Корби встряхнул головой и отвел взгляд от чудовища. У него за спиной послышались шаги. Возвращались Паша и Алекс. Они несли за углы длинную старую столешницу. Корби уступил им место, и им удалось положить доску параллельно телу Андрея.
– Алеся, ты удержишь его голову? – спросил Ангел.
– Только очень осторожно, – попросил Паша. – Нельзя, чтобы она поворачивалась или наклонялась.
– Я не сделаю братику больно.
– Я беру под грудь, – сказал Алекс. – Паша, ты под поясницу.
– А я помогу с ногами, – вызвался Корби.
Вчетвером они бережно подняли тело раненого и переложили его на импровизированные носилки.
– Что дальше? – спросил Паша. – Отнесем его в какую-нибудь комнату?
– Чем меньше перемещений, тем лучше, – заметил Ангел.
– Тогда сразу во двор, – сказал Корби.
К ним подбежала Аня. Она несла потертое засаленное покрывало с большого кресла, в котором любил сидеть Главный.
– Просто накрой его, – подсказал Корби. Лицо Ани дрогнуло – ей сложно было подойти ближе к тому, кто приходит из долин – но она пересилила себя, расправила полотно в руках и набросила на слизистое тело. Когда Паша и Алекс подняли носилки, полотно повисло свободно между Корби и Андреем, и только редкие серебристые капли, проступающие сквозь ткань, выдавали присутствие того, кто находится внутри. Андрея понесли к выходу из клуба: Ангел впереди, Паша – позади, Корби – справа, Алеся и Аня – слева от носилок. Сестра держала брата за руку и все время тянулась вверх, стараясь заглянуть ему в лицо. Корби подумал, что у их странной процессии могут возникнуть проблемы на выходе из клуба, но удача была на их стороне, и они не встретили охранника. Очень осторожно они подняли вверх по лестнице тело раненого и вынесли его на улицу.
_____Была удивительно тихая летняя ночь. Почти все окна уже были темными. Андрея отнесли в центр двора и положили у ограды, там, где шесть или семь часов назад стоял «хаммер» Токомина-старшего. Носилки поставили на асфальт. Корби опустился на колени рядом с ними. Живой, настоящий мир был вокруг них – ночной ветер веял прохладой, под опорами решетчатого забора пробивались пучки травы, в светлом небе, освещенном огнями многолюдного города, можно было различить звезды.
Корби увидел Маргариту. Она медленно вышла из темноты и приблизилась к носилкам. Она стала совсем странной, окончательно похожей на призрака. На мгновение Корби испугался, что она бросится к сыну, начнет его дергать, будить, устроит истерику, но женщина тихо остановилась в полуметре от изголовья носилок и просто смотрела.
Андрей каким-то образом ощутил ее взгляд и сам открыл глаза.
– Ты пришла, – сказал он.
– Я увидела во сне, что ты здесь. Или я еще сплю?
– Неважно. Я хотел с тобой попрощаться.
– Ты не будешь жить?
– Буду, но не так и не здесь. Здесь… не получилось.
– Во мне все умирает. Ты был единственным смыслом.
– Возьми меня за руку, – попросил Андрей. Маргарита наклонилась и коснулась его руки. Совсем недолго она держала его за кончики пальцев, потом выпрямилась снова.
– Мама, – сказал Андрей, – иди домой.
– Я не могу. Как я могу уйти?
– Можешь. Должна. Когда я уйду, ты будешь спокойно спать и видеть хорошие сны. Ты станешь такой, какой была очень давно. Еще до того, как все это началось, до того, как ты встретила папу.
Его слова сильно подействовали на мать.
– Хорошо, – как заколдованная, согласилась она.
– Все начнется заново, – обещал ей Андрей. – Не плачь.
Паша, Аня и Алекс стояли в стороне и в нерешительности наблюдали за разговором.
– Иди спать. Возьми с собой мою сестру. Устрой ее на эту ночь.
– Братик, – прошептала Алеся.
Андрей ей улыбнулся.
– Это все. Дальше тебе со мной нельзя.
– Но, братик, я…
– Ты самая лучшая сестра на свете. И ты ею останешься. Я буду тебе сниться. Я буду видеть тебя издалека.
Маргарита провела ладонью по волосам девочки.
– Он прав. Нам пора.
Алеся наклонилась и в последний раз поцеловала брата в лоб. Потом встала и взяла женщину за руку. Они ушли вместе.
_____Не прошло и минуты, как невдалеке послышался легкий шум мотора, и во двор въехал дешевый пластиковый скутер с красными бортами. На нем, без шлема, с дредами, торчащими во все стороны, сидел Главный. Он подъехал прямо к группе подростков.
– Все те же и там же! – воскликнул он, потом заметил лежащего на носилках Андрея, и его лицо мгновенно посерьезнело. – Не может быть. – Он бросил скутер и подбежал к раненому. – Ты живой. А он сказал… – он посмотрел на Корби.
– Он не врал. У него были все основания так думать.
Главный присел рядом на корточки.
– В любом случае, рад тебя видеть. Как ты?
– Я скоро переезжаю в другую страну, – тихо сказал Андрей. – Ребята решили устроить для меня прощальный концерт.
– Так это из-за него звонил Комар.
– Да, – подтвердил Корби. – Он ждет тебя в клубе. Дай ему все самое лучшее. Деньги будут. Я обещаю.
Взгляд Главного остановился на куче тряпья, лежащей между Корби и Андреем.
– Вы ограбили мое кресло.
– Андрей не совсем здоров. Сначала ему было холодно, теперь стало жарко.
Главный несколько мгновений смотрел на Корби. Он явно понимал, что в этой истории все не так, но у него было свое представление о свободе, и он не мешал людям делать то, что они делают.
– Ладно, ерунда. Пойду, переговорю с Комаром. – Он встал, поднял скутер и покатил его к входу в клуб. Корби посмотрел на друзей.
– Скоро будет грузовик. Помогите им таскать вещи.
– Хорошо, – кивнул Паша. Они ушли вслед за Главным. Тянулись долгие минуты. Корби запрокинул голову и посмотрел на небо. «Все это время, – подумал он, – я прятался от своего горя и поэтому не знал своего счастья». Нежно, как это делала Алеся, он коснулся волос Андрея. Они были очень мягкими, было приятно тонуть в них пальцами. Корби надеялся, что сейчас случится новое видение, новый обмен силой, как тогда, в черном городе. Но этого не произошло. Андрей уже показал ему все, что мог.
Паша и Алекс вынесли из клуба два огромных, но легких фанерных ящика, глянули на Корби и тут же пошли обратно. Затем во двор въехала скорая, а следом – уже знакомый Корби «мерседес» с ублюдками Токомина. Обе машины остановились друг за другом перед дверями клуба.
– Сюда! – крикнул Корби. От скорой к нему двинулся человек в белом халате, с оранжевым чемоданчиком в руках, от «мерседеса» – Шершавый. Взгляды обоих мужчин остановились на Андрее.
– Сын босса, – вырвалось у Шершавого.
– Что с ним такое? – спросил врач.
– Упал с третьего этажа, – ответил Корби. Медик инстинктивно посмотрел на крыши соседних домов. – Не здесь.
– Его перевозили? Почему не вызвали скорую?
– Думали, что он погиб.
Врач коснулся шеи Андрея, нашел пульс.
– Пульс нитевидный, дыхание поверхностное. Как давно?
– Два дня назад.
Медик посмотрел на Корби.
– Шутить изволите?
– Какие шутки. У него половина костей сломана.
Врач осторожно приподнял голову Андрея. Шершавый молча наблюдал за сценой. Корби поймал на себе его злой, почти ненавидящий взгляд.
– Много было крови?
– Лужа.
Доктор обернулся к машине.
– Саша! Каталку, кардиограмму, кислород! – Быстрым, отточенным движением он открыл свой оранжевый чемоданчик, сразу достал два шприца и по очереди вколол их в свободную руку Андрея. – Мы его увозим.
– Нет.
– Как нет?
– Если вы его увезете, мы оба умрем.
– Чушь, – сказал Шершавый. – Увозите.
Второй медик уже катил от машины раскладную койку.
– Перекладываем его вместе с тем, на чем он лежит. Меньше травм.
