— Наш дивизионный артиллерист Петр Григорьевич Прозоров. Мы с вами, товарищ командующий, были в Испании, а Петр Григорьевич в те годы служил военным советником в Красной армии Китая… А это наш инженер Евгений Александрович Важеевский. — Перед нами стоял стройный тридцатилетний офицер с веселыми голубыми глазами. — Он был начальником инженерной службы в корпусе Белова, а после тяжелого ранения я его выцарапал в нашу дивизию…
Вообще говоря, у комдива 214-й выработалась приятная, вызывающая симпатию манера управления людьми. Никогда не говорил: «Приказываю!», «Повторить!». А просто: «Петр Григорьевич, позаботьтесь о наблюдательном пункте на таком-то рубеже» или: «Подумайте о подготовке проходов».
Совсем другого склада был командир 173-й дивизии, которую мы поставили на самый важный для нас в декабре участок — прямо под Казачий курган. Трудный характер. О нем шутили: наш полковник Аскалепов — гроза ходячая, порох! Начальник политотдела А. Ф. Меденников отзывался о своем командире так: «В бою Аскалепов очень хорош. Золотой командир в бою, лучшего и не нужно. А когда боя нет… так бы и закатил ему строгий выговор по партийной линии».
Первая встреча определила личные отношения командарма и командира 173-й дивизии. На любом участке работы формальные отношения, исходящие лишь из служебного положения, мало что дают для пользы дела. Польза будет тогда, когда начинается контакт личностей. На войне это правило действует с особенной силой, так как война — самое крутое и резкое испытание характеров. В блиндаже командного пункта дивизии находилось несколько офицеров штаба. Комдив сидел в одиночестве у стола, перед ним — какая-то снедь. На появление старшего начальника он не реагировал. «Хозяин» завтракает. Кто может ему помешать?.. Наступило неловкое молчание. Мелькнула мысль: вот ты каков… ничего, и не таких обламывали… Не обращая внимания на «хозяина», говорил о делах с работниками штаба, дал нужные указания. Уходя, как бы между прочим бросил Аскалепову: «Считай, что познакомились, спрашивать буду строго, не погляжу, что ты… шахтер». После А. Ф. Меденников рассказывал, что мое поведение обезоружило полковника. Он ведь ожидал крика, ругани и прочего. «Теперь он у вас в руках», — заключил политработник. Действительно, Аскалепов после этого заметно обуздал свой нрав.
173-я дивизия с приданными танковыми и артиллерийскими частями упорно готовилась к бою за Казачий курган. Учитывая особенности комдива, пришлось мне много времени уделить установлению взаимодействия и взаимопонимания между командирами родов войск. Лично знакомил товарищей друг с другом, вместе работали на карте и на местности. Якубовскому на всякий случай было сказано: чуть что, разрешаю действовать от моего имени — таков, мол, приказ командующего.
После Меденникова вторым, так сказать, «добрым гением» дивизии был начальник дивизионной артиллерии В. И. Кобаев. Румяный, красивый офицер, он подкупал людей своей жизнерадостностью, общительностью. Дело свое знал хорошо, лично мне совместная работа с ним принесла большую пользу. При отражения сильной контратаки немцев на Казачий курган Кобзев показал подлинное мастерство в организации взаимодействия с танками и пехотой, твердое и точное управление огнем в кризисной для нас обстановке боя.
Казачий курган был взят в полдень 28 декабря. Неделю до этого наши части вели тяжелые бои за группу холмов и отрогов, подходивших непосредственно к топографическому гребню. На одной из этих высоток теперь находился армейский НП, впереди на отроге высоты отчетливо видны боевые порядки аскалеповской дивизии, к ней тянулись извилистые нити траншей, справа была 304-я, а слева Железная 24-я дивизия. На фронте в несколько километров все время вспыхивал ближний огневой бой. То наши продвигались вперед, закрепляясь на более выгодной позиции, то немцы старались сбросить нас своими контратаками. Активность противника понятна: в эти дни декабря Манштейн был ближе всего к «котлу». Поэтому отчасти и НП пришлось вынести возможно ближе к Казачьему кургану. Лишь поздней ночью удавалось вырваться на командный пункт, где тоже накапливалось множество неотложных дел, связанных с общей подготовкой к наступлению.
После горячего дня, когда В. С. Аскалепов зацепился было 1-м батальоном Мишима Султанова за гребень, но был отброшен и получил приказ закрепиться на скатах высоты, мы с небольшой группой офицеров-операторов, необходимых для работы в штабе, вернулись в Вертячий. Здесь меня ждал Меркулов.
Какое у него лицо!..
— Что случилось, Серафим Петрович?
— Разрешите… доложить, — медленно, через силу начал комдив. — Сегодня в бою погиб Чеботаев.
Рука потянулась к папахе. С обнаженными головами стояли кругом наши товарищи, отдавая последнюю дань уважения лучшему офицеру 65-й.
— Бойцы очень горюют, — говорил Меркулов. — Когда узнали, в подразделениях стали собираться по группам. Клянутся мстить за любимого командира.
Командиром 807-го полка назначили майора Владимира Ивановича Бажанова, воспитанника 3-го стрелкового полка бывшей Московской пролетарской дивизии. Хотелось, чтобы он почувствовал, какая трудная ему предстоит работа. Принять полк после посредственного командира просто, но заменить замечательного командира, любимца солдат — тут нужен и такт, и сердце, не говоря об опыте.
— Товарищ майор! Примите это назначение как большую честь. Вам доверяется геройский полк, его водил в бой Чеботаев, и люди с радостью называли себя чеботаевцами. Поберегите эти боевые традиции, не считайте себе в обиду… Сумейте сами стать на некоторое время чеботаевцем, и тогда вы завоюете уважение героев, а может быть, и их любовь.
Майор В. И. Бажанов блестяще оправдал оказанное ему доверие и неоднократно за боевые подвиги был отмечен правительственными наградами. Будучи уже в звании подполковника и командуя тем же полком, он пал смертью храбрых в бою на Курской дуге в районе села Бутово, Белгородской области, где и поставлен ему памятник.
Под утро на НП позвонил Н. А. Радецкий. Он сообщил, что в политотдел нашей армии прибыли писатели и настойчиво добиваются встречи с командармом.
— Кто?
— Александр Корнейчук и Ванда Василевская.
— Николай Антонович, постарайся уговорить встретиться в другое время. Ты же знаешь, здесь горячо.
— Попробую, но навряд ли мне это удастся. Раннее утро — снова на НП. Противник ведет методический огонь на всем фронте с периодическими налетами артиллерии по боевым порядкам 173-й и частично 304-й стрелковых дивизий. Проводная связь держится неустойчиво. В балках Взрубной, Дьяконова, Переездной, Голой необычное движение немцев, слышен шум моторов — явные признаки готовящегося удара. Жди контратак. Бузинов доложил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
