боевого факультета. Руки его были раскинуты в разные стороны, словно он держал в них что-то длинное. Предвкушающий взгляд был приклеен ко мне, а губы пугали своим довольным оскалом. В следующую секунду от его рук стали проявляться огненные верёвки, и концы их опутали мою шею. Боли не было, когда меня сковала по рукам магия подчинения, а затем окутало огнём. Я видела, что это иллюзия, наверное, он хотел, чтобы я умерла от страха, видя, как тело облизывает огонь. И у него это получилось! Сердце чуть грудь не проломило, когда глаза увидели, как огонь расползается по телу. Но испуг быстро ушёл, прогоняемый жгучей злостью. Больной садист!
Словно увязнув в липкой субстанции я с трудом поднимала руки, чтобы ослабить хватку на шее.
— Убери! — выдавила, когда этот урод подбежал ко мне.
— Ну привет, невестушка, — садистки улыбнулся, проводя костяшками по моей щеке.
Вот таких женишков мне ещё не хватало.
— Убери, — процедила сквозь зубы.
И он неожиданно послушался. Убрал иллюзию огня, оставляя обездвиженность. Пригляделся и схватив за подбородок, притянул к себе. Зрачки в серых глазах стали расширятся, когда этот урод рассмотрел что-то во мне. И это что-то ему очень понравилось.
— Не думал, что ты настолько хороша! — хлопнул он в ладони и расхохотался. — Думал врут все что ты Наилйти — источник неиссякаемой силы. А я люблю добираться до истины. И, знаешь что? Твоя истина мне нравится. Даже больше — я в неё влюблён! И прошу, — боевик упал на одно колено и подмигнул, — стань моей навеки… батарейкой.
А мне он нравится, не строит из себя влюблённого, не заглядывает в глаза, желая понравиться. А напрямую показывает, что ему нужна лишь сила. Но подобной подлости я не ожидала от человека, самого сильного мага академии, которому пророчат великие победы. Я встречала его раньше, но в свою сторону не видела никаких эмоций. А тут какая-то больная радость, граничащая с ненавистью.
— Уберрри, — снова повторила, уже начиная чувствовать, как чужая магия ложится неподъёмной ношей на плечи. Страх, ледяным холодом пробежался по спине, затаившись в сердце.
"Не хочу быть чужой марионеткой!"
— На колени! — металлическим тоном приказал маг, поднимаясь и смотря на меня ненавидящим взором.
Богиня мать! Ну а ему-то что я успела сделать?
Я почти подчинилась приказу, но меня поддержали чужие руки. Запах знакомых духов ворвался в лёгкие, выбивая из них весь воздух.
Нет. Ну нет! Этого не может быть!
— Аримус! Прекрати сейчас же, — прозвучал над головой мужской голос, от которого сердце перестало биться.
— Отец? — хрипло выдохнул боевик. — Ты как тут оказался?
— Не твоё дело! Отпусти девушку!
— Но отец, она "живой источник"! Ты понимаешь, что она станет для меня неиссякаемой силой.
— Понимаю! Но эта сила не для тебя.
Я стояла на негнущихся ногах между этими двумя и не знала, чего бояться мне больше. Подчинения или того, кем оказался мой спаситель…
— Но, отец…
— Освободи девушку! Дома поговорим!
Обречённый вздох мага, шёпот, сорвавшийся с губ, и я свободна. Без оков, что поддерживали меня я едва не упала, но крепкие руки удержали за плечи и прижали к груди.
Я замотала головой и зажмурилась.
"Нет, нет, пожалуйста, нет! Только не он, только не он…"
— Лина… — нежный шёпот над головой разбил все мои надежды вдребезги, и я зашептала, надеясь, что это что-то изменит.
— Пожалуйста, только не ты… не ты, пожалуйста…
— Это я, Лина. Прости…
И всё, больше никаких слов. Никаких объяснений, какого чёрта он все это делал? Для чего?! Просто прости…
— Ты тоже хотел стать спасителем миров? Для этого отказался от магии и отправился за мной, чтобы втереться в доверие и стать мужем? Перешагнул через свою семью, сближаясь с другой?
— Прости…
Не прости, что обманывал тебя. Что был тебе парнем, единственным другом в конце концов, в то время как знал о тебе больше, чем ты сама. Что влюбил в себя.
Сбросив с себя руки Тимура, а может и не Тимура. Уж не знаю, как его зовут по-настоящему. Я, не оборачиваясь пошла вперёд, стороной обходя его сына.
Сын… взрослый… И сколько же Тимуру лет? На Земле ему было двадцать три, а сколько на Силае?
Так хотелось обернуться, посмотреть в глаза. Посмотреть, кто на самом деле мой парень? Иллюзия или это настоящая его внешность? Но я не смогла, опасаясь, что просто превращусь в тряпку. И чувствовала себя не лучше. Побежала, не разбирая дороги, и только когда споткнулась, носом едва не пропахав землю, я очнулась.
Парк, та самая скамейка со статуей… Спит себе спокойно, бед не знает, боли не испытывает. Рухнула на лавочку и закрыв лицо руками заплакала, слезами выплёскивая обиду. Не знаю сколько времени я плакала, но успела рассказать статуе всю свою жизнь до встречи с сыном Тимура. Вспомнила и поток слёз хлынул с новой силой. И, казалось, ничего его не остановит, словно так я выплёскивала все эмоции, что накопились за эти месяцы.
Но он остановился так легко. Всего-то надо было довести своими рыданиями статую до такой степени, что она ожила. Парень открыл глаза просыпаясь и вытягиваясь, позевал, хлопая ладошкой по рту, улыбнулся мне и стал спать дальше.
А я тихонечко поднялась с лавочки и потопала дальше по своим делам, ведь статуя дышала, и даже ресницы шевелились во сне. Вот это я пожалела себя. Где-то в другом конце парка прозвучал женский визг, как раз там тоже есть статуи. На втором этаже факультета целительства из открытого окна я услышала славный мат. Там прямо на подоконнике, прислонившись спиной к стеклу, спит девушка.
Пойду-ка я отсюда, пока и это мне не приписали.
Глава 23 Спасение спасителя
Наконец-то я добралась до кабинета ректора. Остановилась у дверей приёмной и глубоко вздохнула, успокаивая скачущее сердце. Поправила волосы, чтобы отросшая чёлка прикрывала опухшие от слёз глаза. Тимур… до сих пор в голове не укладывается, что он так поступил со мной. Он тоже с этого мира, пришёл за мной в мир без магии, отказался от своей силы добровольно! И ради чего? Если хотел провернуть трюк с замужеством и напитать порталы моей кровью… всё равно не понимаю, он же отказался от магии. И почему тогда раньше не появился?
— Да заходи ты уже, чего топчешься у дверей? — прозвучал по ту сторону голос, вырывая из раздумий и я зашла.
— Господин ректор на месте? — удивлённо спросила, наблюдая как Тара копошится в бумагах на столе секретаря в приёмной ректора. Её
