- Как это что? - Бог Ветров смотрит на мага с безграничным изумлением. Немедленно открыть проход тем, кто до сих пор не может выбраться из западни. Ведь моим братьям только этого знака и не хватает... Ну, может, не только его, но попробовать стоит. Неизвестно, правда, где и как. И скажи правду, твои учителя никогда не рассказывали тебе о сущности этого знака?
- Весьма приблизительно, - говорит Магнус. - Насколько я представляю себе, он может снять любую печать. То есть абсолютно любую. И потому можно выпустить на волю как добро, так и зло.
- Дорогой мой! - восклицает Астерион. - Так не читай же его над чем попало. Или используй свою волю, чтобы при наложении знака Лавара вызвать именно то, что тебе необходимо. Или того, кто тебе необходим. Ты не будешь против, если в первый раз это попробую я?
- Кто я такой, Астерион, чтобы быть против?
- Ты, - серьезно говорит Бог Ветров, - самый сильный чародей, который когда-либо рождался под этим небом, даже если это небо еще ни о чем не подозревает...
Внезапно бессмертный прерывает себя на полуслове, прислушивается.
- Извини, Магнус, - бросает через плечо. - По-моему, я нужен на Охе...
В темной библиотеке смертельно уставший чародей роняет голову на стол. Стол, конечно, твердый, но он этого не чувствует. Он уже спит.
Лурды выглядели более чем странно, и на какой-то краткий миг Теконг-Бессар усомнился в правильности своего выбора. Но отступать было поздно, да и некуда.
Люди с Гобира прибыли на трех кораблях; была их всего тысяча, разбитая на сотни; все десять сотников беспрекословно подчинялись Баяндаю, из чего Золотой шеид сделал вывод, что его гость является персоной еще более важной, нежели он считал. Сотни выстраивались во дворе замка, распаковывали тюки, в которые были уложены их вещи и оружие. Командиры лурдов отправились в конюшню, где заранее предупрежденные конюхи делали все, чтобы угодить этим статным, сильным людям с лицами каменных изваяний. Правда, иногда сотники вежливо улыбались, но под их улыбками подданные Тиладуматти терялись, смущались и испытывали безотчетный ужас.
Приблизительно так и должны чувствовать себя обычные люди, когда палач, занося топор над их головой, решает вдруг по-дружески улыбнуться.
Стражники скептически рассматривали прибывших, вполголоса споря, как обернется дело: в пользу унгараттов или на руку шеиду.
- Нет, они, правда, люди сильные и ловкие, это сразу видно, - втолковывал один из охранников своим товарищам. - Но ведь без доспехов их просто раздавят. Конница налетит и затопчет - унгаратты сплошь в броне их так сразу не достанешь. А эти ну ровно червяк земляной - мягкие, гибкие, тощие и податливые.
- Авось знают, что делают, - неуверенно возражал другой. - Не могут лурды эти ничего не знать о доспехах. Да ты сам посуди - ты их клинки заметил?
Воцарилось почтительное, чуть ли не торжественное молчание. Охрана мельком увидала мечи прибывших воинов и надолго потеряла дар речи. Недавно вся Кортегана гудела от страсти к мечам Гоффаннона... Так вот, мечей Гоффаннона охранники шеида не видели, но зато видели лурдские клинки.
- Клинки и впрямь драгоценные, - согласился не колеблясь спорщик. - Но одним клинком жив не будешь. Господа рыцари недаром придумали полное вооружение и доспехи. Ты ж погляди - клинки тоненькие, ежели топором против них, то от мечей лурдских ничего не останется.
- А я говорю- останется! - не выдержал первый охранник.
Они бы еще долго спорили, но тут один из лурдов, несильно размахнувшись, перерубил бревно с человека толщиной. Он вовсе не красовался, и на застывших с открытыми ртами охранников внимания не обращал - просто проверял остроту меча.
- Ах ты!.. - отреагировала толпа.
Во двор замка высыпала целая толпа слуг, поваров, придворных и воинов внутренней охраны. Слух о прибытии диковинных людей, нанятых шеидом для войны с унгараттами, моментально облетел столицу, и у стен крепости уже бесновался простой люд, изнывая от желания хоть одним глазком поглядеть на пришельцев.
Теконг-Бессар досадливо поморщился, когда ему доложили о непосредственной реакции его добрых граждан.
- И что ты посоветуешь сделать, Баяндай? - спросил он. - Разгонять толпу силой я не могу. Было бы абсолютной глупостью настраивать против себя своих подданных в столь неудачный момент. А терпеть их выходки я тоже не намерен.
- Ты позволишь мне заняться этим делом? - с легкой улыбкой спросил лурд.
- Конечно. - И Теконг-Бессар всплеснул пухлыми руками, всем своим видом показывая, что он полностью поддерживает Баяндая в любом начинании, и даже спрашивать не стоило.
Тот скользящими шагами прошел через весь зал, отворил дверь и... ничего не сделал: ни голоса не подал ни махнул, даже мускулы на его лице не дрогнули, насколько мог со своего места заметить шеид. Однако спустя несколько секунд перед Баяндаем так же бесшумно и внезапно возник один из его лурдов. Был он на полголовы ниже своего предводителя и немного шире в кости; Но так же коротко острижен; одет в кожаные одежды - облегающую безрукавку с глубоким вырезом на груди, узкие штаны и кожаные наручи. Тонкая талия была перетянута широким - в две ладони - поясом, за которым тускло поблескивали рукояти кинжалов.
- Мадурай, - обратился к нему предводитель, - те люди во дворе замка и за стенами ведут себя нескромно. Они мешают.
Лурд склонил стриженую голову, и в его правом ухе сверкнула бриллиантовой каплей серьга. Так же молча удалился из поля зрения шеида, и Теконг-Бессар не смог понять даже, в какую сторону он направился.
Мадурай же выскользнул с черного хода, открыл боковые ворота замка и вышел наружу. Толпа бесновалась прямо у центрального входа, вопила, кричала; большинство собравшихся, особенно те, кто прибыл в последние полчаса, понятия не имели, зачем вообще здесь находятся. Человек в толпе - это совсем не то же самое, что он же, но в одиночестве. Толпа пробуждает самые низменные инстинкты, причем происходит это моментально и не объясняется ничем.
Граждане Маягуаны прыгали, делали непристойные жесты, улюлюкали. Кто-то внезапно завопил:
- Смерть чужакам!!! Зачем нам чужаки?
- Правильно! - поддержал его второй голое. - Унгаратты, хассасины, теперь эти... Люди! Что же с нами делают? Что же мы, на своем горбу всю жизнь кого-нибудь возить будем?!!
- Унгаратты в трех переходах от столицы! - вы крикнул истеричный голос. Если мы выдадим им шеида и чужаков, они пощадят нас!
- Верно! Верно! - раздались вопли и справа, и слева.
Волнующаяся многотысячная толпа не поняла, когда как появился перед ней высокий, бронзовокожий человек с коротко остриженными светлыми волосами. Одет он был настолько необычно, а стоял в такой свободной и раскованной позе, что все поневоле затаили дыхание, рассматривая его. Видимо, по чистой случайности стоял он на таком месте, что был хорошо виден отовсюду. Даже те, кто стоял в задних рядах, могли свободно его разглядеть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
