теплый воздух, поднимающийся от свежеполитых бетонных плит, её прохватил
озноб. Хотелось поскорее скрыться от лысого человека.
- Где кассета Глен? - Строго взглянула Полина в прячущиеся глаза Бенедикта.
- Она со мной. Но позвольте один вопрос: кто предоставил вам эксклюзивную
информацию о моих... экспериментах?
Рэй рассмеялся:
- Меня прислала за фильмом мисс ле Бланк. Но дама сильно огорчила меня своей
сексуальной ориентацией.
- Вот интересующий вас документ. - Доктор извлек пакет с кассетой. - А где ваша?
- Вот. - Рэй достал свою.
- Вы полагаете, что я возьму её, не проверив?
- Какой смысл? Все равно, передав вам подлинник, я могу оставить себе копию.
- И какие гарантии, что шантаж не повторится с возрастающим аппетитом?
- Никаких, - улыбнулся Рэй. - Вам остается полагаться на свое везение. Кроме того,
вы можете подстраховаться, состряпав какое-нибудь объяснение на тот случай, если
документ с насилием попадет в руки пресы или закона. Другого выхода просто нет.
- Фильм с мисс ле Бланк, надеюсь, получился совсем неплохой. Ухмыльнулся профессор. - Я не обижусь, если его увидят миллионы любящих её зрителей. Без указания источника, разумеется.
- Вот это я вам гарантирую. - Забрав кейс доктора и оставив ему кассету, Рэй
поднялся. - Желаю удачно подлечиться, доктор. Ваши причуды стали недешево
обходиться, не правда ли?
- А вашей супруге все же стоит подправить профиль...
Рэй чмокнул Полину в нос:
- Извините, но это моя любимая модель
.
- Неужели сошло? Не могу поверить... - Полина косилась в заднее стекло, ожидая
погони.
- Сейчас мы заедем в банк, который рядом с аэропортом, отправим переводы.
Путешествовать надо налегке.
Выйдя из автомобиля у сквера, Рэй поманил спутницу.
- Нам нужен укромный уголок. Предстоит волшебный миг дележки.
- Иди сюда, - позвала она из-за кустов.
- Здесь какая-то статуя. Скучный мужик. Наверняка, представитель правосудия,
недовольно огляделся Рэй.
- Надо знать своих президентов. - Полина села на каменную скамью и раскрыла
сумочку. В неё полетели пачки.
- Пересчитай. Должен быть миллион. Отчитываюсь: сто десять тысяч потрачено на
подкуп, приобретение аппаратуры, имидж четы де Дальма. Остаток я переведу
Тимоти Бартону. Нам остается на нос по лимону. Идет? - Проследив, как Полина
засунула в сумочку деньги, Рэй предложил, - Я провожу тебя в банк, чтобы ты
была уверена в сохранности честно заработанных средств.
- Мне надо послать их в Кливленд.
- Все?! А сама летишь в Москву?
Полина усмехнулась. Они говорили о чем угодно, только не о том, что собираются
делать дальше.
- Не задавай глупых вопросов. У меня фальшивый паспорт и нет российской визы...
Пошли.
Они молча направились в здание банка, манившее прохладой и надежным
комфортом. Не сговариваясь, разошлись в разные концы зала, к самым дальним
окошечкам. И вскоре вновь встретились у входа, подмигнув друг другу: порядок!
Солнце уже вовсю разогрело мостовую. Они стояли у дверей банка, глядя на
оживленно двигавшихся в обе стороны людей. Сдвинув темные очки на лоб, Рэй с
мечтательной улыбкой крутил головой, словно человек, выпущенный из тюрьмы
после длительного заключения. Ноздри трепетали, втягивая запах улицы.
- Ты чувствуешь?
- Что? - Полина настороженно огляделась.
- Ты чувствуешь себя миллионершей? Я всегда задавал себе вопрос - как они видят
все вокруг, ну эти... с миллионами на личном счету?
- И как? - Полина подумала о своих деньгах, но ничего особенного не ощутила.
Рэй сделал кислую мину:
- Черт его знает! Наверно надо привыкнуть, вжиться в образ. Во всяком случае, я
чист и свободен. Завел солидный счет, погасил задолжность Бартону и ещё припас
кое-что. - Он хлопнул себя по нагрудному карману. - Пора отпустить таксиста.
багаж оставим в камере хранения и пойдем гулять. Я должен показать тебе город, на
звездном бульваре которого будет красоваться мое имя.
Полина сощурилась от яркого солнца:
- Давай в другой раз, а? У меня все ещё мандраж воришки, торопящегося удрать
подальше от места преступления. Самолет на Кливленд через час. Я могу успеть.
Рэй сник.
- Почему получается все наоборот? Кидаешься в загул, когда радоваться совсем
нечему. А если один раз в жизни привалило все сразу, должен проглотить на ходу
гамбургер и забыть о празднике?
- У тебя ещё будет праздник. - Полина пошла к ожидавшему их такси.
Через полчаса, зарегистрировав билет Марты Ламс и сдав чемоданы, они сидели в
зале ожидания.
- Не думал, что финал будет таким кислым... Рассчитывал на нечто феерическое...
Наверно, чего-то я в этой жизни не усек.
- У тебя здесь, наверняка, много знакомых... Твои подружки придут в восторг.
Закатишь банкет. Только держись подальше от правды, живописуя свои подвиги.
- Черта с два! Похоже, я поумнел... И разочаровался в женщинах.
- Ты уже заявлял мне это в начале нашего знакомства. Я думала, ты голубой.
- Был зол на Глен.
- А теперь на меня?
- На себя. Не умею удержать то, что мне нравится. Наверно, плохая
наследственность.
Полина прислушалась к голосу диктора, объявлявшему рейсы: - Мне пора. Приглашают на посадку.
- Постой! Ты долго будешь у Бартона? - остановил её за руку Рэй.
- Не знаю... Честное слово, не знаю... Но мне теперь позарез надо в Москву... А что
будешь делать ты?
- Крутану пленку с мисс ле Бланк по телеку. Потом... Черт знает! Прежде всего, мне
надо восстать из мертвых. Ведь Берри успели похоронить.Забавная, полагаю, будет
возня... - Рэя и Полину уже разделяла стойка. Она протянула руку, он сжал её ладонь.
- Удачи, человек со скалы. - Полина строго взглянула исподлобья. - Ты везучий, Рэй.
Поверь. И только не говори, что я сука.
Перемахнув через стойку под вопли служащей аэропорта, Рэй сгреб Полину в охапку и
запечатлел поцелуй, которым завершаются самые крутые голливудские мелодрамы.
Глава 33
Тимоти Бартон устроил себе праздник. Несколько раз в году он позволял себе
выкурить сигару, сидя за столиком в саду. Столик из японского бамбука, на нем
кружевная джутовая салфетка ручного плетения и бутылка гавайского рома. Много, очень много лет назад, он сидел с точно такой же сигарой, глядя на заходящее в море
солнце. Великолепный, бескрайний, полыхающий пожаром закат охватил горизонт
над Карибским морем. Тимоти отдыхал в саду белокаменной виллы в окрестностях
Монтего-Бея - чудесного города на западе Ямайки, и смотрел он в сторону острова
Куба, провозгласившего независимость. Можно было бы задуматься о будущем
республики и равновесии сил крупнейших военных держав, США и СССР, если бы
не размягчающая мозги радость. Миновал кризис, получивший название
"карибского", над миром пронеслась гибельная тень смертоносной войны.
Пронеслась и растаяла, как силуэты чаек на фоне заката, как гибкая женщина в
белом одеянии, сидящая у ног Тимоти.
- Мы живы, Синг. Люди, чайки, море... - сказал он, пропуская через легкие
ароматный дым сигары и гладя её жесткие, отливающие синевой волосы.
- Это сделал Тим? - проворковала женщина. - Мне известно, мой Тим помог миру
остаться живым. - И она запела.
Только здесь журчащая речь и протяжные напевы могли так просто сливаться
воедино. А нечто возвышенное, огромное и плотское, живое, соединяться в коктейле
непередаваемого блаженства. Бартон млел. Он нравился себе, ему нравилось все вокруг, о нем пела песню чудеснейшая женщина. Мгновение остановилось, ему не было конца...
С тех опр он возвращал себе тень минувшего, повторяя ритуал: бамбуковый столик,
ром, сигара. Синг давно умерла. Кубинские тюрьмы забиты политзаключенными.
Но радости нет конца. Пусть далек жаркий закат над Карибским морем, а в
кливлендском саду сладко пахнет скошенная соседом трава и толчется в покойном
прозрачном воздухе столбик мошкары. Пусть отсчитывают незримые часы
послдедние сроки - радости нет конца...
Бартон получил сообщение о поступившей на его счет сумме. Пустячок расстрогал
старика. Рэй Берри оказался именно таким малым, как вообразил Тимоти наивным,
отважным и честным. Полина вернулась, чтобы получить благословение на
главное свое дело. Тимоти придумает для девочки отличный бенефис, да и Рэя не
оставит без помощи. Нужен, кому-то очень нужен дряхлеющий "кливлендский
отшельник".
- Не помещаю? - Со стаканом молока появилась в дверях дома Полина. Хороший
вечер... Я просматривала московские новости, глаза устали.
- Садись. И не смотри так удивленно. Одна сигара в два месяца не испортит музыки.
- Такие же курил Берри.
- Мне хотелось подбодрить парня. Знаешь, иногда появляются странные мысли,
