class="p1">— Хм… и ты хочешь предъявить подобную претензию Суке? — Удивился я.
— А в чём проблема? — Крюковолк насупился и с вызовом посмотрел на меня.
— Как бы это тебе сказать… — Протянул я. — Все собравшиеся здесь являются масками. А каждая маска — это псих, имеющий то или иное отклонение в своём поведении. Вот ты, к примеру, любишь насилие. А Сука любит собак. Это отклонение определяет наше поведение, делает нас способным использовать силу. И когда к любой маске приходят, и говорят о том, что она должна действовать наперекор своему сдвигу в мозгах, та впадает в ярость и начинает крушить всё вокруг. Для Суки такой раздражитель — это когда кто-то делает больно собакам. Для тебя — это если кто-то скажет, что ты должен полюбить всех негров на планете. А вот если взять меня, то если бы ты устраивал бои до смерти не собак, а кавайных котиков, я убил бы тебя прямо здесь и сейчас, невзирая ни на какие соглашения и перемирия. Как сказала в своё время вон та особа в чёрном прикиде, когда ей приказали остановиться, — я кивнул на Королеву Зергов, — «Я не могу. Это сильнее меня». Так что если ты устраиваешь собачьи бои, то тебе сразу стоит заложить в расходы вероятность того, что на следующий день к тебе заявится псих вроде Суки и начнёт крушить всё вокруг ради достижения согласия с собственной шизой. Это понятно, или Суке стоит начать пропагандировать секс с неграми под окнами твоей квартиры?
По залу разнеслись сдерживаемые смешки. Крюковолк посопел, как Кайзер несколько минут назад, потом уставился на Суку и заявил.
— В следующий раз я порву на части тебя и твоих собак.
— Посмотрим. — С вызовом ответила та.
Крюковолк зыркнул на меня, а потом отправился обратно за свой стол. Я осмотрелся и обнаружил, что половина присутствующих смотрит на Крюковолка или Суку, а вторая половина погрузилась в свои мысли, пытаясь понять, в чём именно заключается их личное сумасшествие.
— У кого-то есть ещё какие-то вопросы? — Спросил Выверт. В его голосе ощущалась безмятежность.
— Да, что стало с Туманом и Ночью? — Спросила Чистота, не вставая со своего места.
— Вроде бы я оставил вполне конкретную поясняющую надпись. — Посетовал я. — Они умерли.
— Мы не нашли их тел.
Все присутствующие сосредоточили своё внимание на мне. Для некоторых весть о том, что я убил двух сильных кейпов была шокирующей.
— Вы же знаете, как я поступаю с телами казнённых. Я разрываю их на мелкие части. Так я поступил и с ними, после чего кремировал и похоронил в бочке. Она стояла в зале на первом этаже. Видели такую?
— Я… я приказала вывезти её на помойку.
— Вполне подходящее место для могилы тех, кто торговал наркотиками. Ещё вопросы? Не стесняйтесь.
Происходящее стало напоминать дешёвый фарс, что явно не понравилось Выверту.
— Вопросов нет. — Тут же резюмировал он. — Давайте закончим нашу встречу. Спасибо, что пришли. Трещина, могу я переброситься с тобой парой слов, прежде, чем ты уйдёшь?
Я встал, бросил взгляд на задумчивого Кайзера, осмотрел притихшую Сплетницу и горящую возмущением Королеву Зергов, после чего окутал себя тьмой и стремительным рывком вылетел из бара, предварительно открыв двери перед собой.
На улице я отлетел в сторону и спрятался на крыше здания в паре сотен метров от бара. Сейчас я собирался проследить за масками Барыг, а потом окончательно зачистить всю эту банду. Большая часть рядовых членов уже была мне известна, так же, как и места их проживания. По большому счёту, этим людям некуда было идти. Даже в доках было не так уж много мест, где можно было устроиться с относительным комфортом. Многие здания выгорели или находились на грани обрушения. А бомжи и наркоманы своей деятельностью разрушали инфраструктуру этого района всё больше и больше.
Толкач и Скрип вышли одними из первых, залезли в свой драндулет и рванули вперёд на полной скорости. Я преследовал их, не попадаясь на глаза. Через час они остановились почти в пригороде в северной части города. Промзона доков и депо осталась южнее, а тут раньше был жилой квартал, в котором ютились работники ближайших предприятий.
Машина скрылась в подземном гараже одного из зданий, и я приблизился, чтобы просканировать его. Уловом стали большие запасы наркотиков, химическая лаборатория и целый склад химических реактивов, забитый мешками до самого потолка. Тут же обреталось и несколько курьеров, которые занимались развозкой наркотиков по городу. Один из них даже увидел меня через окно, но я не дал ему возможности поднять тревогу, свернув шею.
Приземлившись на крышу, я стал наблюдать за Толкачом, за одно плотно обшаривая здание на предмет денег. Четыре этажа двухподъездного дома позволяли устроить массу тайников. Пока я потрошил ухоронки, Толкач и его подружка зашли в лабораторию и начали проверять работу оборудования. Через пару минут к ним подключилась ещё пара жителей дома, помогая с работами уровня «принеси-подай».
Денег в здании я нашёл всего под сотню тысяч долларов. Этого было слишком мало, а значит, требовалось допросить Барыг о расположении заначки. Я обездвижил всех людей, находящихся в здании, а потом через окно вломился в лабораторию. Такая мелочь как стальные решётки на окнах не задержала меня и на долю секунды.
— Так-так-так. Задержаны с поличным. — Я развернул Толкача и Скрип так, чтобы они смогли увидеть меня.
— Ты? Хренов плащ! Ты следил за нами. Это нарушение договора.
— Какого договора? Что-то я не помню, чтобы о чём-то договаривался с червями вроде тебя.
— Грёбаный пидорас! Отпусти меня. Или я порву тебя на куски.
Я на такую угрозу только рассмеялся.
— Вообще-то, это я порву тебя на куски. У тебя есть только один шанс остаться в живых — откупиться. Ты ведь должен быть сказочно богат.
— Иди нахуй! Ты от меня ни копейки не получишь, вонючий шакал…
Я зафиксировал голосовые связки Толкача, лишив его возможности говорить.
— Тогда вернётся к этому вопросу минут через пятнадцать.
Я взял стоявший на столе таймер, выставил на нём пятнадцать минут, запустил отсчёт времени, после чего начал отрывать от Толкача маленькие кусочки его тела и приживлять их обратно. За одно, я очищал его тело от наркотиков, которые образовали в его крови коктейль, одна капля которого могла, пожалуй, убить лошадь от передозировки.
Буквально в ту же секунду вокруг меня проявилось силовое поле, попытавшееся оттолкнуть меня. Вот только сила воздействия была невелика. Максимум на что это походило — изменение направления действия гравитации Земли. Не отрываясь от пыток, я ещё раз проанализировал воздействие
