Ему пришла в голову еще одна вещь. Тут был единственный генч, который мог бы снова привести марионетку Юбере в рабочее состояние. Если Публий каким-либо образом вернул бы себе контроль над генчем, ему больше не понадобился бы Руиз и его кодовая фраза.
- Порядок, - сказал он генчу, - можешь уходить. Тебе, вероятно, не стоит воспользоваться поездом - тем транспортным устройством, которое ты найдешь в конце туннеля, - там есть очень опасные механизмы. Но ведь генчи очень неплохо лазают, правда?
- Правильно, - сказал генч своим бесцветным тихим шепотом.
Он приподнял ногу и показал несколько резинистых присосок.
- Тогда тебе придется спуститься вниз по стенам туннеля, в которых живут неприятные существа. Ты сможешь это сделать? До той глубины, где живут существа твоей расы, очень далеко отсюда.
- Смогу, - ответило существо. - Я могу отдыхать и даже спать на вертикальной стене - мы так адаптировались к условиям родной планеты.
Руиз кивнул Олбени, который провел генча к шлюзу и проводил его до конца туннеля.
Публий сидел тихо, но на губах его играла презрительная усмешка. Руиз знал, о чем думал Публий: что генч все еще принадлежал ему, поскольку он вскоре будет владеть анклавом, которым раньше правил Юбере. Руизу было на это наплевать. Его деяние осторожного милосердия, как ни странно, заставило его почувствовать себя лучше. И уже воздух в подлодке начинал очищаться.
Руиз подошел к панели управления, включил сонар и смотрел на то, как красная точка подлодки Публия потихоньку начинала подниматься наверх. Он услышал как захлопнулся шлюз и дальше грохот, когда Олбени завинчивал кремальеру.
Вернулся Олбени, отшвартовал их собственное судно от стены небоскреба, оставив ремонтный шлюз на месте, чтобы туннель не залило водой.
- Курс? - спросил он.
Руиз дал ему координаты казарм Алмазной Фасолинки, и Олбени ввел их в автопилот. Подлодка задрожала и начала свой медленный подъем к поверхности.
- Ну, - сказал Руиз, - давай поговорим о твоем приятеле-пирате.
Публий поднял руку и сделал предостерегающий жест.
- Ты что, хочешь вытащить из меня все мои тайны?
На Руиза надвигалась колоссальная усталость. Он не спал уже много дней, внезапно он почувствовал себя тугодумом и страшно уязвимым. Внезапно он подумал, хватит ли ему сил противостоять Публию.
- Прекрати, - сказал он, - теперь мне надо знать все. Если ты пока еще не начал думать, как ты вывезешь нас с Суука, теперь самое время качать планировать.
Кроме того, подумал Руиз, любое время и силы, которые Публий потратит на обдумывание этого плана, существенно сократит время и силы, которые он мог бы потратить на коварство в отношении Руиза.
Публий потер подбородок.
- Значит, ты решил уехать с Суука?
- Да-да. Разве я не говорил тебе это множество раз, так, что я уже и счет потерял?
- Я мог бы предложить тебе кое-какие альтернативы, - сказал весело Публий. - Богатство, которое ты себе не можешь вообразить, крепкую цитадель в Моревейнике, новое тело. Много прочих весьма привлекательных вещей. Потом, когда закончится кризис среди пиратских владык, ты обнаружишь, что уехать с планеты совсем не так сложно, если тебе тогда это все еще будет нужно.
- Пожалуйста, не приводи меня в бешенство, Публий. В моем теперешнем настроении это может оказаться фатальным для нас обоих. Скажи мне, какой у тебя план, или давай придумывать его вместе.
Публий с сомнением покачал головой.
- Ты настаиваешь?
- Да.
- Ладно. Ладно. Ты знаешь Иванта Тильдореаморса?
- Понаслышке.
Тильдореаморс был одним из самых кровожадных пиратских властителей, глава одной из самых старых корсарских семей, члены которой терзали пангалактические миры множество столетий. Ему приписывали прямолинейную свирепость и однозначную ярость, какие редко встречались даже в Моревейнике, где все, кто выживали и процветали, должны были быть своего рода чудовищами.
- А? Ну что ж, Ивант должен мне услугу, и так случилось, что я в курсе одной из самых больших его тайн, которой я теперь должен поделиться с тобой. Ивант держит космодром в сотне километров к востоку на побережье, и один из его челноков там сейчас наготове.
Руиз отнесся к этим новостям скептически.
- К востоку Огненные Пустыни. А Лезвия Нампа не дают неверным проникать в пустыни.
- В общем, верно. Однако Ивант снабжает Лезвия тем, что для них свято.
- Ясно. И как мы туда доберемся?
- Разумеется, на барже.
- Брось дурить меня, Публий. Ни один владелец баржи в здравом уме не поедет на восток.
Публий выглядел чрезвычайно самодовольным. Видимо, ему доставляло большое удовольствие показывать Руизу, что он уже составил план как переправить их с Суука - удивительный пример хитрости, поскольку ясно было, что он никогда не рассчитывал, что Руиз живым выберется из визита в крепость Юбере.
- Ты ошибаешься, Руиз, - сказал он, - раз в жизни, но ошибаешься. Одна баржа ходит на восток, два раза в год. Жертвенники... и солнцестояние близко.
Руиз почувствовал, что его затошнило от дурного предчувствия.
- Расскажи подробнее.
- О, ты и так уже догадался, что я имею в виду. Секта Жертвенников уже сейчас готовится к путешествию. Нам только надо облачиться в подходящие одежды, выдрать пару прядей волос, перепачкать лица, попрактиковаться в причитаниях, и мы как раз подойдем для этой роли. Мне так кажется, что пиратам сроду не придет в голову шмонать на таможне Жертвенников - в конце концов, они же отправляются умирать либо в мясницких лабораториях Лезвий, либо среди костров Пустынь.
- А как ты нам предложишь избежать подобного же конца?
- Очень просто! Мы наденем ливреи Тильдореаморса под наши жертвеннические одеяния. Когда мы достигнем пустынь, то снимем рясы и представимся посланниками Тильдореаморса. Мы потащим с собой несколько килограммов ганджи как доказательство нашей подлинности и доставим травку этим муллам. Лезвия проведут нас к челноку, и мы улетим.
Руиз задумался над планом. Если Публий говорил правду, план казался вполне осуществимым, хотя, правда, не очень удобным. Перспектива морского путешествия на много миль в дырявом протекающем корыте, да еще в тесном соседстве с несколькими сотнями религиозных фанатиков, это было малопривлекательно. Но в сравнении с теми трудностями, которые они уже пережили, это казалось совсем не таким страшным. Я вел весьма оригинальную жизнь слишком долго, подумал Руиз про себя.
Он позволил себе подумать о Низе и об их близящемся воссоединении. Невольная улыбка озарила его лицо.
Публий улыбнулся в ответ, видимо, ошибочно приняв выражение лица Руиза за одобрение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
