По долгом совещании положено было скрывать до времени намерение ввести в России католическую веру и обращение к оной Лжедимитрия.
– - Где останется ваше семейство? -- спросил Лжедимитрий у Мнишеха.
– - Я еду с целым моим домом,-- отвечал воевода.-- Где надобны убеждения, там не худо иметь красавиц с собой,-- примолвил он с усмешкою.-- Польки наши умеют глазками своими возбуждать к великим подвигам, а при моей дочери -- целый собор красавиц! -- Собеседники расстались, и Лжедимитрий дал приказание изготовиться к пути.
– ----
Когда все разъехались, Лжедимитрий пошел в свою комнату и нашел на своем столике письмо. Он сорвал печать и прочитал следующее: "За час до полуночи ступай в сад воеводы Мнишеха. Ты найдешь ключ под камнем возле калитки с восточной стороны ограды. Темною аллеей подойди потихоньку к угловому павильону, примыкающему к комнатам панны Марины; остановись возле трех лип, осеняющих окно с левой стороны, и слушай внимательно. Там услышишь ты и увидишь такие вещи, которые просветят тебя на твоем поприще и откроют сердца людей, которым ты вверяешь судьбу твою".
Лжедимитрий позвал Меховецкого и, показав ему письмо, спросил:
– - Что ты об этом думаешь?
– - Опасаюсь подлога или какого-нибудь злого умысла со стороны злодеев, подкупленных Годуновым; однако ж советую испытать счастие. Я пойду с тобою и возьму несколько вооруженных людей, которых оставим у входа.
– - Хорошо, пойдем! -- отвечал Лжедимитрий.-- Чтоб избегнуть опасности, надобно идти ей смело навстречу.
Меховецкий вышел, чтоб выбрать несколько смельчаков из стражи, а Лжедимитрий вооружился, накинул на себя плащ и сошел вниз, где ждал его Меховецкий. Они вышли на улицу, приказав шести гайдукам следовать за собою в некотором отдалении.
Меховецкий остался в темной аллее, а Лжедимитрий подошел к павильону. Сперва было все тихо, после того раздались звуки гитары и унылый напев польской песни. Лжедимитрий узнал голос Марины, своей невесты. Вскоре Дверь в противоположной стене павильона отворилась, и Лжедимитрий услышал шаги мужчины, вошедшего туда из сада. Он стал внимательнее.
– - Вы требовали от меня свидания, Осмольский,-- сказала Марина.-- Я не могла отказать вам. Но к чему это послужит? Я не могу ничего сказать вам, кроме того, что объявила от моего имени Хмелецкая. Обстоятельства переменились: вы должны отказаться от руки моей, забыть любовь. Я невеста царя Московского!
– - Забыть любовь, отказаться от руки вашей! -- воскликнул Осмольский.-- Любовь рождается и живет в сердце, а не в голове; она не подвержена влиянию памяти. Мне забыть любовь! Марина! неужели вы забыли те клятвы, те уверения в любви ко мне, которые составляли мое счастье и ваше? Так смею сказать, повторяя слова ваши. Давно ли вы уверяли меня, что, если родители ваши не согласятся на брак наш, то вы решились обвенчаться со мною тайно, даже бежать в Венгрию? И эта пламенная любовь исчезла, рассеялась при появлении чужеземца, прошлеца?
– - Царя Московского! -- сказала Марина гордо.
– - Итак, честолюбие изгнало любовь из вашего сердца или, по крайней мере, заглушило ее,-- сказал Осмольский.-- Подумали ли вы, Марина, кому отдаете руку, кому вверяете судьбу свою? Какой это царь? Русское дворянство и духовенство согласно признает его бродягою, беглым чернецом, расстригою. Вы читали грамоты Московского царя и патриарха Иова, где описана бродяжническая жизнь этого прошлеца. Родной дядя его, Смирнов-Отрепьев, объявил лично королю всю истину и клятвенно подтвердил, что мнимый Димитрий есть Григорий Отрепьев. Что будет с вами, если обман откроется?
– - Вы повторяете все то, что говорят враги моего жениха. Но какая мне нужда до всех эти слухов? Я не отдам ему руки моей, пока он не воссядет на Московском престоле.
– - Итак, престол соблазняет вас! Но только рожденные для престола могут твердо держаться на нем. Ступени его скользки для честолюбцев.
– - Я шляхтянка польская и имею такое же право на престол, как все принцессы. Разве Варвара Радзивиллова не была королевою Польскою, женою Сигизмунда Августа? Разве Глинская не была великою княгинею Московскою?
– - Я говорю не об вас, но о женихе вашем. Если б он даже и достиг желаемого, то кто поручится за будущее? Повторяю: в таком важном деле нельзя долго обманывать. Здесь он может обольщать нас сказками, но в России должна открыться истина!
– - Пускай он будет царем хотя один день. Мне и этого довольно. Я не хочу видеть так далеко в будущем.
– - Марина, одумайтесь! Для неверного титула, для мнимого величия вы жертвуете своим счастием. Может ли этот честолюбец так пламенно, так страстно любить вас, как я? Можете ли вы любить этого человека с мрачным взглядом, на лице которого ясно изображаются жестокость, пронырство? Вспомните, что вам сказала убогая женщина. Она назвала его убийцею, клятвопреступником, предостерегала вас не вверять судьбы своей вероломному.
При сих словах Лжедимитрий вспомнил о Калерии, и невольный трепет пробежал по всем его жилам.
– - Брачное ложе без любви -- гроб! -- сказал Осмольский.-- А вы не любите вашего жениха, Марина!
Она не отвечала ни слова. Осмольский по некотором молчании сказал:
– - Скажите, любите ли вы своего жениха?
– - Зачем вы спрашиваете меня об этом? Я дала слово царю Московскому и буду его женою.
– - Я уверен, что вы не можете любить его и что одно честолюбие заставляет вас забыть данные мне клятвы, сделать меня несчастным! Марина, я не могу перестать любить вас и на коленях умоляю, чтоб вы любовью и рассудком рассеяли мечты величия, возвратили мне сердце, отвергли предложение прошлеца. Та самая убогая женщина, которая предостерегала вас третьего дня вечером, остановила меня вчера на улице и сказала, чтоб я избавил вас от верной погибели. Этот мнимый царевич уже убил свою любовницу…
– - Ложь и клевета! -- сказала Марина.-- Я не хочу входить в подробности прежней жизни моего жениха. Царица Московская и великая княгиня Пскова и Новагорода не боится никаких угроз и не слушает никаких наущений.
– - Марина! Вы не любите вашего жениха!
Марина снова не отвечала ни слова. Несколько минут продолжалось молчание; наконец Марина сказала:
– - Прошу вас никогда не отягчать меня этими вопросами. Я буду женою царя Московского -- это дело решенное. Если вам угодно, я приму вас ко двору моему в звании моего придворного кавалера и позволю сопутствовать мне в Москву.
Не дожидаясь ответа, Марина поспешно вышла из павильона в комнаты и прихлопнула дверь. Лжедимитрий возвратился в темную аллею и, взяв за руку Меховецкого, быстрыми шагами вышел с ним из саду и запер калитку. Лжедимитрий был встревожен и несколько времени шел в безмолвии, погруженный в думу. Наконец он спросил Меховецкого:
– - Знаешь ли ты Осмольского? Что это за человек?
– - Это дворянин богатого рода, отличного заслугами и в связях со многими знатными домами. Осмольский отличается между всеми юношами необыкновенною красотой, ловкостью и вежливостью. Он служил в телохранителях Французского короля и недавно возвратился в отечество. Дальний родственник его, примас Карнковский, хочет поместить его при дворе Сигизмунда; но король поныне холоден к нему, как думают, из ревности, намереваясь вступить в брак с молодою княжной Австрийскою. Поговаривают о любви Осмольского к невесте твоей, Марине, и даже о взаимности с ее стороны. Утверждать не могу, ибо наверное не знаю; но знаю то, что этот Осмольский враг твой, держится партии Замойского и явно утверждает, что ты не царевич. На вечеринке у пани Хмелецкой, большой приятельницы панны Мнишех, он много рассказывал о тебе молодым людям и утверждал, будто ты имел какую-то любовницу… словом, говорил много нелепостей.
– - Хорошо, пусть он говорит что хочет,-- возразил Лжедимитрий.-- Но какого он нрава, какие его склонности?
– - Он человек пылкий, но добродушный, любитель прекрасного пола, музыки, стихотворства, жадный славы, почестей, как обыкновенно молодые люди хорошего воспитания и происхождения. Он всеми любим и имеет множество друзей между знатным юношеством.
– - Меховецкий! ты должен мне оказать услугу: подружись с Осмольским и постарайся привлечь его на нашу сторону обещаниями наград и почестей. Я хочу устроить прислугу царскую для моей невесты, когда отправлюсь с войском в Москву, и намерен поручить Осмольскому начальство над телохранителями.
– - Помилуй, царевич! Я тебе слегка намекнул о любви его к Марине, то теперь должен уведомить, что никто не сомневается в том, что они взаимно любят друг друга. Какие из этого будут последствия?
– - Мир и согласие в доме! У меня есть свои виды, любезный Меховецкий. Ты все узнаешь после. Теперь только постарайся привлечь Осмольского на мою сторону и предложи ему службу при дворе будущей Московской царицы.
ГЛАВА VII
Польская мелкопоместная шляхта. Набор войска. Панский пир.
Возле рогаток города Львова, со стороны Люблина, сидели три городские стражника в оборванных епанчах, в измятых поярковых шляпах с длинными полями и в ожидании товаров и пошлины ели ложками из одного горшка гретое пиво с сыром и сметаной, прикусывая жидовские крендели. Вдруг поднялась пыль на Люблинской дороге; стражники схватили свои алебарды и поспешно допили пиво чрез край. Пыль приближалась, и они увидели толпу конных и вооруженных людей, которые скакали во всю прыть.
