Мышцы на мощных лапах напряглись, когда мантикора начала отталкиваться от земли. Вот, лапы уже оторвались от земли и вытянуты в воздухе вперёд. Пространство между мной и мантикорой начинает разрываться от портального перехода и в следующий миг в меня летит что-то блестящее, с бульком падает рядом, и в двухметровом радиусе возникает защитный купол. Через какую-то секунду меня накрывает мантикора, полностью заслоняя собой свет. Уж это было лучше, чем если бы она разорвала меня на конфетти. Только, чувствую, что парочка седых прядей на голове всё же появилась.
Надо же, какой отличный защитный купол, даже не заискрил от тяжести мантикоры!
Мантикора издала разгневанный рёв и яростно заскребла когтями по куполу, но они беззвучно прошлись по магической поверхности. Зарычав, она спрыгнула в воду и обернулась к своему обидчику. Наконец и я могла увидеть Арцура — он стоял в боевой стойке, держа в одной руке клинок, а в другой секиру. Признаться, у меня дух захватило от этого воительного вида, хоть и он был в своей обычной одежде, но это оружие, боевая стойка и взгляд… Ох-х, да такой Арцур мне нравился ещё больше! И будет нравиться, если выживет он. А значит и я — эта мысль промелькнула в голове, когда мантикора набросилась на Арцура.
И вот сейчас я по-настоящему испугалась. Сердце перестало биться в груди. Дыхание прекратилось. Арцур был сконцентрирован на мантикоре, но мне так хотелось поймать его взгляд сейчас! Больше жизни, больше всего на свете, если это был наш последний час.
Блеск клинка, взмах секиры, прыжок, и мантикора протяжно взвыла. Арцур жив и уже вступает в бой. Всё, это главное!
Дальше я плела заклинание в относительном спокойствии и даже в подобие тишины. Мужчина махался с мантикорой, правда, я бы это назвала игрой в догонялки. То она догоняла его, то он её, то они вообще, как заклятые влюблённые спешили навстречу друг другу.
Чтобы меньше нервировать себя (да, чувства и эмоции вернулись, как и состояние вырванных кишков), я редко поглядывала на бой, всё внимание уделяя сохранению равновесия и концентрации над магией. С ней снова начались проблемы. Владела ей как в первый раз, она то и дело норовила раствориться у меня в руках или проявить свой характер, выходя из-под контроля.
В один момент голову сдавило тисками, от чего перед глазами всё поплыло, а органы чуть было не вылетели наружу. Помутневшим взглядом успела увидеть, как синие нити выскальзывают из рук, а ракурс стремительно начал падать. Полное окунание в ледяную воду я не почувствовала, лишь по смене картинки перед глазами поняла, что я медленно иду на дно. Глаза закрылись и теперь я чувствовала только опустошение и тоску. Словно у меня отобрали душу, самые лучшие воспоминания, что навечно засели когда-то в памяти, но их с корнем вырвали и выжгли то место, где они были.
Так вот оказывается, как маги теряют магический резерв: «Пух!» и нет части тебя. Ни боли, ни ощущений — ничего. Он просто сжигает себя сам, а оставшийся дым поднимается выше, затрагивая другие органы и обволакивает их смертью. Ко всему прочему, я ещё лежала на дне озера, не имея доступа к кислороду и медленно умирала, даже не чувствуя этого — «бонусный» результат потери резерва.
Интересно, Арцур вообще заметил, что я упала в воду? Он ведь по-прежнему дерётся за наши жизни с мантикорой, но вот только, теперь он борется исключительно за свою жизнь, так как мою уже ничего не спасёт.
До чего ж неожиданно было найти смерть в самый последний момент. А ведь на самом деле, она преследовала меня сегодня весь день: у источника земли я вошла в магически транс, огненный источник — это вообще сплошной риск смерти, так как гейзеры могли пробиться и под нами в любой момент. У этого источника я и без того простудилась бы, так ещё и эта мантикора… Но в итоге смерть приняла меня в свои объятья на дне озера.
Смерть — это слово словно начинает оживать, когда чувствуешь приближение этой самой кончины! Понимание, что расставание с жизнью неизбежно, начинает зарождать из последних сил только одно — желание бороться. Даже не ради себя, а ради Арцура, Мюриэль, может Валефора, родителей, если они не забыли про меня за столько лет…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Арцур ведь так и не наругал меня за те выпитые зелья, Мюриэль не рассказала мне о своих отношениях с Ральгартом, а я не рассказала ей про тот поцелуй с лучшим мужчиной моей жизни, да и вообще, я многое не успела ей рассказать! Валефор до сих пор ждёт треклятый посох, а дома меня ждут Бульон, метёлка, Айрин и Рион! Мой маленький котик ведь только нашёл свой дом! А Сон? Грифон Арцура? У меня с ним только заладились отношения!..
И об этих самых отношениях… Что было у меня с Арцуром? Что значили эти нежные слова, поцелуи, прикосновения? Вылилось бы это во что-то на много большее? Я знала точно, что полюбила иноземного алхимика всей душой, всем сердцем и разумом. Мне было уже невозможно представить счастливую жизнь без него. Без наших с ним споров, язвительных шуточек, взглядов и очков, которые постоянно сползали у него с переносицы. Но у меня теперь не было никакой жизни. Ни с ним, ни без него.
Как же всё-таки жаль, что в последний раз мы смотрели друг на друга, когда он был огорчён моим поступком, а я была безэмоциональной дурой, собственными руками выпевшей те зелья. До чего же больно было бы сейчас раскрыть глаза и увидеть каменное дно озера, а не любимые глаза Арцура! Какого же будет ему, когда он занесёт смертельный удар мантикоре, обернётся к месту, где должна стоять я, и не обнаружит меня там? Уверена, он сорвётся с места, чтобы достать моё холодное тело со дна, будет в нервном состоянии приводить меня в чувства, не обращая внимания на здравый смысл, с горькой правдой твердящий: «Она умерла». Но потом ему придётся смириться с этим и безнадёжно опустить руки.
Видимо, я слишком сильно любила себя, потому что от этих горьких мыслей так захотелось заплакать. Так жалко было себя! И Арцура, конечно же… Но представление безжизненной себя на сильных руках Арцура было таким печальным и грустным… А ещё так не хотелось умирать, ни разу не услышав в своей жизни искренне признание в любви от любимого мужчины. Да, мне очень бы хотелось услышать слово: «Люблю» предназначенное только мне одной. Хотелось сказать признание в ответ, но не кому-нибудь, а исключительно любимому мужчине.
Настала секунда переосмысления ситуации.
Да. Точно! Я подумала и окончательно решила! НЕЛЬЗЯ МНЕ УМИРАТЬ! Вот только ради Арцура и Мюриэль сейчас обменяю у смерти свою жизнь на жизнь мантикоры, и закончу заклинание, на зло богам, здравому смыслу и смерти! Оно ведь хотела сегодня забрать чью-то жизнь? Что ж, она будет не моя.
Радует, что я была ещё в сознании, пока в голове проносились эти сумбурные мысли, смысл которых понятен лишь мне. Подняв тяжелые веки, я первым делом прислушалась к себе. Своего резерва я не ощущала, но магию рядом чувствовала превосходно. Рядом со мной был источник стихийной магии воды, а в нескольких метрах были ещё два, принадлежащие зверю и магу. Только резерв мага сиял на много ярче, чем резерв мантикоры. Странно, но силой этот резерв был равен моему. Сейчас это было не важно, мне нужен был резерв зверя.
Совсем небольшой, дикий и служащий для поддержания жизни резерв был моим спасением. В любом случае, либо убьёт Арцур, либо мантикора его, но если я заберу её резерв себе, то выживу я. Было не легко забирать жизнь у живого существа, хоть и она послужит на благо, а не растает в умершем теле. Сомнения и жалость терзали изнутри, как и мой принцип — не убивать того, кто хочет просто выжить, поэтому и нападает. Пришлось затолкать это всё как можно глубже, дотянуться до резерва и сжать в кулак, жадно впитывая его без остатка до тех пор, пока он не потухнет во тьме в том теле. Руку и впрямь сжала в кулак, хотя трюк с резервом делала на астральном уровне.
Чужая магия заструилась по венам, напитав меня силами так же быстро, как я и ощутила воду, полностью заполнившую лёгкие. Я в панике начала дёргать ногами и руками, не сразу догадавшись, что надо оттолкнуться руками от дна, но мне повезло — сильная хватка выдернула меня из воды.
