Но. Гарри это причинило бы боль. Мальчик уже начал вливаться в жизнь прайда, позволял дотрагиваться до себя, ему это даже начало приносить удовольствие. Он начинал понимать, что значит быть частью прайда. Грэйм потратил много сил и времени, чтобы объяснить все это Гарри. Но ему еще предстоит узнать очень много.
Например, никто другой до сих пор не взял его в свою постель. А это было неправильно. Это должно измениться. Гарри должен играть роль Избранного прайда так, как это написано в законах. Ему, правда, придется забыть о собственных интересах. Но Гарри был еще слишком далек от полного слияния с прайдом, чтобы спокойно смотреть на события в нем.
И Грэйм должен был изменить это. Он неслышно прошел вперед и остановился возле Избранного, который вздрогнул от неожиданности. От него повеяло испугом. Зная, что он собирается сейчас сделать, Грэйм постарался действовать очень осторожно, если не хотел, чтобы положение ухудшилось. Он знал, что Гарри не захочет даже слушать о том, что Грэйм собирается ему сказать. И все-таки, это было правильно. Так живет прайд. А Гарри - часть прайда.
Видя, что Гарри больше никак не реагирует на его присутствие, Грэйм изящно опустился на пол за спиной мальчика и обнял его за талию. Тело юноши было холодным. Грэйм прижал его к себе. Гарри едва не подпрыгнул, пытаясь вырваться из кольца чужих рук. Мужчина сжал его сильнее, начав мурлыкать, чтобы успокоить парня, предлагая тепло собственного тела.
- Гарри, - начал он спокойным голосом. - Ты выслушаешь меня? То, что мне придется сказать?
- Нет. Не надо. Пожалуйста. Грэйм. Пожалуйста? - ответил Гарри слабым шепотом. Он вцепился в сильные руки вокруг его талии. Все его действия буквально кричали о том, что парень не хочет слушать то, что собирается сказать Грэйм.
Гарри задрожал, и Грэйм прижал его еще теснее, почувствовав, как парень начал таять в его объятиях. Грэйм невольно отметил, что момент, когда этот непокорный юноша сдается на волю сильнейшего, - это самое восхитительное действо, что Грэйм когда-либо наблюдал. Когда Гарри отдавался Люциусу, своему королю, это всегда захватывало дух. И Третий чувствовал его доверие, подчинение. Сам Грэйм никогда не умел сдаваться столь изящно, столь совершенно, целиком и полностью. Но он старался.
- Я не могу сделать то, что ты просишь, - выдохнул Гарри в предплечье мужчины. Грэйм не мог понять, как этот парень может так быстро сдаться в одном, и остаться абсолютно упрямым в другом.
- Ты не сделаешь этого, - зарычал Грэйм. Но на самом деле он не мог на него злиться, особенно сейчас, вдыхая запах мягких локонов на затылке парня. - А ты не подумал, что то, что ты собираешься сделать - неверно?
- Сделать что? - в недоумении спросил Гарри. Невозможно было сосредоточиться, сидя в кольце теплых мускулистых рук. Да еще и длинные стройные ноги плотно прижимались к ногам Гарри. А мягкие темно-каштановые волосы обволакивали мальчика, спадая на его плечи и струясь по груди. Он невольно уткнулся лицом в шелковые пряди и наслаждался запахом Грэйма. Сердце отчего-то забилось в бешеном ритме.
- Ты заставляешь Люциуса жениться на себе. Это обойдется ему слишком дорого. Избранный не может стать женой. Это не его роль. Он создан для того, чтобы сплотить прайд, - Грэйм говорил так спокойно и нежно, что Гарри потребовалось не меньше минуты, прежде чем до него дошел смысл слов. Парень нахмурился, но оказалось, что сердиться он просто не может, когда его тело полностью спокойно и умиротворенно. Гарри пытался пробудить в себе справедливое негодование.
- Я не заставляю его. Но я и не собираюсь позволить ему жениться на ком-то другом, - наконец возмущенно ответил Гарри. Грэйм, не обращая внимания на возмущение, спокойно продолжал гладить мальчика, иногда облизывая его шею. Подобные прикосновения гипнотизировали парня. Не сексуальные, но чувственные. Руки, скользящие по его груди, животу, бедрам. Это не возбуждало Гарри, не вселяло желания тут же заняться сексом с мужчиной, но все равно это было так приятно, что парень хотел продлить это состояние на как можно больше. Наслаждаться умиротворенностью не мешало даже возрастающее раздражение. Третий прайда
продолжил объяснять.
- Но такова жизнь прайда. Король должен быть женат. Даже если все остальные члены прайда не женаты, у короля обязана быть супруга. Это традиция. От успешного союза зависит стабильность и благополучие прайда. Очень важны отношения между королями, мы должны знать, чего ожидать друг от друга, - говорил Грэйм, уткнувшись губами в шею парня. Гарри приподнял подбородок, позволяя горячему дыханию обволакивать его полностью. Грэйм едва смог разобрать ответ мальчика.
- Но в законах нет ни слова о том, что жена должна быть женщиной. Ты хочешь сказать, что ни один другой король не берет в любовники мужчин? Их что, ужасает сама мысль о таком? - спросил Гарри, откидываясь мужчине на грудь и прикрыв глаза. Ему хотелось, чтобы длинные клыки прикусили кожу на горле.
- Подумай, котенок. Остальные королевы не потерпят подобного. Женщины для нас священны, и положение королевы для них - традиционная позиция власти. И они не позволят тебе стать королевой. Они просто не позволят тебе создать прецедент, - пояснил Грэйм, прикусив нежную плоть мальчика. Гарри никак не отреагировал на его слова, поэтому мужчина вздохнул. Предстояло самое сложное.
- Так было всегда. Это традиция - короли женятся на женщинах. Ты не сможешь этого изменить, - твердо закончил он, сделав тон своего голоса командным. Однако ответ Гарри прозвучал не менее твердо, правда, без привычного вызова. И Грэйм знал, что парень подразумевает именно то, что говорит.
- Да, Грэйм. Я смогу. Я не буду спокойно смотреть, как он берет в жены какую-либо женщину или еще кого-то.
- Это не твой выбор. Ты не можешь ничего изменить. Смирись, не иди против вековых традиций.
- Да не дождешься, - ответил Гарри, сильнее откидываясь на Грэйма. Парень уже почти лежал на мужчине, сжимая пальцами его руки. Это не причиняло боли, но все равно жест был гораздо сильнее, чем должен. - Если найдется хоть одна женщина, которая решит, что может пойти против меня, то пусть попробует. Ни одна из них не переступит порог этого дома. Они тут бессильны. Я претендую на него как на свою собственность.
- Нет. Это восстановит против него других королей, - настаивал на своем Грэйм, заодно проверяя, насколько котенок владеет собой. - Ты не должен принуждать его к этому, - слова леопарда прозвучали как-то неоднозначно.
- Но я не могу, - выдохнул Гарри, его глаза наполнились слезами. - Ты не понимаешь меня?
- Понимаю, Гарри. Даже больше, чем ты думаешь, - ответил, наконец, Грэйм. - Я знаю, что ты любишь его. Знаю, как ты его хочешь. И я знаю, что ты друг Драко и не хочешь видеть, как вытесняют из прайда его самого и его ребенка.
