Они ретировались, оставив в переулке только лишь их троих и невозмутимого Волкова. В выражении его лица не было и намека на страх, его глаза не выражали совершенно никакого беспокойства. Казалось, он даже не удивился тому, что его люди покинули свои посты.
Они были полной противоположностью итальянцам, подумал Винсент. Если бы один из них покинул подобным образом la famiglia, то следующего восхода солнца он бы уже не увидел. Сал убедился бы в этом.
Спустя мгновение Волков опустил свой пистолет и медленно отошел от Коррадо. Он драматично вздохнул, убирая оружие в свое пальто.
– Можете оставить фургон себе, – сказал он, словно проявляя в сложившихся обстоятельствах крайнюю снисходительность. Он уже начал было покидать переулок, но Коррадо преградил ему путь.
– Я убью тебя в следующую нашу встречу.
Волков остановился.
– Это угроза?
– Нет, это гарантия.
Напряженные секунды утекали одна за другой. Наконец, на лице Волкова появился небольшой намек на улыбку.
– С нетерпением жду нашей следующей встречи, Моретти.
* * *
Хейвен сидела на кровати Кармина, открытый экземпляр «Таинственного сада» покоился на ее коленях. Пройдясь по комнате, Кармин пнул валявшийся на полу учебник, ударившись при этом пальцем ноги о твердую обложку. Он вскрикнул, схватившись за ногу, и плюхнулся на кровать рядом с Хейвен, которая от этого движения Кармина потеряла строчку, которую читала. Книга закрылась, когда он вытянул ее из рук Хейвен. На одно краткое мгновение в ней вспыхнул легкий намек на раздражение, которое было вызвано тем, что ее прервали, но это чувство моментально исчезло, когда Кармин положил голову к ней на колени.
Она провела рукой по его щеке, с улыбкой смотря на него, пока он говорил.
– Я хочу попросить тебя об одолжении. И не просто о каком-то там одолжении… об огромном одолжении.
– О каком?
– Моя комната нуждается в уборке.
Они оба слегка затряслись от смеха Хейвен.
– Да, так и есть.
Хейвен запустила пальцы в его волосы, и он удовлетворенно вздохнул.
– Только завтра. Уборка подождет.
– С нетерпением ее жду.
Кармин усмехнулся.
– Тебе следовало бы испытывать ужас при мысли об этом.
– Совсем немногое пугает меня, Кармин, – сказала она игриво. – Думаю, я смогу справиться с уборкой твоего беспорядка.
– Если тебя не пугает это, – спросил он, обводя рукой комнату, – то что тогда пугает?
– Я боюсь потерять тебя, – ответила Хейвен.
Он уставился на нее на мгновение, после чего сел и стянул с себя рубашку. Взяв ее за руку, он нежно прижал ее к своей груди. Его кожа была теплой, и Хейвен почувствовала, как бьется под ее ладонью его сердце.
– Ты чувствуешь это? Я никуда не денусь, Хейвен. Оно – твое.
Ее глаза увлажнились, одна слезинка скатилась вниз по ее щеке.
– Чего боишься ты?
– Что тебе причинят из-за меня боль, – ответил он. – Я боюсь того, что мой отец однажды увезет тебя куда-нибудь, когда меня не будет рядом для того, чтобы остановить его. Боюсь, что все пойдет до ужаса не так, когда я попытаюсь тебя похитить.
– Похитить?
Кармин улыбнулся.
– Не в буквальном смысле, не паникуй. Но я планирую найти способ вытащить тебя из этого положения.
Она подавила поднимающуюся в ней надежду. Рабов не освобождали – их использовали, а затем, когда они становились бесполезными, от них избавлялись. Они слишком много знали для того, чтобы выпускать их в окружающий мир.
– Выхода не существует, – сказала Хейвен, спустя мгновение. – Это не просто этап моей жизни. Это и есть моя жизнь.
Лицо Кармина окрасилось гневом. Она убрала руку с его груди, когда в комнате раздался его суровый голос.
– Никогда так не говори, – Хейвен смотрела на него, пока он делал глубокий вдох. – Я стараюсь не расстраиваться, но нельзя говорить подобное дерьмо. Нельзя вот так сдаваться. Существует целый мир, за который тебе придется бороться. Ты должна доверять мне, и ты не можешь говорить, что это бессмысленно, потому что это не так. Ты и меня считаешь бессмысленным?
– Нет! – он был всем для нее. – Конечно же, нет.
– Я стою того, чтобы бороться? Если ты не желаешь бороться, то лучше скажи мне об этом сейчас. Потому что я готов сделать все, что потребуется, но я не стану ничего делать, если ты не собираешься хотя бы попытаться.
– Разумеется, ты стоишь борьбы, – ответила она, кладя дрожащую руку на его щеку.
– Тогда не говори так больше, ладно? Я серьезно отношусь к тому, что происходит между нами. И, Боже, прости, что я кричу, но я расстраиваюсь, когда ты…
– Мне просто нелегко надеяться, – сказала Хейвен.
– Думаешь, я не знаю этого? Но ты должна иметь немного веры в меня. В нас.
* * *
Впервые за последние несколько недель Хейвен снова начали сниться кошмары. Сначала в ее подсознании вспышками замелькала ее жизнь, она видела едва различимые образы своей мамы. Она находилась где-то вдалеке, и Хейвен показалось, что прошла уже целая вечность с тех пор, как она в последний раз слышала ее голос.
Снящийся Хейвен кошмар трансформировался в жестокость, удары и пощечины, пинки и толчки. Она увидела кровь – огромное количество крови – пока смотрела на лежавшую на полу девушку под номером 33. На сей раз она не умерла, она смотрела на Хейвен и моргала, пока из ее тела сочилась кровь.
– Спасайся сама, – выдохнула девушка. – Меня тебе не спасти. Уже слишком поздно.
Хейвен села на кровати, вырвавшись из сна, и осмотрелась по сторонам в темной комнате, внезапно почувствовав подступающую тошноту. Она поднялась на дрожащие ноги, когда это ощущение сошло на нет, и выскользнула из спальни. Не обнаружив Кармина на третьем этаже, Хейвен направилась вниз, ища его. В доме стояла жутковатая тишина, но, дойдя до первого этажа, она услышала приглушенные звуки музыки. Она была запоминающейся и мрачной, пронизанной грустью, и отдавалась эхом по всему дому.
Хейвен медленно прошла в сторону гостиной, и заглянула в нее через стекло, заметив сидящего перед роялем Кармина. Его поза подходила под ту мелодию, которую он наигрывал. Он сидел, сгорбившись, пока музыка становилась все громче в зависимости от того, с какой силой он нажимал на клавиши.
Она опустилась на пол в дверном проеме, и прислонилась к стене, спрятавшись в тени и наблюдая за тем, как он играет, словно пребывая в трансе. Она была загипнотизирована невероятно эмоциональными звуками, льющимися из-под кончиков его пальцев. Мелодия повторялась снова и снова – как только она заканчивалась, он начинал играть ее заново.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
