слышал, как и не видел, чтобы она улыбалась.
— Во дела! — Владимир Пожарский басовито хохотнул, толкнув своего брата Михаила локтем, указывая на княжну. — Ты посмотри на нашу ворожею! Клав, ты же не собираешься с ним встречаться и разговаривать?
— Собираюсь. — Коротко ответила княжна Лефорт, ловко крутанув на ладони реликвию, отправив её в ножны.
— Но ты не обязана! — Вступила в разговор Елена, разводя руками. — Он сказал, что решение за тобой.
— Вот я и решила. — Видя непонимающий взгляд Трубецкой, и всех остальных, Клавдия едва слышно хмыкнула. — Мне хочется его отблагодарить. Он был мне полезен.
— Не вздумай, Клавдия. — С явным нажимом произнёс Пётр, сверля девушку раздражённым взглядом. — Ты не будешь с ним….
Ритуальный нож моментального очутился в руке княжны Лефорт. Его остриё на мгновение полыхнуло фиолетовым пламенем. Сделав короткий взмах по воздуху, реликвия вновь оказалась в ножнах, раньше, чем верхняя пуговица с воротника рубашки Петра упала на пол.
— Теперь шею ничего не передавливает. Это чтобы приток кислорода к твоей голове улучшить, Пётр. — Пояснила Клавдия, и развернувшись, направилась к проходу с правой стороны от лестницы. — Я на подземном полигоне буду.
— А я к себе в апартаменты. — Недовольно заявила Елена, собирая письменные принадлежности со столика.
— Я с тобой. — Вызвалась Мари, оказываясь рядом с подругой при помощи техники быстрого перемещения. — Посплетничаем немного.
Не прошло и минуты, как в гостиной осталась лишь мужская половина элитного класса "Альфа". Оглядев всех тяжёлым взглядом, Пётр взял новый бокал, наполняя его подрагивающей от злости рукой.
— Я не намерен спускать эту наглость Мышкину с рук. — Заявил Шувалов, делая отрывисто глоток. — Он пришёл не заключать мир, а объявить войну. Хорошо! Будет ему война….
Петроград. Родовое поместье Аф а насия " Тёмного ".
— Интересно… — Произнёс пожилой мужчина, не открывая глаз, продолжая водить руками перед собой, будто что-то ощупывая. — Я ведь не поверил сначала, когда мне сказали, что со мной хотят держать разговор сын верховного прокурора и сын мэра Петрограда. Бывшего прокурора и бывшего мэра, м-да… Ну что ж! С чем пожаловали, молодые люди?
— Князь Афанасий, — начал говорить Михаил, под одобрительный кивок Александра. — Не буду заострять внимания, что за время сейчас, вы и так всё знаете. Мы, как представители двух княжеских родов, пришли к вам, чтобы принять ваше покровительство.
После сказанного Михаилом на стол легли два деревянных лакированных кейса с фамильными гербами на крышках.
— Не «принять», а «просить» вы пришли. — Из-за рваного шрама на всю правую щёку, пожилой мужчина криво усмехнулся жуткой улыбкой, сверкнув золотом зубов. — Люблю ясность. Вы верно сказали Михаил, что время меняется. Не в худшую сторону, хочу заметить. Зёрна отбиваются от плевел. Ещё время всё помнит, и ничего не забывает. Назовите мне хоть одну причину, почему я должен взять вас под своё покровительство? Почему вы пришли именно ко мне? Хочу предупредить, что лгать мне бесполезно. Я не очами зрю.
— Мы разделяем ваши взгляды. — Без промедления ответил Михаил, на что князь Афанасий лишь недоверчиво хмыкнул.
— Сын прокурора и сын мэра… Людей, что вращались шестерёнками в аппарате Российской Империи. И вы разделяете мои взгляды? Хорошая шутка….
— Князь Афанасий, я немного неправильно выразился. — Поспешил ретироваться Михаил, подбирая слова. — Вы настроены на то, чтобы получить титул Великого князя Петроградского. Всё верно?
— Разумеется. — Не стал отрицать пожилой князь, медленно кивнув, продолжая ощупывать воздух руками перед собой.
— Ваше стремление, оно подразумевает, что рано или поздно вы вступите в конфронтацию с родом Мышкиных. Именно по этой причине мы хотели бы быть с вами, когда это произойдёт.
— Месть значит… — Князь Боровский пожевал губами. — Молодые люди, а почему вы решили, что я буду вступать в конфронтацию с родом Мышкиных? Может я наоборот, заключу с ними союз? Почему нет? Некогда опальный род, бывший три поколения лишённым императорской милости…
— Извините, князь Афанасий, но благодаря кому эта самая милость появилась?
— Не ошибусь, если скажу, что это заслуга Станислава, сына Ставра Матвеевича. — Почти не задумываясь ответил пожилой князь.
— Только ли его это заслуга? — Задал следующий вопрос Михаил.
— К чему ты клонишь, княжич Драгунов. Не нужно передо мной всего этого. Говори напрямую, раз начал.
— За Мышкиным младшим тенью стоит император. — С полной уверенностью выдал Михаил. — Станислав человек императора и его любимчик.
— Вот как, хе-хе… Признаться, насмешили. — Князь Афанасий мотнул головой, легонько хлопнув ладонью по столу. — Изначально, в то, что у Иоанна может быть «любимчик» — верится с трудом. Он любит лишь свою власть, больше ничего и никого.
— Возможно, но давайте я вам расскажу, как опальный род Мышкиных прошёл путь до уважаемого рода, а потом вы сделаете выводы….
Десять минут спустя
— Довольно занятная история, княжич Михаил. — После недолгого молчания заговорил Афанасий, вновь начиная что-то ощупывать руками перед собой.
— Так… Вы мне верите?
— Да, склоняюсь к этому. — Медленно кивнул слепой князь. — Либо вы говорите правду, молодой человек… Либо вы верите в то, что говорите. В любом случае ваш рассказ логичен и подтверждает мои догадки. — Будто бы чувствуя немой вопрос в глазах Драгунова, пожевав губы, Афанасий решил пояснить. — Хоть я и слеп, но то, что творится в Петрограде мне известно. Когда ваш отец сфабриковал улики против Станислава, и молодой князь очутился в штабе Петроградского отделения имперской разведки… Здесь оказалась целая группа дознавателей из специального отдела «Фемида», который подчиняется лишь императору. Ещё Аврора Невская так же была здесь замечена. Если брать во внимание ваш рассказ, то всё сходится. Станислав Мышкин несомненно человек Ионна. Жаль, теперь о переговорах с родом Мышкиных никакой речи вестись не может. Нужно будет пересмотреть свои планы.
— Князь Афанасий, может ли это означать, что вы примите род Орловых и род Драгуновых под своё покровительство? — Напрямую спросил Михаил, затаив дыхание.
— Как я уже сказал ранее, время меняется в лучшую сторону, зёрна отбиваются от плевел. — На морщинистых губах князя Афанасия появилась искривлённая жуткая усмешка. — Можете забрать свои печати. Я не возьму вас под своё покровительство.
— Но почему?! — Орлов младший вскочил даже со стула, впервые подав голос
