Но получаться перестало. Я уже почти отчаялась, как…
Сначала мне показалось, что засвистел ветер. Нет… засвистел — слишком грубое определение. Ветер запел…
А вслед за ним запел и Силмирал. Более красивой, нежной, волнующей музыки я не слышала никогда. Я даже не заметила, когда мелодия подтолкнула меня в спину, подбросила мне руки и запрокинула голову…
С такой самоотдачей, с таким удовольствием, восторгом и вдохновением я не танцевала ещё никогда. Словно у меня появились крылья…
Я не знаю, сколько это длилось — минуту, десять или час. Я помню только, что музыка вдруг на самой щемящей ноте оборвалась, а я остановилась, как вкопанная, встав на цыпочки и раскинув руки, пытаясь отдышаться от счастья…
Когда я наконец обнаружила в себе силы подняться и обернулась, моему взору предстала замечательная картина. Дар и Родя сидели на земле, одинаково уронив челюсть и округлив глаза, в которых отражался мой танцующий силуэт. Оба не шевелились, даже, по-моему, не дышали…
— Эй! — я даже забеспокоилась. — Вы живы?
Ноль эмоций, и в три раза больше реакции.
На какую-то минуту я почувствовала себя прекрасной эльфийкой, невольно явившейся охотнику и его псу, до этого абсолютно не верившим ни во что, хоть краем выходящее за пределы скучного мирка под названием Земля. Хотя, пожалуй, Родя больше тянет на коня, а не на собаку…
Я подбежала к ним. Помахала ладонью перед двумя счастливо прибалдевшими мордами… Потом плюнула на церемонии и сперва наступила на хвост родрону, потом вручную захлопнула клюв Мрадраззу. Оба вздрогнули, после чего Родя… гукнулся на спину в глубокий обморок (причём я отметила, что и в обмороке у него невероятно счастливое, а оттого ещё более глупое выражение чешуйчатой морды), а Дарвэл медленно поднялся на подкашивающихся ногах.
— Ней… я… — голос его звучал хрипло, но это не могло скрыть слышимого в нём благоговения. — Я… уже сказал… Ты…
Он напоминал пьяного и, в соответствие образу, не мог связать и двух слов. Я поняла, что привести его в себя можно лишь одним путём. Поэтому я притянула его голову к себе, и…
Сокол вздрогнул, и неуверенно обнял меня… Впрочем, потом неуверенность куда-то испарилась, поэтому я даже при желании не могла бы сама освободиться.
А, впрочем, зачем?
— Слушай, что же с вами случилось? Ну не могла же я так хорошо танцевать, чтобы ввести вас в такой ступор? — укоризненно поинтересовалась я, после того как посчитала «лечение» достаточным.
Раудког нежно повёл ладонью по моим волосам.
— Ты недооцениваешь себя. — Проговорил он. — То, что я сейчас видел, было бесподобно…
— Да ладно тебе — бесподобно… — я попыталась изящно высвободиться из его объятий, но Дар удержал меня. В его глазах вдруг появилась болезненная серьёзность.
— Нейра, ты… ты действительно хочешь уходить?
Сердце у меня в груди дрогнуло и упало в глубокий обморок. В самые пятки. Значит, он знает…
— Дар, я… — голос звучал хрипловато. — Это не мой мир. Я не могу здесь оставаться…
— Но почему? — его голос звучал очень тихо, отчего мне становилось ещё хуже. — Ты сказала, что должна… должна перед кем?
Не в силах больше терпеть его взгляда, я вырвалась и, отвернувшись, обхватила плечи руками.
— Перед родными. Друзьями. Не Силмиралом, а другим миром, своим…
— Ней…
— Не надо, пожалуйста. — В моём голосе неожиданно для самой меня появились умоляющие нотки. — Я уже приняла решение, и не изменю его. Не надо терзать меня…
Когтистые пальцы осторожно коснулись моей руки. Я вздрогнула, но не оглянулась.
— Что ж… Может быть… Может быть ты права. Но… тогда я пойду с тобой.
Я чуть повернула голову.
— Ты… серьёзно?
Я не видела, но поняла, что он кивнул.
Обратно возвращались в молчании.
Мрадразз из-за моей спины правил Родей, а я, откинувшись на него, тупо смотрела в небо.
Мыслей не было. Кроме одной: это, наверное, последние наши минуты вместе…
Пригревшись, я так и задремала у него на груди. Под стать спавшему почти под ноль настроению были и сны. Серые, тоскливые, как затяжной дождь…
Но как будто не только сны, как будто всё меня окружающее подверглось моему настроению.
В лагере было необычайно тихо. Редкие прохожие были молчаливы и задумчивы… Я шла прощаться с Ворлоком.
Расставание вышло коротким. Когда я вошла в шатёр, волк, глубоко задумавшись, сидел на полу. На шелест шагов он поднял голову и встал с пола. Посмотрел мне в глаза.
— Желаю тебе там счастья, рыжая.
Я глубоко, судорожно вздохнула.
— Ворлок…
— Не надо. — Отрезал он. — Иди.
— Ворлок, — я шагнула вперёд, сжав кулачки. — Я прошу тебя, не… обижайся! Мне правда жаль, но…
— Я всё понимаю. — Через несколько секунд глухо проговорил он. — И поэтому не отговариваю тебя. Для меня ты всегда останешься второй дочерью…
— Мастер! — не знаю, что на меня нахлынуло, но я, подойдя к воину и поднявшись на цыпочки, крепко обхватила его за шею и зарылась носом в серую шерсть на груди.
Гаудон удивлённо вскинулся. Потом на мгновение ласково прижал меня к себе…
— Удачи тебе, тигра…
После чего он осторожно оторвал меня от себя и подтолкнул к выходу.
— Иди уже. Думаю, твой друг уже заждался…
На окраине меня и вправду уже ждали Дар и Эсприт с лерокаями. Ящер согласился проводить нас до портала.
Три часа быстрого галопа пролетели быстро и спокойно. Голодные хищники тоже куда-то попрятались, словно не желая портить и без того поганое настроение.
Но даже если бы непредвиденные встречи состоялись, оружие мы взяли с собой, хотя Эсприт и предупредил, что, вероятнее всего, оно исчезнет. Но я просто не могла себе представить свой лук в чужих руках. Либо мне, либо ни для кого. В этом вопросе я тоже твердо придерживалась своего мнения. Хотя со мной никто и не спорил…
Около леса все мы на минуту остановились. Не знаю… что-то… какое-то предчувствие, мимолётное, лёгкое, как дуновение ветерка…
И злое и мрачное, как ветер с кладбища. Но… какие могут быть предрассудки, если мы уже почти добрались до цели?
— Ну что, идём? — проговорила я.
Шелескен и Мрадразз коротко кивнули. Хотя я чувствовала: они ощутили то же, что и я.
В лесу нас встретила тишина. Не шелеста листьев, ни перекрикивания птиц и мелких животных. Ну что… что ещё?! Пусть хоть что-то пройдёт без лишних неприятностей!..
— Вот он! — Облегчённо выдохнул змей, спрыгивая с седла.
Перед нами в нескольких сантиметрах над землёй зависло как будто залитое жидкой краской зеркало в полтора человеческих роста. Большое… Оно отличалось не только размером. Цвет медленно кружащихся завитков варьировался от сине-зелёного до золотого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
