– Тебя, рыжая, я знаю – принцесса Фиона. У Родрика есть твой портрет вместе с какой-то белобрысой стервой, нарисованный ею самой —шпионы короля расстарались и где-то добыли. Он всё приговаривает «врагов надо знать в лицо»
– но, по-моему, кто-то из вас вдохновляет его на неплохие стихи. Она чуть отклонилась в сторону и выглянула из-за платья волшебницы.
– Но тебя, парень, среди своих родственников я что-то не припомню. Видя, что Гуго сердито отмалчивается, Фиона с кислой физиономией процедила:
– Много лет назад замок Келемон был захвачен вашими. В то время там гостила королева Изольда, и как самая красивая женщина, она досталась… На осунувшемся лице Патрисии нарисовалось такое изумление, что Фиона поперхнулась и умолкла. А та встала, ничуть не стесняясь своей прелестной наготы, и шагнула ближе.
– Так значит, покойный дядюшка Дерек успе… Но тут заговорил Гуго, и такая скрытая ярость взметнулась в его голосе, что кузина замолкла на полуслове. Струхнув, она спряталась обратно за Фиону и теперь, привстав на цыпочки, осторожно выглядывала из-за её плеча.
– Если кто ещё раз помянет это имя в моём присутствии, то от гнева моего не спасёт даже заступничество Королевы, – он обвёл взглядом девиц. – У меня есть только матушка. И я принадлежу по праву рождения только её древнему роду де Руа. Это понятно? Патрисия, судорожно сглотнув, быстренько кивнула. Фиона ласково потрепала Гуго по плечу, а Сабрина вдруг нестерпимо остро почувствовала, что ей срочно надо в кустики.
– Вообще-то, я приехал сюда с твёрдым намерением извести под корень королевский род ван Херманна, – Гуго дёрнул щекой и ласково потёрся о ладонь волшебницы на своём плече. – Но если матушка – нет, Королева – хочет увидеть тебя прежде чем окончательно решить твою судьбу, не дело Воину обсуждать приказы. Принцесса взялась за своё одеяние с таким задумчивым лицом, что если бы она видела себя со стороны, то… задумалась бы ещё больше. Но в конце концов, Патрисия тугодумием не отличалась. Кое-как вынырнув из ворота накидки или как там оно называется, она парой жестов оправила складки.
– У меня две просьбы к вам, барон де Руа, – и реверансу её позавидовала бы даже старая чопорная наставница по этикету. Гуго с Фионой переглянулись, и волшебница пожала плечами.
– Первая. Король и старший принц причинили мне столько зла и боли, что я уже много лет даже в мыслях не называю их своим отцом и братом. Мне – как дочери и сестре, как принцессе, – она запнулась на миг. – И как женщине. Так вот – я хочу лично увидеть смерть обоих мерзавцев.
– Как женщине? – Сабрина чуть не разревелась – так резанули её эти слова.
– Как я вас понимаю, леди… Патрисия выпрямилась, гордо сверкнув глазами, и договорила.
– И второе – присмотрись хорошенько к своему младшему брату и моему кузену Родерику, прежде чем крошить его на кусочки. Он поэт милостью богов – и хороший парень. Непонятно ухмыльнувшись, Гуго подумал, что его счёт к королю Олафу взлетает совсем уж на неприличную высоту. А братец… посмотрим – в конце концов, не так уж много у него родственников.
– А отчего ты назвала Берту стервой? За такие эпитеты в адрес принцессы крови не пожалуют – а за оскорбление сестры я ведь и обидеться могу, – и он поискал взглядом свой верный меч. Тот слабо шевельнулся. Миг – и под изумлённым взглядом Сабрины клинок взмыл с ковра и рукоять его легла в крепкую ладонь хозяина.
– Я тогда ещё не знала подробностей, – Патрисия ничуть не испугалась угрозы. – И я готова лично попросить у прощения у твоей… Замявшись на миг, принцесса нашла нужное слово.
– У моей сестры, – твёрдо закончила она. Пожав плечами, Гуго подумал, что даже если кузина и братец прилюдно откажутся от каких бы то ни было прав на королевский трон, угроза смуты всё равно останется. С другой стороны, решать в конечном итоге всё равно матушке – но принимать этакое пополнение в и без того донельзя змеиную семейку – это бррр! Он высказал эти соображения, добавив, что малейшие поползновения или даже подозрения… Патрисия грустно усмехнулась и всплеснула руками.
– Одно то, что я смогу вырваться из Железного Дворца и этого проклятого города – да об этом я даже мечтать боялась! Если мне оставят жизнь и не станут отрубать нос или уши, я вашей Королеве не то, что ноги – что угодно поцелую, причём от чистого сердца.
– Ну, таких услуг её величество от тебя не потребует, – Фиона усмехнулась, затем огляделась с самым решительным видом. – Так, девоньки, я не знаю, кто куда, а я намерена сейчас окунуть моего Гуго в бадью с водой, да сверху ещё и очищающей магией щедро полить. А затем… Сабрина и Патрисия понимающе переглянулись – уж нетерпение Фионы, а пуще того – парня никак от них не укрылось. Странно, конечно, что можно испытывать такие чувства к мужчинам – по определению хамам, грубиянам и скотам. Видимо, последние мысли Сабрина всё же озвучила, шустро орудуя с бадьёй, водой и полотенцами, потому как оказавшаяся рядом Патрисия усмехнулась. Прошептав заклинание, от которого доставленная вода сразу стала исходить паром, принцесса нерешительно взяла в руку банные принадлежности.
– Наверное, надо привыкать многое делать самой, – она так сосредоточенно ловила ускользающее от неё и летающее по всем углам мыло, что под конец выдала уж вовсе не подобающую благородной леди фразочку. Сабрина изрядно позабавилась, глядя на это зрелище. Но всё же сумела воздержаться от едких комментариев, за что запыхавшаяся Патрисия была ей немало благодарна. Зато заглянувшая на шум Фиона весело хихикнула. Осведомившись и убедившись, что бывшая принцесса и бывшая рабыня всерьёз вознамерились объединиться и помочь ей, она неодобрительно покачала головой.
– Ну малышка ладно – она не белоручка и работы не боится. Но ты, Патрисия… Та пожала плечами и ответила в том духе, что если уж Королева намерена сохранить ей жизнь, то работать на спине в борделе она не намерена – надо чему-нибудь хоть более-менее пристойному выучиться. Хоть бы и служанкой – ведь магией на хлеб не сильно заработаешь.
– Да и к тому же, это вовсе не так унизительно, как мне казалось со стороны, – заявила она, неумело намыливая голову Гуго. – Зато весело, правда! Правда, отсутствие опыта она пыталась компенсировать усердием, так что парень только демонстративно отфыркивался. Но потом, когда сверху на него вылили кувшин воды, открыл один глаз. Прищурился эдак с хитринкой, осмотрелся.
– А вообще, когда тебя моют сразу три девицы отнюдь не страхолюдного обличья – в этом что-то есть, – он только вздохнул, когда Патрисия храбро накинулась на его плечи и спину с мочалкой, явно переоценив свои силы. – Но я лично отчего-то думаю, что матушка не поступит с тобой так уж бесчеловечно. Он закрыл глаза вновь. А ведь недурственно – весьма здорово, когда нежные руки ласково и в то же время азартно моют и чуть массажируют тебя. Он даже тихонько мурлыкнул от удовольствия, когда девичья ладошка смело добралась уж вовсе до интересного места – истосковавшееся по женской ласке тело отреагирвало однозначно. И только ойкнул, когда в воркующем голоске Фионы вдруг прорезались ледяные нотки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
