class="p1">Артур уже успев заключить меня в свое коварное объятие, вдруг замер, одной рукой продолжая прижимать к себе, другой слегка приподнял за подбородок мое лицо и заглянул в мои глаза:
— Милая, нет. Я не отдам тебя ни Билалу, никому-то другому. Я люблю тебя, моя девочка. Ты только моя девочка, — он поцеловал меня.
Поцелуй был нежным и робким. Я не сразу смогла ответить на него. «Я попытаюсь его простить ради наших крошек, ради нас самих», — решила я.
— Давай спать моя милая. Завтра будет тяжелый день. Завтра мы едем домой. Все вместе.
Артур поднял меня на руки и отнес в кровать. Сам устроился рядом на стуле. Он последнее время очень часто спал сидя…
Домой
Наступил долгожданный день выписки. После долгого ночного разговора мы не выспались, но были готовы начать все с чистой страницы.
Артур был оптимистом, ему дали шанс, он весь светился от счастья. Я знала, что мне придется не легко. Я буду вынуждена переступить через свое Я, но я готова была к этому. Артур бегал и оформлял документы, я не торопясь собирала вещи, даже точно не зная, хочу ли домой. Просто точно знала, что хочу быть рядом с моими малышами.
Первый, кто пришел в этот день в «семейную» палату, был Билал.
— Что решили? Дашь ему шанс? — смотрел он внимательно, как-то особенно нежно. За последний месяц черты его лица для меня уже стали родными.
— Да, он получит этот шанс… ради детей, пусть попробует. Может, действительно, оступился, нельзя четвертовать и вычеркнуть сразу. Попробуем еще раз. Умом пониманию — надо, душа молчит… Но, и уйти от него не могу… Люблю. Ненавижу… и люблю… Не знаю, как правильно… Пусто внутри… Знаю одно, есть только одно, ради чего нужно бороться до конца. Это — семья. Я попробую выиграть этот бой ради наших малышей…
Он стремительно подошел, неожиданно для меня, обнял и крепко прижал к себе, я застыла в его объятиях и слушала, как часто бьется его сердце. Билал наклонился и завладел моими губами в требовательном поцелуе, не дав возможность мне отвернуть лицо. Это был далеко не поцелуй друга, это был поцелуй мужчины, который хочет большего, чем просто дружба. Я не смогла найти в себе силы ни прервать этот поцелуй, ни ответить на него, хотя и безучастной уже не была. Он это заметил.
— Это чтобы ты знала, что любима и желанна, — улыбнулся Билал, делая шаг назад и отходя на безопасное для нас двоих расстояние.
— Спасибо, — единственное, что смогла сказать я.
— Я приду в гости, но не обещаю, что скоро. Мои страсти тоже должны улечься. Если что-то пойдет не так, звони, приеду сразу. Я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я люблю тебя, Машка. Люблю!
Я не успела ответить, да и что отвечать. В палату влетел Артур. Интересно, он слышал последнюю фразу, сказанную Билалом?
— Здорово, Билал. Украду свою жену, ее подписи необходимы в документах. Пойдем, милая, — он положил руку мне на талию. — Спасибо тебе, Билал. За нее спасибо. Но извини, уступить не готов. Я тоже ее люблю (значит слышал), наверное, даже сильнее, чем любил раньше.
— Береги ее, Артур, и знай, я терпеливо буду ждать, когда ты нарушишь данное мне обещание.
Они внимательно смотрели друг на друга, как бы мерились взглядами.
— Милые мужчины, здесь еще есть я. Или мужчины гор привыкли все решать, не спрашивая мнение женщины? И что за обещание дал мой муж моему лучшему другу?
Мои вопросы повисли в воздухе и остались без ответов. Мои мужчины посмотрели на меня и улыбнулись, но улыбнулись они только мне. Мне показалось, что теперь они перестали быть друзьями, они стали соперниками. Дай Бог, чтобы это мне показалось.
— Пошли подписывать документы, Артур.
Теперь мужа я редко называла «дорогой» и никогда «любимый», чаще по имени. Это он еще должен будет заслужить заново. Мы втроем вышли из палаты. Я взяла их под руки, тем самым озадачив медсестер на посту. Точно знала, обсуждают и ждут развязки, решила, пусть помучаются. И сделала я это правильно, главное вовремя, хотя и не знала, что сегодня из отпуска вышла наша любовница.
В тот момент, когда мы втроем шли по коридору отделения под ручку, весело беседуя о чем-то, она вышла из ординаторской и замерла, как вкопанная. Я украдкой посмотрела на мужа, ни один мускул на его лице не дрогнул, он не отвел от меня взгляда, не глянул в ее сторону. Будем считать, что первое испытание он выдержал.
В родильном отделении нас уже ждали. Сегодня не было плановой выписки, сегодня был только наш день. Заведующая и Марина вынесли нам наше «сокровище в квадрате».
— Артур Ваграмович, получите и распишитесь. Вот Вам ваши Баграмяны. Растите здоровенькими. Машенька, жду Вас еще раз. Мы так и не успели с Вами познакомиться, — улыбаясь, провожала нас заведующая.
— Я подумаю над Вашим предложением, Марина Львовна, — улыбнулась в ответ я и посмотрела на Артура, — но несколько позднее. Сначала разберемся с этими.
После такого моего заявления, мне показалось Артур немного побледнел.
— Не дрейфь, не тебе же рожать. Со второй попытки лучше получится, — пошутила я.
Все засмеялись, Артур только обреченно улыбнулся. Маришка обещала приехать завтра. Артуру, явно не хватало рук, он держал малышей и очень хотел обнять и меня. Пришлось прийти на помощь, заглянув в туго спеленатые конвертики, я поцеловала мужа.
Подоспел Билал, все уладив с нашим общим недоразумением под названием любовница. Подал мне руку на ступеньках, открыл дверцу машины, помог сесть, взял одного малыша у Артура. Артур бережно передал мне свою ручную ношу. Я заглянула внутрь — Тимур, мой милый синеглазый мальчик.
Артур сел в машину с другой стороны, взял Натали у Билала.
— Поехали отец, все пассажиры на местах.
Я оглянулась и помахала рукой Билалу. Он одиноко остался стоять на ступеньках больницы.
Все!!! Теперь домой…
Дома и стены помогают
Дома нас ждала Шуша, бабушка, которую я не видела с момента ее ухода в театр месяц назад.
— Мы дома, — сказали мы шёпотом, заходя в квартиру.
Артур, не выпуская из рук малышей, не раздеваясь прошел в спальню, положил их на кровать, и лишь потом вернулся в прихожую, помог мне раздеться.
— Пойдем любимая, они ждут нас.
Он обнял меня, и мы прошли в спальню к нашим карапузикам.
Шуша уже хозяйничала, бабушка развернула наших малышей. Тимур спал, Натали, насупив бровки, смотрела по сторонам, готовая заплакать.
— Привет, бабуля, — я обняла Шушу. —
