Но тут, прервав ее взволнованную тираду, вновь распахнулась дверь на сцене. Ифигиния в изумлении уставилась на женщину. Она никогда не была представлена леди Сэндс, но Зоя как-то показала ей эту женщину на одном из балов.
Анна, облаченная во все темное, неуверенно ступила на сцену. С печальной улыбкой, как бы извиняясь, она посмотрела на Ифигинию:
— По-видимому, Маркус упоминал обо мне, миссис Брайт. Боюсь, я слишком надоедала ему в последнее время.
И прежде чем Ифигиния успела ответить, теперь уже входная дверь с тихим скрипом приоткрылась — и их взору предстал Сэндс с туфлями в руке.
— Теперь пусть Маркус объяснится в присутствии всех собравшихся, — ледяным тоном произнес он. — После чего ему придется объясниться еще раз — со мной. Сегодня на рассвете при помощи дуэльных пистолетов.
Анна в ужасе смотрела на мужа, словно увидела привидение.
— Боже милосердный, нет! — Она прижала руку к губам, а потом, зарыдав, упала на колени.
— Леди Сэндс! — кинулась к ней Ифигиния.
— Анна! — Сэндс, выронив туфли, бросился к жене.
— Ну вот, — заметил Маркус, обращаясь ко всем троим, — а я-то надеялся, что хотя бы полечиться можно будет без свидетелей.
Глава 18
— Леди Сэндс, пожалуйста, успокойтесь. — Ифигиния вынула кружевной платочек из белого атласного ридикюля. — Вот увидите, все образуется.
— Благодарю вас. — Анна, воспользовавшись платочком, осмелилась поднять полные боли глаза на своего мужа. — Простите меня, миссис Брайт. Я никогда не думала, что это произойдет… Маркус оказался прав… Я не должна была скрывать правду от мужа.
— Какую правду? Что, черт возьми, здесь происходит?! — Сэндс взглянул на Маркуса, гнев и мучительная боль исказили его лицо. — Объясните мне все, только не смейте опять нести всякую чушь о терапии доктора Хардстаффа!
— Открыть вам правду может только ваша жена, — спокойно ответил Маркус. — Я же дал ей слово хранить тайну.
— Какие у вас могут быть тайны с моей женой?! — взорвался Сэндс. — Вы заманили ее сюда, чтобы соблазнить на бордельной постели?
— Нет, — коротко ответил Маркус.
— Разумеется, он не собирался этого делать! — не выдержала Ифигиния. Она выпрямилась и гневно посмотрела на Сэндса:
— Право, сэр, вы заходите слишком далеко. Маркус не способен соблазнить чужую жену!
Сэнде обернулся к ней, лицо его подергивалось.
— Откуда, осмелюсь спросить, такая уверенность?
— Я прекрасно знаю Маркуса! — Ифигиния дотронулась до плеча Анны. — Он не способен на такую низость!
Маркус как-то очень странно посмотрел на нее, Сэндс же пытался прочесть выражение ее глаз.
— Как вы здесь оказались, мадам?
— Я получила записку, точно такую же, как и вы, — ответила Ифигиния. — Я приехала за минуту до вас и спряталась за портьерой. — Она обвела рукой постель, эротические фрески и статуи. — Очевидно, кто-то рассчитывал, что я застану Маркуса с леди Сэндс в компрометирующих обстоятельствах. Я думаю, от вас ожидали того же самого, милорд.
— Кто-то нарочно подстроил ловушку? — ошеломленно переспросил Сэндс. — Я правильно вас понял?
— Это единственное логичное объяснение происходящему, не так ли, Маркус?
— Да. — Он задумчиво оглядел собравшихся. — Мы с Анной тоже получили письма.
— Их мог написать только вымогатель, — протянула Ифигиния. — Но миссис Вичерлей мертва… После ее смерти не было бы никаких требований о выплате денег. Значит, в дело замешан кто-то еще.
Сэндс обвел взглядом присутствующих со все возрастающей растерянностью и недоумением.
— Что за вымогатель?
Анна с печальным достоинством подняла голову:
— Кто-то шантажировал меня. Подозрение пало на миссис Вичерлей, хозяйку известного агентства. Она шантажировала в числе других близкую знакомую миссис Брайт… Но она была убита… убита, по-видимому, кем-то из своих жертв.
— Это всего лишь наше предположение, — уточнил Маркус.
— Боже! — прошептал Сэндс. Он удивленно посмотрел на Маркуса, а затем бросился к Анне, обнял ее, прижал к себе. — Признайся мне во всем, Анна. Ради всего святого! Никакая правда не заставит меня страдать так, как я страдал все эти последние недели.
Глаза Анны снова наполнились слезами.
— Ты с отвращением отшвырнешь меня, если узнаешь.
— Никогда! — горячо воскликнул он. — Никогда, любовь моя! Ты не можешь сделать ничего, что заставило бы меня испытать отвращение. Ты разобьешь мое сердце, только если полюбишь другого!
— О, Эдвард, но я же убила его! — Анна уткнулась лицом в его плечо. — Я застрелила его! И не раскаиваюсь в убийстве… Я только ужасно боялась, что ты узнаешь об этом.
— Кого, кого ты убила? — Сэндс нежно гладил ее дрожащую спину.
— Спалдинга, — выдохнула Анна.
— Спалдинга? Своего первого мужа? — нахмурился Сэндс.
— Я убила его ночью, когда он пришел домой пьяный и снова начал бить меня. Я не могла больше сносить его безумства! — Анну душили слезы. — Не могла выдержать вечного страха. Жестокости. Я боялась за свою жизнь и за жизнь ребенка, которого, возможно, уже носила… Я так боялась! Только один Маркус знал всю правду.
Сэндс посмотрел на Маркуса поверх головы Анны:
— Мастерс? Так вы все же причастны к убийству? По слухам, именно вы настоящий убийца.
— Я вошел через пять минут после того, как Анна застрелила его, — спокойно сказал Маркус. — Я вывез тело из дома и спустил его в реку. Обставил все так, будто Спалдинга убили грабители.
— Это лишь самая малая часть того, что он сделал для меня! — Анна смахнула слезы с ресниц. — Он принял на себя все последующие слухи и сплетни. Никто не сомневался, что Мастерсу выгодна смерть моего мужа. На самом деле Спалдинг обманул и его, и многих других. Его инвестиционный фонд был на грани полного банкротства.
— В тот день я приехал в Лондон, чтобы предъявить Спалдингу обвинения в обмане, — продолжил Маркус. — Я прибыл поздно вечером и сразу направился в его дом на Фултон-стрит, где и обнаружил Анну с пистолетом в руке.
— Я была в полубреду. — Анна робко посмотрела на мужа. — Парализованная ужасом, так будет точнее. Я чувствовала облегчение от того, что мой мучитель мертв, но безумно боялась последствий. Маркус взял все на себя.
— Понятно. — Сэндс внимательно посмотрел на графа. — Вы сохранили в тайне не только роль Анны в смерти Спалдинга, но и финансовое положение его фонда, не так ли?
— У меня не было иного выхода, — кивнул Маркус. — Слишком многое было поставлено на карту.
Анна нервно поправила прядь волос.
— Если бы просочились слухи о нестабильном положении фонда, среди акционеров возникла бы паника. Инвесторы начали бы с колоссальными потерями сбрасывать свои акции. Слишком многие разорились бы. — Она печально улыбнулась. — Маркус принял управление фондом и спас дело.
