конечностям и лишить врага подвижности. Кинжал сверкал, кровь лилась, а зверь, казалось, становился только сильнее, все яростней размахивая когтями.
* * *
Элейн стояла как вкопанная, не в силах заставить себя пошевелится. Это был он. Перед ней в образе страшного зверя был Ганс. У Элейн не было ни капли сомнений, что именно её друг скрывался сейчас за личиной этого чудища. Но почему? Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. Рукоять лука холодила ладонь, натянутая тетива впилась в пальцы. Почему? Что с ним сделали? Во что превратили? Два дорогих ей человека сражались не на жизнь, а на смерть. А она стояла и не могла ничего с собой поделать.
Вот он, ужасный зверь, прямо перед тобой. Тетива натянута, изумрудная стрела сверкает и рвется в бой. Давай же, ты можешь все остановить, в чем дело? Если ты промедлишь, то Чарли умрет. Умрет, защищая тебя.
Но рука лучницы все еще держала тетиву. Она видела, что творит зверь, и она знала, что Ганс бы такого делать не стал. Ни за что. Но почему же пальцы до сих пор не отпустили стрелу? Почему Чарли должен рисковать из-за неё? Ответ был прост, но Элейн боялась себе в этом признаться. Возможно ли, что ей не так уж и дорог был Ганс, не так уж симпатичен Чарли? Возможно ли, что ей все не так уж было и важно, а она попросту эгоистка, которая боялась остаться одна? Какое у неё право распоряжаться их жизнями? Почему она возомнила себе, что может решать, кому жить, а кому умереть? Эгоизм? Эгоизм. Что ей делать?
Ганс все же настиг Скаута, схватив его за ногу и подняв в воздух, словно нашкодившего котенка. По лапам зверя струйками стекала кровь, разукрасив в бордовый весь пол. Чарли нанес множество ран, зияющих окровавленными разрезами и уколам, но Ганс этого даже не ощущал. Он клокотал от ярости и ревел, предвкушая расправу.
Сердцебиение у Элейн участилось до такой степени, что в голове начало пульсировать, а картинка подрагивать.
Зверь занес лапу, собираясь казнить своего противника.
Быстрее, еще быстрее. Стук сердца поглотил все остальные звуки.
– Элейн! – прозвучал голос Чарли.
Сердце успокоилось. Мысли пришли в порядок. Ясность и точность. Эгоизм? Плевать.
Изумрудная стрела, пронзив воздух, ударом молнии поразила сердце зверя.
Ганс выпустил барахтающегося Скаута из рук и грузно упал на живот, уткнувшись лицом в измазанный кровью пол. Ни звука. Изумрудная стрела торчала из его спины чуть меньше чем наполовину.
Чарли откашлялся и, пошатываясь, приподнялся.
– Элл… – произнес Скаут.
Элейн молча подбежала и крепко обняла его, едва не повалив обратно на землю.
– Элейн… – Чарли тоже обнял её.
– Прости, что так долго, – прошептала она дрожащим от слез голосом.
– Все в порядке.
– Прости меня…
– Я же сказал, все хорошо.
Они на секунду замолчали. Поле боя перестало существовать. Тишина и только бешеный стук колотящихся сердец.
– Это был он? – тихо произнес Чарли, успокаивающе поглаживая Элейн по спине.
– Да… – со всхлипом ответила она.
Вновь тишина. Мирная, спокойная. Без гнёта.
Спина зверя приподнялась и опустилась. Лапы сжались и уперлись в пол. Чудовище, покачиваясь, стало подниматься, заслонив своим темным силуэтом луну. Громкие урчащие звуки раскололи наступившую тишину.
Элейн и Чарли выпустили друг друга из объятий и повернулись к зверю.
Монстр неторопливо встал с колен.
Стрела Элейн с треском сломалась и выпала из его спины. Зверь невозмутимо, почти человечно, хрустнул шеей.
Чарли и Элейн неподвижно смотрели за происходящим.
На теле монстра не было ни единой царапины. Все раны, что с трудом нанес Чарли, словно испарились. О том, что вообще было сражение, напоминал лишь измазанный кровью и испещренный следами когтей пол.
Зверь сделал шаг вперед, угрожающе оскалившись.
– Вы двое, на землю! – внезапно раздался чей-то голос.
Для Элейн он звучал впервые, но вот Чарли его уже слышал. Он совсем забыл, что пришел сюда отнюдь не один.
Скаут, не задумываясь, повалил лучницу на землю, прикрыв её собой.
В полуметре над ними них что-то стремительно просвистело. Затем раздался грохот и рев.
Чарли поднял голову и, не сдержав удивления, выругался.
Монстра пригвоздило к стене семью толстенными каменными балками, изогнутыми как подковы. Эти чудные приспособления плотно вошли в стену, не поранив, однако, самого зверя. Монстр ревел и дергался, стараясь освободится, но его попытки оказались тщетны. Массивные каменные конструкции намертво прижали его, равномерно распределившись по периметру тела и захватив конечности, лишая существо любого шанса на освобождение.
Ошеломленный Чарли обернулся и увидел вытирающую со лба пот Мирианну. Девушка стояла посреди разрушенного помещения. У её ног лежал Стивен. Его глаза были закрыты, но грудь размеренно поднималась и опускалась. Дышит. На заднем плане предрассветным мраком зияла внушительных размеров дыра в стене. Угасающая луна, готовая уступить пьедестал, довольная новым "окошком", озаряла остатки угловой комнаты. Дезмонд и творящая лед женщина исчезли.
– Мирианна? – не до конца придя в себя, проблеял Чарли.
Монстр яростно взревел, пытаясь выбраться.
– Ага, – ответила девушка, задорно тряхнув браслетами.
Элейн встала, в таком же, как и Чарли, смятении поглядывая на худенькую девчонку, которая в один прием обезвредила чудище, едва не загубившее Командующего Легиона, Легионера из ликвидационного отряда и стража Амун-Ра.
– Я извиняюсь за задержку, просто нужно было кое-кому подсобрать кости, – указала она взглядом на Стива.
– Как ты… – начал Чарли.
– А, – махнула рукой дочь Сэлтера, – Ерунда, просто собрала части разрушенной стены в нужную форму, да и все.
Зверь зарычал еще яростнее.
– Где Дезмонд? – беспокойно спросил Чарли, опомнившись.
Мирианна нахмурилась.
– Они с леди Фростфилд снаружи. Он сказал не вмешиваться, а помочь вам.
– Фростфилд? – произнесла Элейн, – Знакомая фамилия.
– Один знатный род, долгое время претендовавший на власть в Андрайсе, – подсказал Скаут.
Мира согласно кивнула.
Чарли почесал голову.
– Так, а что будем делать с ним? – указал невидимка на ревущего зверя.
– Да что хотите, – пожала плечами Мира, – Он никуда не…
Громкий треск прервал её на середине фразы. Одна из каменных подков, сдерживавших зверя, пошла трещиной.
Чудище заревело еще громче. Мышцы на его теле взбугрились. Треснул еще один сдерживающий элемент.
– Да быть такого не может… – протянула Мирианна, не веря своим глазам.
Куски первого каменного кольца с грохотом упали на землю.
Зверь заревел громче.
– Его… просто не остановить, – прошептала Элейн, не сводя взгляда с рвущегося на свободу зверя.
Каменные балки одна за другой уродливыми ошметками падали на землю. Осталось всего две: одна на поясе, другая на левой передней лапе.
– Приготовьтесь, – Чарли сжал в руке кинжал.
Упали последние
