— Сядьте и отдохните, Сергей Сергеевич, — сказал антикварий, — вы устали, и я также.
Хозяин лавки, почитая Свистушкина богатым иногородным купцом, пришедшим покупать книги для пожертвования какому-нибудь училищу, чтоб приобресть медаль, поспешил подать ему стул. Товарищ его хотел предупредить его, и они так жестоко стукнулись лбами, что раздался стук, как от удара двух спелых арбузов. Сергей Свистушкин охнул и примолвил:
— Видно, крепколобого десятка!
— Есть ли у вас сочинения Никандра Семеновича Свистушкина? — спросил антикварий.
— Как не быть! Есть-с, — отвечал хозяин.
— Есть-с! — примолвил его товарищ, бросился к полкам и принес целую кипу тоненьких книжонок.
Сергей Свистушкин взял в руки одну книжонку, развернул ее и остановился.
— Что это? Разве это по-русски напечатано? — спросил он у антиквария.
— Это гражданские буквы, изобретенные при царе Петре Алексеевиче, — ответил антикварий. — Старинные буквы употребляются только для печатания церковных книг.
При сих словах книгопродавцы, думая, что Сергей Свистушкин безграмотный, но богатый купец, удвоили к нему свое внимание, ибо книгопродавцы весьма уважают безграмотных покупщиков, которым могут сбывать с рук залежалые книги своего издания, писанные на заказ по рублю за лист, а продаваемые по десяти и более рублей. Хозяин сделал гримасу, означающую улыбку, и с поклоном сказал:
— Прекраснейшая книга-с! Славного, знаменитого и модного сочинителя!
— Прекраснейшая книга-с! — повторил его товарищ, также кланяясь и улыбаясь.
— Прочти-ка заглавие, разумная голова! — сказал С. Свистушкин, подавая книгу антикварию.
— «Воры». Поэма, сочинение Никандра Свистушкина, в стихах.
— Что ты говоришь? Мой потомок пишет о ворах! Разве он служит в сыскном приказе?
Книжники посмотрели друг на друга в недоумении и не знали что отвечать.
— Это выдумка, сказка, — сказал антикварий.
— В наше время так няньки, дядьки и холопы слагали сказки, а ныне, видно, дворянским сынам нечего делать, когда они взялись за это ремесло. Я никогда не воображал, чтоб мой потомок попал в сказочники!
— Сказки неравны, Сергей Сергеевич! — возразил антикварий. — От старинных сказок ничего не требовалось, кроме того, чтоб связать кое-как выдуманное происшествие. А ныне от сказки, называемой по-гречески поэмой, требуется гладких стихов, силы воображения, картин, списанных с природы, познания человеческого сердца, глубокой нравственности, философии.
— Перестань, умная голова! — сказал Сергей Свистушкин. — Зачем столько мудрости, чтоб описывать житье-бытье воров? Стоит ли умному человеку ломать себе голову, чтоб узнать то, что известно каждому тюремщику! Ты морочишь меня.
— Нет, я говорю правду, Сергей Сергеевич. Здесь дело не о ворах, а об искусстве в рассказе. Один знаменитый немецкий стихотворец, по имени Шиллер, прославился, написав трагедию, или, как в ваше время называли, «Камедь о разбойниках», так и наши пустились тем же путем. Это мода, обычай века, чтоб описывать и выводить напоказ все, что есть худшего в мире: воров, убийц, бездушных изменников, бешеных — словом, всякого рода злодеев.
— Хорош обычай! Уж лучше бы описывать каких-нибудь витязей, хоть вымышленных, каковы, например, Полкан-богатырь, Бова Королевич и тому подобные.
— Вот другое сочинение нашего потомка, под заглавием: «Жиды…» — сказал антикварий, развертывая книгу.
— Ну их к черту, — возразил Сергей Свистушкин. — Этакой проказник мой потомок! Я думаю, что он скоро доберется до чертей.
— Вот-с, прекраснейшие-с стихи-с, столь же знаменитого по-эта-с, как и Никандр Семенович Свистушкин-с, — сказал книгопродавец с улыбкою, подавая несколько томов. — Здесь более чертей-с, нежели в самом аду-с, и столько мертвецов-с, что не поместятся на всех наших кладбищах-с! Прекраснейшие книги-с!
— Прекрасная книга-с! — примолвил товарищ хозяина, также улыбаясь.
— Отвяжитесь вы от меня, греховодники! — сказал с гневом Сергей Свистушкин и встал со стула.
— Вы не любите-с чертовщины-с, — сказал книгопродавец. — Жаль, а это и в моде, и доставляет великую славу и уважение-с. Не угодно ли-с?
— Чертовщина доставляет славу и уважение! Да вы с ума сошли! — сказал С. Свистушкин.
— Вот идиллии, эклоги, стансы-с, — сказал книжник.
— Вот идиллии, эклоги, стансы-с, — примолвил товарищ хозяина. — Сочинитель пишет в древнем вкусе-с.
Сергей Свистушкин не удостоил ответом книжников и посматривая на полки, спросил:
— Неужели все это русские книги?
— Никак нет-с. Русских книг есть гораздо более, нежели сколько их здесь видите-с, — отвечал хозяин. — Но если что прикажете, то я тотчас пошлю в другие лавки.
Товарищ хозяина тотчас бросился к дверям и, держась за ручку замка, сказал:
— Что прикажете? Сейчас принесу!
— А ты сам пишешь ли книги? — спросил Сергей Свистушкин.
— Это не наше дело, — сказал книжник.
— Итак, ты торгуешь чужим умом, чужим добром и чужим трудом! — примолвил Сергей Свистушкин. — Видно, за то немного и барыша!
— Очень-с немного! За чужой товар я получаю только по двадцати копеек с рубля.
— Только! За это только надобно было бы подержать тебя на правеже! Ты, брат, как я вижу, не жнешь, не сеешь, а хлебец собираешь!.. Это что за книжонки?
— Детские, в пользу воспитания юношества, не прикажете ли-с?
— А кто их пишет? Верно, отцы семейств, люди, занимающиеся воспитанием юношества?
— Никак нет-с. Отцы семейств и наставники покупают-с, а сочиняет кто попало, большею частью молодые люди, на заказ.
— Посечь бы этих ребят за то, что пишут для детей, едва вышед из детства, и тех, которые заказывают! — сказал Сергей Свистушкин. — Это что за кипы тоненьких книжонок и листов?
— Журналы и газеты-с. Не угодно ли подписаться-с?
— А что такое… как бишь их, журналы, что ли, и глазеты?
Книгопродавцы и антикварий улыбнулись, и сей последний сказал:
— Журналы суть книжки, выходящие в известные сроки. Издатели их обязуются помещать новые небольшие сочинения и разбирать, то есть оценять по достоинству отдельно выходящие книги.
— Так, стало быть, эти издатели умнее и опытнее других в книжном деле? — спросил Сергей Свистушкин.
— Так быть должно, но, по несчастию, по большей части дело идет напротив. Судят и рядят те, которые сами не могут и не умеют написать трех строк порядочно, а осуждают тех, которые их умнее.
— У вас, как я вижу, все идет наоборот!.. А глазеты что такое?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
