я, вновь нырнув в сумрак. Я видел, как одна искра уносит другую искру.
− Страх.
− Боль.
− На вершине нет никого.
− Забвение.
− Вы не знаете кого ищете и куда идете. Погрузитесь в собственные страхи и боль, войдите в свою рукотворную тьму! − кричало все мое существо в сумраке, пытаясь остановить тех, кто тяжелым шагом шел ко мне, и с которыми в прямом бою у меня нет и шанса. Мы разные. И бьемся мы за разное. Я знал, я узнал, они мне сказали.
Их блуждание по катакомбам затянулось и превратилось в их личный кошмар, в персональный ад. Я делал все, чтобы самой главной проблемой для них стали они сами. Наш разум, наше воображение зачастую и есть наш страшнейший враг.
− Победа, – прохрипел я, выныривая и размазывая по своему лицу кровь. Искры сцепились друг с другом, в конце останется лишь сильнейший, как телом, так и духом.
Я и сам сходил с ума. Там, внутри горы, воины сражались уже не со мной и не с теми мороками ужаса, что им могли привидится. Они бились друг с другом.
И вот, находясь в сумраке, я обреченно и отстранённо видел, как большинство искр остались в горе, там внутри, где они либо умрут, либо окончательно сойдут с ума. Наемники пришли за горсткой золота, за обещаниями, а потеряли самое дорогое, что у них было. Разум. Они потеряли сами себя.
Синий луч вырвался из горы и ушел в небо, а на вершину. Вышел огромный седой и мускулистый старик, и мне кажется, что он постарел еще на пару десятков лет. На его шее были видны новые кровоточащие раны. Жаль что не смертельные, очень жаль.
− Кира, – проговорил устало Харон. – Где эта тварь?
− Тут, – ответила ему девушка, выходя из расплавленной дыры без шлема. Красивая, европейской внешности, с черными длинными волосами, как у Рины, заплетенными в коску.
− Да где тут?! – заревел синий старик и из его ладони вылетел луч, который разрезал вершину, и пару огромных валунов размером с дом. – Где тут?! Кира!
− Не кричи, – коснулась виска и скривилась от боли девушка. – Эта тварь тут, оно уже в полумертвом состоянии, оно выдохлось. Я чую его кровь, ищи.
− Я не вижу! – взревел старик.
Зато я видел. Луч чуть не задел меня, лежащего пластом в ямке и сжимающего в руках рукоять пулемета на ножках. Мое сердце билось через раз, я навел на них мушку и замер, ожидая лучшего момента, чтобы в прицел попали оба.
− Он проклял остров. Я не вижу его, здесь его обитель, – проговорила Кира. – Или думаешь, отряд просто так сошел с ума!?
− Надо докончить начатое и убить его! – прокричал старик налившись синим. – Я уничтожу весь остров…
Пора. Я нажал на спуск, пулемет ударил в плечо, и пули полетели в разгорающийся свет. Секунда, вторая и я рванул в бок. Пулемет, оставшийся на земле, разрубило напополам тросом, я же бежал прочь.
На десятки метров вокруг пулемета царил металлический хаос, все, что было в радиусе, разлеталось на куски. И радиус постепенно расширялся. Искра старика помутнела, я ринулся в сумрак и тут же ударился о его защиту лбом. Бесполезно.
− А-а-а-а-а-а, Кира! Уничтожь! Моя дочь… Нет, не бери эти цветы! Агнес-с-са! – кричал старик, чей разум на мгновение ослаб. Его защита помутнела, но даже не треснула, впрочем, у каждого есть слабые места.
Я был весь в собственной крови, она текла из ушей, носа и рта, меня стошнило, но я полз дальше. И вот я засел между камней, сжимая в руке последнее средство… Пистолет? Это даже не смешно. Против Киры, психокинетика ее уровня поможет лишь граната кумулятивного воздействия, противотанковая.
− Где ты?! – прокричала девушка, у которой с виска шла кровь, от крупнокалиберных пуль у нее была лишь рассечена губа
− Я Харон, рыцарь света! Тьме не поглотить меня! – прокричал старик и в небо ушел синий луч огромной силы, осветив все вокруг.
А где-то вдалеке был слышен гул моторов самолетов, тяжелых бомбардировщиков.
− «Меня в любом случае накроют», − усмехнулся я своим мыслям, а Кира не унималась.
− Где ты, порождение тьмы?! – кричала Кира, разрубая своими тросами камни и наощупь ища меня.
− «Порождение тьмы, вот кто я», − выдергивая чеку подумал я. – «А вы воины света и, наверняка, добра. Все как в сказке. Ну давайте, победите ваше злое зло».
− Где ты?!
− Ну и чего ты кричишь! – ответил я Кире, от чего девушка, ходящая по вершине на тросах словно паук, замерла от удивления. – Тут я, возьми меня если сможешь!
Кира метнулась в мою сторону, а я отпустил предохранительную чеку и выбросил снаряд вперед.
− Сумрак! – приказал я.
Я впился в сердце Киры, я не мог остановить его, но я на это и не наделся, мне нужно было иное. Граната улетела вперед, а я оттолкнулся ногами, летя назад. Владеющая должна совершить ошибку.
Я видел лицо Киры, я видел кумулятивную струю, что летела в неё, я как слабенький психокинетик останавливал осколки, чтобы граната не убила меня самого. А вот Кире было непросто.
− Попробуй отклонить это, – промелькнуло в моем разуме и я упал на спину, смотря в небо и прекрасно понимая, что сейчас произойдет.
Тросы Киры порубят меня в месиво, иного пути нет.
Над белыми облаками пролетело что-то яркое, осветив небо.
− Красивое, – проговорил я, оглушенный взрывом.
И тут же почувствовал жар. Свет ослепил меня, вокруг меня все полыхало, что-то большое и черное упало на землю и рассыпалось ослепительными осколками. Следом упал и второй серый предмет, на котором было что-то написано сажей.
− Лед! – прокричал я, прочитав надпись, и кинулся к мешкам.
Я бежал. Я падал, я кричал, а затем нырнул внутрь разорванного мешка и вокруг настал день. Ночь ушла, не дойдя и середины, солнце вернулось незваным, над морем началась новая битва. И я был зрителем в первым ряду.
Остров пылал, а я забился в щель между скалами с двумя мешками льда, пихая окровавленными руками такой холодный лед. Я его грыз, я через него дышал, и пусть мне было больно смотреть, но я все равно во все глаза наблюдал.
Что там с Кирой, Хароном? Плевать на них!
