожает".
Неудивительно, что Защитники были такими преданными телохранителями. Ведь они знали, что малейшее неповиновение грозит вечными муками. Но основной их работой была война. Армию Защитников практически ничем нельзя было остановить, кроме магии. Но даже магия срабатывала не всегда, потому что Защитники при воссоздании тел получали магическую защиту.
Сол должен был стать немой тенью Денсера и следовать за ним повсюду. Он был настоящим гигантом - крупнее Фрона, а может быть, даже и Безымянного. За - спиной Защитника висели боевой топор и двуручный меч. Представив, как Сол обращается с этим оружием, Илкар решил, что лучше не становиться у него на пути.
- Прости, я немного отвлекся, - сказал он Денсеру, с трудом отрываясь от своих размышлений. - Да, если дело обстоит именно так, то его появление понять гораздо легче, правда? Ты хотел мне что-то сказать.
Денсер затянулся и выпустил большой клуб дыма.
- Я заметил, как ты смотрел на Защитника. Он не причинит тебе вреда. Его подробно проинформировали о нашем положении.
- Кто? С тех пор как он появился, ты сказал ему не больше десяти слов.
- Он гулял с моим Любимчиком.
- Понятно. Что еще?
Денсер сдвинулся в сторону, смахнул песок со ступенек и снова сел на прежнее место.
- Решение Зитеска не рассказывать о "Рассветном воре" сейчас, а объявить о нем в нужный момент создает нам дополнительные сложности.
- Почему Вороны работают на Зитеск? - сформулировал вопрос Илкар.
- Точно. Нам придется решать непростую задачу, когда доберемся до следующего катализатора. Илкар поджал губы.
- Додовер.
- Если тебя, Хирада или меня увидят в городе, это усложнит наши отношения с университетом Додовера. А нам сейчас нельзя разделяться, иначе лорды-колдуны в мгновение ока растопчут нас поодиночке.
- Нас там не заметят только при очень большом везении. - Илкар покачал головой. Когда же университеты наконец перестанут ссориться и объединятся? Он был бы рад обвинить Денсера во лжи, но что-то не позволяло ему это сделать; может быть, тот факт, что черный маг рисковал не меньше Воронов. Впрочем, поступки Зитеска все равно были недостойными и заслуживали презрения.
- Мы и не пойдем в Додовер. Туда отправятся Уилл, Фрон и Джандир.
- И Ирейн? - Похитить кольцо Мастера знаний - сложное дело, и Илкар боялся доверить его непроверенным людям. Но он понимал, что в решении Денсера есть свой резон.
- Мы можем не сомневаться, что она нас не выдаст. - В глазах Денсера вспыхнул мрачный огонь. - Тут сложностей не предвидится. Она не принадлежит к числу любимых дочерей Додовера, и если мы пошлем ее туда...
- Мне это совершенно не нравился, - сказал Илкар. - Я должен подумать и посоветоваться с Хирадом.
Селин, вздрогнув, проснулась. Ее разбудил топот множества ног. Приближался вечер, но еще можно было бы поспать часа два-три. Она укрылась в густом кустарнике, на склоне высокого холма. Отсюда можно было наблюдать за дорогой между Израненными пустынями и Терентсой. До Парве оставалось четыре дня пути.
Стараясь не шуршать листвой, она приподнялась и выглянула из-за груды камней. Мимо бежали тысячи висминцев, возглавляемые шаманами на лошадях. Селин несколько минут наблюдала за дорогой, стараясь прикинуть количество одетых в шкуры вооруженных людей, бегущих к Андерстоунскому ущелью. Получалось не меньше семи тысяч. С такой скоростью они доберутся до ущелья приблизительно через шесть дней.
- О боги, все-таки это случилось! - вздохнула Селин. И хотя она не должна была выходить на связь, пока не доберется до Парве, нельзя было допустить, чтобы эта армия застала врасплох защитников ущелья. А если предположить, что из южных областей Центрального Висмина к границе движется гораздо больше людей, значит, лорды-колдуны собираются обрушить все силы на Восточную Балию. Селин легла на спину и стала настраиваться на ману Стилиана.
Глава 18
Утро начиналось спокойно. С рассветом Вороны начали готовить лошадей в дорогу, упаковывать вещи и провизию. День обещал быть ясным и прохладным идеальные условия для долгого путешествия. И все же скандал разразился.
Когда лошади были навьючены, а замок подготовлен к поджогу, почти все Вороны, ветераны и новички, собрались во внутреннем дворе. Талан уже сидел верхом на своей кобыле.
- Подумал? - с надеждой спросил Хирад. Он уже чувствовал себя вполне хорошо и был полон сил. Немного потренировавшись с Таланом, он обнаружил, что недавняя рана напоминает о себе только тупой болью. Ирейн сказала, что эта боль останется с ним навсегда.
- Все время только и думаю.
- Ну и что?
Талан пожал плечами:
- Я все же хочу уехать.
- Куда?
- Это тебя не касается, варвар. Чем меньше сказано, тем меньше известно.
- Что?
- Моя мать часто повторяла эти слова. Не знаю почему, но мне кажется, она была права.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
