Ее ноги были обуты в мягкие домашние тапочки, которые где-то откопал Джошуа. Алекс догадывалась, что они принадлежали его матери. А ещё он дал ей одну из своих рубашек. Это была старая рубашка, выношенная и застиранная до мягкости. Жемчужно-серая расцветка ткани как раз соответствовала ее глазам. Ее джинсы нуждались в хорошей стирке, но она и не думала ходить в них слишком долго. После этого собрания она собиралась пойти поискать кровать, забраться в неё и проспать не менее двенадцати часов кряду.
Подняв руку вверх, Алекс потерла зашеину. Она все еще чувствовала все свои ушибы и ссадины, но горячая ванна помогла расслабить напряжённые мышцы. Длинные царапины на ее руках и бороздка от пули были очищены и промыты должным образом. Джошуа, не пожалев времени, собственноручно втёр исцеляющую мазь в каждую малейшую царапинку. Она позволила ему сделать это, инстинктивно понимая, что он не будет удовлетворен, если не позаботится о её повреждениях сам, лично.
Но перестановка — игра честная. Джошуа был не слишком доволен, но сел и разрешил ей заняться своими ранами, не переставая ворчать, что это совершенно лишнее. Как оборотень, он исцелился бы намного быстрее, чем обычный человек. И всё же, ей хотелось позаботиться о нем, хотя бы чуть-чуть.
Затем он ткнулся в ее губы бесцеремонным поцелуем, велел держаться подальше от неприятностей и отправился во двор, чтобы поговорить с некоторыми из вновь прибывших мужчин. Хм, держаться подальше от неприятностей? Всё это не её вина, с самого начала. Проблемы, казалось, только и следуют за Джошуа со всех сторон. От нечего делать, Алекс тоже побрела во двор, чтобы осмотреться, но начала чувствовать себя довольно неудобно под всеми этими взглядами исподтишка, которые ловила на себе от стоявших небольшими группами мужчин и женщин, что собирались на площадке.
Она чувствовала себя очень одинокой и неуверенной, и ей не нравилось это ощущение. Все эти люди знали друг друга, тогда как она была здесь лишней, чужой, своего рода белой вороной. Это из-за нее взбунтовались и погибли те молодые оборотни. Алекс не думала, что её переход к здешней жизни будет легким.
Девушка только хотела отступить назад, под навес крыльца дома Джошуа, когда услышала за спиной шаги. Она оглянулась, надеясь, что это Джошуа, но ей пришлось проглотить своё разочарование, когда оказалось, что это не он. Да что с ней такое? Прежде она никогда не относила себя к типу женщин, нуждающихся в постоянном присутствии мужчины рядом с собой, и, чёрт бы его побрал, уверена, что не собирается начинать этого теперь. Сделав глубокий вдох, она медленно выпустила воздух и пошла навстречу отцу.
— Ну, как дела? — Джеймс отступил на шаг и пробежал взглядом по ее телу, потом ощупал синяк, который все еще расплывался у неё на виске.
— Нормально. А ты как?
Один уголок его рта дёрнулся вверх.
— Все хорошо. — Он привлёк её в свои объятья, и она прильнула головой к его надёжной груди. — Прости, мне жаль, что тебе так досталось. — Он потёр ладонью по её спине, успокаивая растрёпанные нервы.
— Я знаю. — Последнее, что ей было нужно, чтобы он чувствовал себя виноватым. Он и так сделал все, что было возможно, чтобы защитить её и, что бы там ни было, всё равно оставался самым лучшим отцом, которого только могла иметь девочка. И всё же Алекс стала смотреть на него немного по-другому за эти дни. — Ну, и что теперь?
Джеймс выпустил её и отстранился.
— Там видно будет. — Приобняв за плечи, он повёл её на край поляны. За то время, пока она приводила себя в порядок, тела волков-предателей были унесены, и, за исключением пятен крови на земле, не было никаких признаков, что здесь недавно происходила схватка.
Алекс притормозила, вынуждая их остановиться. Он увернулся от ее вопроса. Не раз, и не два она замечала, как он смотрит на окружающий лес. И горе, и тоска, и ещё столько разных чувств разом отражалось на его лице. Алекс понимала, что это возвращение на родину тяжело далось её отцу, но это было то, в чем он нуждался. Она видела, что здесь он был дома больше, чем когда-либо был в Чикаго. Дикость леса и гор подходили ему.
Алекс заглянула в его золотисто-карие глаза, желая дать ему знать, что понимает его чувства.
— Если прошедшие несколько дней и научили меня чему-нибудь, так это тому, что жизнь коротка. Не бойся бороться за то, что тебе нужно.
Ласково обхватив ладонями её лицо, он посмотрел ей в глаза, словно открывая для себя что-то новое.
— Ты уже совсем выросла, не так ли?
— Да, выросла. Тебе досталась со мной чертовская работа, — улыбнулась она в ответ.
Он коротко хмыкнул.
— Полагаю, что я справился. — Выражение его лица снова стало серьезным. — А ты сама собираешься следовать собственному совету? Ты собираешься бороться за то, что ты хочешь?
Джеймс посмотрел мимо нее, и она проследила за его пристальным взглядом. Напротив них, на другой стороне двора, в позе, на вид расслабленной, стоял Джошуа, но его глаза фиксировали каждое её движение.
— Ты знаешь, что это будет не просто. Он не тот человек, жить с которым будет легко.
И это ещё слишком мягко сказано, если она правильно его поняла.
— Да знаю я…
В ответ на её иронию он насмешливо фыркнул.
— Кажется, ты понимаешь, на что идёшь.
— Более чем, — тихо прошептала она.
Ее отец кивнул.
— Пусть будет по-твоему. Держись рядом со мной, пока не подойдёт время.
Прежде чем она смогла заставить его ответить на свой вопрос о том, что же теперь должно произойти, в центр поляны вышел Джошуа. Все тут же, обступив его кольцом, собрались вокруг. Когда стало тихо, Джошуа начал говорить.
— Наша стая подверглась нападению, как с внешней стороны, так и изнутри. — По толпе пронесся гул, раздались нестройные возгласы, но он поднял руку, требуя тишины. — Наш вожак и его пара были жестоко убитыми людьми, которым они доверяли. Правосудие совершено, и тех мужчин больше нет.
Напряжение было настолько плотным, что хоть ножом режь. Алекс стояла и вместе со всеми ждала, пока Джошуа продолжит. Он был прирожденным лидером — внушительная фигура с его высоким ростом, мускулистым телосложением и темными, пронизывающими глазами. Хотя, скорее всего, дело не в том, как он выглядит, решила Алекс, а в том, как держится: с твёрдой уверенностью в себе и непоколебимым самообладанием.
— Все мы оплакиваем их потерю. — Мужчины закивали головами, в то время как многие из женщин вытирали слёзы. Алекс не знала этих людей, но даже она чувствовала их утрату.
— Но у нас должен быть новый вожак, — продолжил Джошуа. — Стая не может оставаться уязвимой.
