Вообще-то оперативное отделение при президиуме ВЧК создавалось для производства обысков, арестов и наружного наблюдения. Со временем отделению поручили и охрану Ленина (а потом и других руководителей партии и государства), обеспечение безопасности официальных мероприятий и митингов. Руководил отделением член коллегии ВЧК Абрам Яковлевич Беленький. Он набирал физически крепких и выносливых молодых людей, владеющих оружием. В ноябре 1920 года образовали специальное отделение при президиуме ВЧК, которое полностью сосредоточилось на охране вождей.
А в Горки командировали три десятка чекистов из полка особого назначения ОГПУ, начальником группы назначили Петра Пакална. Один из чекистов, И. Чабанов (см.: Коммерсантъ-власть. 2004. 19–25 января), вспоминал:
«Мы работали в Брянске по подавлению контрреволюционных выступлений. Товарищ Дзержинский вызвал нас в Москву после ранения Владимира Ильича и сказал:
— Вам предстоит большая работа за городом. Придется поехать восемнадцати, а может быть, двадцати человекам. Надеюсь, что вы, как преданные чекисты, выполните задачу, которую мы перед вами поставим.
Мы подготовились, почистили пулеметы и оружие. Приходят две крытые “санитарки”. Сажают нас в машину. Подъезжаем, комиссар нам говорит — выходите. Перед нами три дома. Абсолютно никого нет. Комиссар обратился к нам:
— Входите в дом.
Мы первым делом вытащили пулемет, взяли оружие. Все в недоумении — в чем дело, что за необычная задача? Всё тихо, никого нет. Вдруг говорят:
— Выйдите четыре человека, встаньте один за кустом сирени, другой по ту сторону, а остальные сбоку.
Мы вышли. Подъезжает машина. Комиссар подходит, открывает дверь. Выходит мужчина в желтом вязаном джемпере, с подвязанной рукой. Наш комиссар за ним ухаживает. Затем вышли две женщины. Все вошли в дом. Тут у нас появилась мысль: не Ленин ли приехал?»
Начальник охраны Петр Петрович Пакалн каждый день распределял своих подчиненных. Одни несли дежурство на улице, другие состояли при Владимире Ильиче. Не хотели привлекать внимание к тому, что Ленин в Горках: «Днем мы все были в доме. На улицу не выходили, только ночью. Тогда забора не было. Все ходили свободно».
Забор поставили в 1922 году, когда Владимир Ильич уже заболел. Тогда же устроили калитки и будки для дежурных чекистов. Пока Ленин был относительно здоров, ходил на охоту, а заодно по грибы: «Очень часто кто-нибудь из охраны нес на спине рюкзак и все подходили и бросали туда дичь или белые грибы; дичи было меньше, чем грибов».
Систему охраны еще не разработали. Не очень понимали, как следует действовать. Крупская весело рассказывала, как они с Владимиром Ильичом в жаркий солнечный день пошли гулять. Присели отдохнуть на берегу Пахры. И сопровождавший их охранник задремал. Они тихо от него сбежали и пошли гулять одни.
Однажды, когда вождя везли на охоту, он, проезжая по аллее, увидел женщин, собиравших грибы. Владимир Ильич поздоровался и поинтересовался:
— Есть грибы?
— Нет, батюшка, как коммунисты появились, так грибы как сквозь землю провалились.
Владимир Ильич ничего им не ответил, а потом сокрушался:
— Ну, темный народ. Если грибов нет, посади хоть царя, их не будет. Неужели коммунисты против грибов?
Охранник Чабанов рассказывал, как крестьяне пришли в Горки. Чекист доложил Владимиру Ильичу:
— Крестьяне хотят с вами поговорить.
— Ну, хорошо, позовите их.
Владимир Ильич предложил им сесть:
— Ну, как у вас дела, как сельсовет работает?
Они рассказали.
— Что вы от меня хотите? — спросил Ленин.
— Нам нужно сменить попа. Он, сукин сын, большие деньги берет за похороны, за венчание, за крестины — до тридцати рублей.
— Что же, раз надо, значит, надо. Я напишу в Моссовет.
Восьмого июля 1919 года Дмитрий Ильич Ульянов приехал в Москву. С братом они не виделись больше десяти лет. Владимир Ильич распорядился поселить брата в комнате Надежды Константиновны, которая в то время находилась в агитационной поездке по Волге:
— А в субботу поедем на дачу, покажу очень хорошие места.
Путешествие Дмитрию Ильичу запомнилось: «Машина была французской системы “Долнебель-Виль”, открытая коляска. Мест в ней было вместе с шофером на семь человек. Владимир Ильич обычно садился не с шофером, а сзади. Рядом охранник. Шоссе было такое, что на этой машине здорово трясло, бросало».
Дмитрий Ильич увидел большой двухэтажный каменный дом желтого цвета с белыми колоннами. Перед домом сохранилась клумба с сиренью. Ленин с гордостью демонстрировал брату понравившиеся ему террасы и балконы. Владимира Ильича забавляло необычное устройство замков балконных дверей. Невинным голосом попросил младшего брата:
— Ну, открывай балкон.
Дмитрий Ильич попробовал, но дверь не поддавалась. Ленин довольно рассмеялся:
— Что же ты, не можешь открыть балкон!
Обычно, открывая дверь, нажимают ручку вниз. А в Горках надо было ручку поднять вверх. Кроме того, запирая, ключ следовало повернуть не вправо, а влево.
Летом Владимир Ильич ходил на Пахру. Звал брата:
— Пойдем купаться.
«Он шел в косоворотке, без пояса, одетый совершенно по-дачному, — рассказывал Дмитрий Ильич. — Обыкновенно с нами шел кто-нибудь из охраны. Иногда брали лодку, так как берег на этой стороне илистый, а на той стороне хороший песчаный пляж, переезжали на тот берег и там купались».
Дмитрий Ильич прихватывал с собой полотенце.
— Зачем же полотенце? — удивлялся Владимир Ильич.
— Обтираться, вытереть голову, лицо.
— Нет, так лучше, свежесть дольше остается.
Он рубаху надевал прямо на мокрое тело.
«Работал он обычно по утрам, — рассказывал Дмитрий Ильич. — После завтрака выходил на балкон, который так и называли Володиным балконом, — на северной стороне, теневой. Солнца туда попадает очень мало. На северном балконе, отгороженный от солнца, он сидит и пишет. С гимназических времен у него сохранилась привычка: когда он пишет пером или карандашом и ему что-нибудь нужно сделать, он берет карандаш губами. Когда ему были нужны руки, он клал карандаш не на стол, как мы обыкновенно делаем, а обязательно брал — и не только карандаш, но и ручку — как-то особенно между губами».
У ПОСТЕЛИ БОЛЬНОГО МУЖА
Историю болезни Ленина стали вести с 29 мая 1922 года. До 6 мая 1923 года это делал профессор-невролог Алексей Михайлович Кожевников, до 4 июля 1923 года — профессор-невропатолог Василий Васильевич Крамер, до 21 января 1924 года — профессор-психиатр Виктор Петрович Осипов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
