коже. Они настолько убеждены, что молитвы и высшие существа могут решить все их проблемы, что превращаются в ленивую, но наделенную силой обузу для общества и думают чаще своими задницами, чем головой, – Тристан сделал глоток вина и облизнул губы. – Грабите погреб дяди Исаака, как я погляжу.
– Он больше не может пить, а мы можем.
– За простые радости в жизни, – Тристан поднял свой бокал. – За вино, женщин и наказание свиней.
Затем появился официант с подносом, уставленным гофрированными белыми керамическими тарелками, украшенными золотыми куполами, которые раскачивались при ходьбе. Сначала он поднес поднос ко мне, и я взяла одно из покрытых глазурью суфле.
– Не трогайте пока что рамекин[59], мадемуазель. Он очень горячий, – предупредил он.
Я подождала, пока всех обслужат, чтобы разломать ложкой пышный купол. Яичная смесь сдулась, как надувной замок, выпустив струйку пикантного пара, от которого у меня заурчало в животе. Я ела молча, слушая, как Джаред и Тристан обсуждают предстоящую поездку.
Они опустили более мелкие детали, да и более крупные тоже, если уж на то пошло. Я узнала только, что они вылетят в Ниццу утром на частном самолете и вернутся к ужину. Пока моя ложка скребла дно тарелки, я размышляла о том, как может уменьшиться рейтинг Джареда, если он продолжает вести дела с сомнительными людьми. К сожалению, я сомневалась в том, что «Суд Демонов» занимается только наказанием свиней.
Официант вернулся, чтобы убрать наши суфле и подать новые, на этот раз розовые.
– Томатный соус, – объяснил он.
Будут ли после этого более сытные блюда? Возможно, мне не стоит сметать подчистую каждое блюдо, но яичные угощения были такими невероятно легкими…
Погружая в блюдо ложку, я спросила:
– Джаред, почему бы тебе не проводить день помощи раз в неделю, а не раз в месяц?
Тристан вгрызся в свое суфле.
– Это превратит «La Cour des Démons» в Стену Плача[60].
Я проигнорировала его комментарий, ожидая ответа Джареда.
Он изучал свой розовый купол.
– У меня нет времени организовывать его каждую неделю, Перышко, – сказал Джаред, заставив мою надежду сдуться, словно суфле Тристана. – Но мы могли бы проводить его два раза в месяц, – он встретился со мной глазами.
Если бы Тристана не было в комнате, я бы встала и поцеловала Джареда. Вместо этого я выдержала его пристальный взгляд и выразила свою благодарность улыбкой.
– Тристан, найди свободную дату в моем календаре для следующего дня помощи и сообщи об этом всем.
Приказ Джареда сделал холодное выражение лица Тристана более острым.
– Я займусь этим после ужина.
Если бы мы были детьми и стол не был бы размером с банкетный, он, вероятно, пнул бы меня по голени под столом. Поскольку все мы были взрослыми, мы довольствовались поединком взглядов и колкими ремарками.
– Спасибо, – сказала я Джареду.
Он положил тыльную сторону ладони на стол, предлагая мне свою руку. Без колебаний я переплела свои пальцы с его. Возможно, мне следовало поколебаться. Держась за руки перед Тристаном, мы раскрыли новый альянс, в который он не входил.
Хотя его лицо оставалось невозмутимым, в глазах Тристана появился блеск, которого не было в ту ночь, когда он представил меня своему боссу.
Глава 47
Еда была восхитительной, но мне было трудно оценить ее по достоинству из-за напряжения, которое натянулось, подобно веревке, между мной и Тристаном. Как мне заставить его понять, что я пытаюсь не занять его место, а создать свое собственное рядом с Джаредом? Стоило поговорить с ним по душам без Джареда. Когда они вернутся из своей поездки… или на следующий день.
– Ты была необычно тихой сегодня вечером, – заметил Джаред, ведя меня вверх по лестнице в свою спальню после того, как Тристан ушел.
– Просто задумалась.
– О чем?
– Мне кажется, Тристан боится, что я свергну его с престола.
– Свергнешь? – брови Джареда дернулись. – Нет. Он боится, что ты причинишь мне боль. И я не могу винить его. Потому что сам боюсь, что ты причинишь мне боль.
– Причиню тебе боль? – я развернулась к нему, когда мы достигли лестничной площадки. – Никогда.
Джаред одарил меня улыбкой, которая не коснулась его глаз. Он действительно верил, что я причиню ему боль…
– Джаред, я обещаю…
Он закрыл мне рот поцелуем.
Неужели мой грешник так часто обжигался пустыми обещаниями, что больше не верил в них? Я решила, что мне придется здесь и сейчас доказать свою верность и привязанность действиями, а не словами.
Я обхватила его за шею, когда он втолкнул меня в свою спальню и пинком закрыл дверь. Его руки путешествовали по черному спандексу, обтягивающему мое тело. Тихо играла инструментальная музыка, и я предположила, что она звучит у меня в голове, так как раньше, когда я уходила, музыки не было. Это должно было обеспокоить меня, но поцелуи Джареда настолько опьяняли, что я нисколько не удивилась, что они наполнили мои уши прекрасными мелодиями. Когда наши губы оторвались друг от друга, а музыка продолжила играть, я поняла, что она реальна.
Я медленно повернулась.
Темнота мерцала, свечи горели на каждой поверхности, отбрасывая свет на россыпь алых лепестков роз, разбросанных по ковру и кровати Джареда.
Его руки обхватили меня за талию и притянули спиной к нему.
– Достаточно романтично?
Мое горло сжалось от переполняющих чувств.
– Кто… как…
– Не заметила, что Мюриэль отсутствовала почти весь ужин?
Я была одновременно смущена и очарована, пока рассматривала результат ее работы. Я вернулась в объятья Джареда и покрыла поцелуями его челюсть, мое сердце переполняли чувства. Он усмехнулся моему восторгу, но перестал посмеиваться, как только его лицо стало мокрым от моих слез.
Этот мужчина.
– Ты когда-нибудь перестанешь меня удивлять, Джаред Адлер?
Он поцеловал мои веки с такой нежностью, что мой пульс участился, а кожа засверкала.
– Я никогда не перестану удивлять тебя, если ты никогда не перестанешь сиять для меня.
Я снова кивнула, мои волосы разметались по лицу.
– Побери меня черт, если ты не самое великолепное создание, которое я когда-либо видел.
– Я просто женщина. С крыльями.
Джаред взял мое лицо в ладони.
– Моя женщина с крыльями. Мой ангел. Ma plume.
«Его перышко».
Джаред прильнул к моим губам, а затем его пальцы скользнули вниз по моей шее, плечам и рукам, останавливаясь на бедрах. Медленно он начал тянуть ткань платья, поднимая его вверх по моим бедрам. Коснувшись моей обнаженной кожи, он прервал поцелуй.
– На тебе не было нижнего белья?
– У меня закончилось чистое, – сказала я, наблюдая, как расширяются его зрачки.
