Главная проблема при проводке – это, безусловно, поведение верёвки. Бухту с десятью-двенадцатью метрами фала вы держите на некотором расстоянии от себя – так. чтобы не наступить на неё ногой или чтобы при каком-нибудь неудачном повороте вашей посудины верёвка не захлестнулась вокруг каких-нибудь частей вашего тела – руки, ноги, туловища или шеи. Поэтому человек, ведущий лодку проводкой, – это всегда человек с отставленными далеко в сторону руками.
Под каменной стеной.
Другой вариант проводки лодки – это подъём по небольшим, не очень бурным рекам на значительные расстояния. Употребляется он тогда, когда надо попасть в какие-нибудь труднодоступные верховья со значительным грузом. Груз укладывается в резиновую плоскодонную лодку типа ЛЭ-ЗМ или «Турист» (нос обязательно должен быть значительно легче кормы), лодка обвязывается толстым фалом, буксировочный конец крепится к обвязке «треугольником» в первой трети лодки. Затем путешественник в высоких резиновых сапогах тащит лодку «бурлаком» против течения. Лодку, закреплённую таким образом, на большей части пути встречный поток отбивает от берега: в местах, где движение по берегу становится невозможным, странник берётся за весло и перегребает на другой берег, где продолжает свой путь тем же образом. В день так можно пройти не более двадцати километров, но при этом количество груза, которое вы можете захватить с собой, превосходит две и даже три пешие рюкзачные выкладки.
С шестом вверх по течению
Иногда путешественники практикуют такой способ движения вверх по течению, как подъём вверх по реке на шестах. Сам я никогда не пользовался им и поэтому отошлю за справкой к профессионалам.
«Три пары дюжих шестовиков, громко стуча о камни железными наконечниками, толкали лодки вверх по течению. Шли у самого берега – так легче.
За поворотом показался и порог. Издалека он обозначался береговыми возвышенностями, подошедшими близко друг к другу. В образовавшейся щели злобился Кизир. Предупреждающий шум порога слышался далеко.
Y первой скалы лодки остановились. Мы поднялись на возвышенность, чтобы осмотреться.
Впереди широкая лента реки. Спокойно, неторопливо подходит Кизир к порогу, и только там, где, прикрывая вход в узкие ворота между береговыми скалами, лежит отполированный водою огромный обломок скалы, Кизир вдруг набрасывается на это препятствие и с шумом преодолевает его. Ниже, зажатая тисками ворот, река ревёт и волнами захлёстывает берега. Собрав всю силу, она стремительным потоком наваливается на скалы, как бы силясь раздвинуть их, неистово ревёт и пенится. Только миновав вторые ворота, Кизир умолкает, образуя ниже порога тихий слив.
Кирилл Лебедев решил сам попробовать перегнать первую лодку через порог. Он накрыл брезентом груз, надёжно привязанный к лодке, чтобы волна не захлестнула его. Затем снял фуфайку, сапоги и вместе с шапкой оставил их на берегу. Засучив штаны выше колен, Кирилл обмакнул шест в воду, потёр руками и, став в корму, бросил полный решимости взгляд на порог. Затем посмотрел на нас. на лодку и оглянулся назад. Там чуть заметно дымился оставленный костёр.
Лодка, повинуясь кормовщику, послушно встала вдоль берега и от первого удара шестом рванулась на порог.
Как только Лебедев исчез с глаз, мы прошли вперёд и встали выше первого поворота. Порог ревел, а поток казался настолько стремительным, что невольно закрадывалось сомнение в благополучном исходе. Мы со страхом смотрели на огромный вал, который зарождался несколько выше первого поворота и готов был захлестнуть каждого, кто решится померяться с ним силой.
Минуты потянулись медленно, тревога росла. Наконец за поворотом что-то забелело, стало медленно выползать, увеличиваться, и вот обозначился нос лодки. Он направлялся прямо на вал.
– Держи левее, захлестнёт! – крикнул Прокопий Днепровский, но его голос был заглушён шумом, и мы с замиранием сердца ждали.
А Лебедев, напрягая силы, продолжал медленно подавать лодку вперёд. Ещё секунда, вторая – и нос действительно захлестнуло.
Но Кирилл, налегая на шест, удержал нужное направление. Ему необходимо было пройти ещё метра два вперёд, чтобы повернуть в жерло порога. Кормчий видел впереди бушующий порог, но не отступал.
Один бросок шестом – и лодка смело врезалась в высокий вал. Вода навалилась на левый борт и стала давить лодку ко дну. Не устояла долблёнка, качнулась и медленно подалась к противоположной скале, где в кипящей пучине волны могли похоронить её.
Мы видели, как Лебедев, навалившись всей своей тяжестью на правый борт, всё ниже и ниже клонился к лодке, как от невероятного напряжения ещё больше побагровело его лицо. Один еле уловимый толчок – и лодка, вздрогнув, остановилась. Взбеленился вал, понеслись ему на помощь волны. Всколыхнулся, набирая силу, поток, но было уже поздно. Лебедев, налегая на шест, вырвал нос из объятий вала и, упираясь широко расставленными ногами в дно, поворачивал лодку влево. Задрожала долблёнка и, повинуясь кормовщику, полезла на вал. Кирилл ловким ударом шеста сильно толкнул её вперёд. Все мы ахнули. А лодка уже была за поворотом».
Г. Федосеев, Мы идём по Восточному СаянуСтоянка во время сплава
Стоянка во время сплава – это не совсем обычный бивак путешественника. Первое и главное, о чём помнит путник, плывущий вниз по реке и останавливающийся на ночёвку, – это возможность неожиданного подъёма воды. Поэтому в классике сплавного путешествия на каждой ночёвке лодки полностью разгружаются, вытаскиваются на берег и переворачиваются вверх дном. Последнее необходимо, так как надо проверить, не повредились ли днища лодок за сплавной день.
Сплав по чукотской реке.
Лодки на стоянке привязываются очень тщательно. Об узлах мы подробно говорили в другом месте нашей книги, здесь же я просто укажу на главное – лодка должна быть привязана к предмету, который не в состоянии сдвинуть никакая земная сила. Это может быть ствол дерева, отдельно стоящий валун, хорошо замытый топляк. Причальный конец натягивается – таким образом, что если ваше судёнышко всё-таки будет подхвачено неожиданным паводком или резким порывом ветра, то оно не даст резкого рывка при страгивании, а значит – больше шансов, что останется на месте.
Не рекомендуется привязывать лодку к пучку кустов, собирая их ветки воедино, наподобие веника. Нам, конечно, всем известна русская мудрая сказка о братьях и прутьях, которые легко сломать поврозь, но вместе взятые – невозможно. Здесь – совсем не тот случай. Прутья, даже торчащие из одного места, растут в несколько разном направлении, и поэтому они силами всего пучка пытаются развести узел в стороны. Иногда это им удаётся, и верёвка развязывается.
Если вас угораздило остановиться на ровном берегу без валунов, завалов и деревьев, но небо над рекой ясное и не грозит дождём, а значит внезапным подъёмом воды, – и главное, оно простояло таким три предыдущих дня, – то лодку можно привязать к импровизированному якорю, сделанному из байдарочного весла.
Лодка вытягивается на берег, переворачивается, причальный конец привязывается за середину весла, само весло укладывается на грунт, а лопасти его или загружаются крупными булыжниками, или засыпаются галькой. На крайний (совсем крайний) случай весло можно прижать тяжёлым грузом, который не совсем жалко потерять, например мешком соли.
Если вы путешествуете с очень большим скарбом, а река не внушает опасений – она относительно спокойна, многоводна, – и стоит ясная погода, то нагруженные лодки можно на одну-две ночёвки оставлять на воде.
Ну, не совсем строго на воде. Лодки заводят в тихий, укрытый затон, а затем наполовину вытягивают на сушу. Так делается в ситуации, когда экспедиционный караван должен пройти за короткое время очень большой путь и путешественники ночуют вполглаза у большого костра на берегу. Во время таких остановок желательно выбирать затон таким образом, чтобы вход в него прикрывал какой-нибудь топляк. Ведь даже в самую малую воду быстрые реки продолжают подмывать берега, и может случиться так, что в стоящий у берега караван на полном ходу въедет упавший этим вечером в километре выше по течению тополь.
Лагерь на берегу реки опытные экспедиционники стараются всегда расположить как можно выше над уровнем реки и компактнее.
Сам я, признаться, сплю вполглаза в ситуации, когда приходится устанавливать палатку на высоте ниже семидесяти сантиметров над уровнем реки. И имею к этому некоторые основания. Неоднократно приходилось быть свидетелем того, как неосторожно оставленные у края воды вещи уносило невесть откуда взявшимся паводком.
Сложенный компактно скарб закрывается большим тентом или «фартуками» от лодок; края тента придавливаются большими камнями.
