Несколько лет Вериллий потратил на то, чтобы сделаться ближайшим другом Ридрига. Начал он с устранения самых умных, честных и неподкупных придворных. В ход шли все средства: ложь, клевета, интриги, шантаж, а порой и физическое уничтожение. Постепенно маг добился, что при дворе остались лишь сплетники, подхалимы, воры и подлецы. На фоне этих малоприятных типов молодой волшебник с его живым умом, остроумными речами и открытой улыбкой выглядел соколом, по случайности залетевшим в стаю стервятников. Конечно, монарх все больше времени проводил со своим новым товарищем, который так забавно высмеивал надутых, чванливых аристократов. Тем не менее, оглядываясь назад, Вериллий признавал, что с Вадиусом Копылом он все же дал маху. Кто бы мог подумать, что этот скользкий тип, царедворец до мозга костей и кончиков пальцев, умеющий держать нос по ветру и угождать тому, кто находится в фаворе, питает такую искреннюю преданность к августейшему семейству? Вернее, даже не к семейству, а к принцессе Дарианне. Но это Вериллий понял уже потом, когда проанализировал свои ошибки. Ему следовало обратить внимание на судьбу Вадиуса. Немолодой придворный маг никогда не был женат. Что и неудивительно при такой отталкивающей внешности. Маленький, хромой, носатый, с лицом, покрытым бородавками, с визгливым скрипучим голосом, он был почти уродом. Юность и молодость Копыл провел в лабораториях и библиотеках, шлифуя свое чародейское мастерство, и упустил то счастливое время, когда каждый человек, даже некрасивый и необаятельный, имеет шанс встретить свою половинку. Годы зрелости Вадиус потратил на устройство карьеры при дворе, обзаведение нужными связями и знакомствами. Волшебник происходил из знатного, но обедневшего дворянского рода, поэтому ему приходилось много и упорно трудиться, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. Так что, подойдя к порогу, отделяющему зрелость от старости, Вадиус был совершенно одинок. Когда же Ридриг женился, он приблизил Копыла к своей семье, и немолодой волшебник впервые за много лет почувствовал, что он кому-то нужен. Юная супруга императора, урожденная герцогиня Вельмизирская, сумев разглядеть за неказистой внешностью способность к настоящей преданности, прониклась к Вадиусу доверием и дружескими чувствами. И чародей отплатил ей честной службой. В положенный срок императрица произвела на свет девочку, чем немного расстроила его величество, который, как всякий монарх, мечтал о наследнике. Копыл же, со всей силой нерастраченной любви, привязался к малышке. Он делал для нее самые совершенные охранные амулеты, мастерил и наполнял чарами необыкновенные игрушки, и не уставал радоваться каждой улыбке маленькой принцессы, ее первым словам и шагам.
Все это Вериллий понял слишком поздно, тогда же он ничего этого не знал, потому что не был вхож в семью императора. Супруга Ридрига почему-то недолюбливала молодого мага. В то время как Вадиус ворковал над Дарианной, Вериллий с императором развлекались вовсю: ездили на охоту, участвовали в веселых пирушках, а порой, спрятав лица под масками, закатывались в какой-нибудь дорогой бордель. Через три года ее величество осчастливила Ридрига долгожданным сыном, а еще через несколько месяцев тихо угасла, так и не оправившись после тяжелых родов. Приложил ли Вериллий к этому руку? Кто знает. Будучи магом Совета, он был связан священным обетом и зачарованной нитью, которые несли неминуемую смерть отступнику, рискнувшему напрямую навредить августейшей семье. Такое древнее колдовство даже он не умел нейтрализовать. Но ведь обетом не возбранялось, к примеру, навести заклятие на целителя, который должен был принимать роды. Существует множество чар, омрачающих разум. И возможно, между болезнью императрицы и тем, что Вериллий накануне родов угощал целителя вином, существовала некая связь? Гипотеза, имеющая право на существование. Не зря же целитель, который тоже был связан обетом, скончался сразу после того, как раздался первый крик новорожденного принца? Впрочем, все это вполне могло быть и совпадением. Вериллий Фламиер вообще мастерски создавал случайные обстоятельства.
Ридриг так и не женился во второй раз. То ли потому что не встретил женщины по сердцу, то ли из-за предсказания его лучшего друга. Вериллий гадал императору несколько раз: и на кофейной гуще, и в зеркале будущего. Каждый раз выходило, что новая женитьба принесет горе не только монарху, но и его обожаемым детям. Перед глазами его величества был прекрасный пример — убежденный холостяк Вериллий. К тому времени печальная история с Изабеллой Марслейн завершилась. Девушка погибла, а маг понял, что отдал ей все отпущенные ему скудные запасы любви. Так двое товарищей и коротали свои дни: Ридриг в заботе о государстве и семье, Вериллий — в постоянном радении о собственной карьере. Мантия рядового члена Совета давно уже стала тесна честолюбивому волшебнику. Поэтому Верховный маг Галатона скоропостижно и очень кстати скончался от разрыва сердца. Вслед за ним отправились еще несколько членов Совета, в лояльности которых Вериллий немного сомневался. Конечно, Ридриг сделал своего друга Верховным, ничуть не сомневаясь в его верности и преданности.
Любой другой человек на этом успокоился бы и счел свою карьеру состоявшейся. Но Вериллия словно что-то гнало вперед, вверх, к новым свершениям. Без риска, азарта и новых, захватывающих воображение комбинаций жизнь для него теряла вкус, становилась пресной. И волшебник разыгрывал партию за партией, ставками в которых были власть и деньги. На беду империи, Вериллий обладал умом естествоиспытателя, он без конца экспериментировал. Объектами его экспериментов становились неизвестные виды магии, волшебные существа, заклятия и… общество, люди. Этой участи не избежала и августейшая семья. После смерти супруги Ридрига Вериллий часто бывал приглашен на семейные ужины. На всякий случай он аккуратно удалил Копыла, настояв на том, чтобы чародей вошел в Совет, сам же занял его место за столом императора. В полном устранении старика Верховный не видел необходимости, к тому же очень ценил его познания в тонкой магии. Во время своих визитов Вериллий внимательно наблюдал за детьми Ридрига и почерпнул немало интересного. Принцесса Дарианна была умна, смела и любознательна. Эти качества делали ее любимицей отца. Его высочество принц Келдин, напротив, рос слабым, капризным и плаксивым ребенком. Скорее всего, сказывались последствия тяжелых родов. Часто Верховный замечал, как при взгляде на бойкую дочку и вялого, какого-то нежизнеспособного сына, лицо императора омрачала тень разочарования. В такие минуты Вериллий мог без всякой магии прочесть мысли его величества: Дарианна гораздо больше подходила на роль наследницы трона. С годами разительное несходство между детьми становилось только заметнее. Принцесса в самом нежном возрасте начала читать и писать, делала успехи в науках. Очень рано она стала интересоваться государственным устройством Галатона, его историей и политикой. В тринадцать лет девочка потребовала, чтобы ее начали обучать военному делу. Ридриг, ни в чем не отказывавший любимой дочке, нанял для нее наставника, который посвятил Дарианну в тонкости воинской стратегии и тактики. К шестнадцати годам девушка получила блестящее образование. Келдин же ничуть не интересовался науками, к тому же был болезненным, истеричным и ленивым. Вот тогда-то Вериллий и задумал новую многоходовую партию. Он решил, что для государства будет лучше, если наследницей станет Дарианна. История Галатона еще не знала случаев, когда страной правила женщина. Для неугомонного Верховного это был всего лишь очередной эксперимент, который обернулся трагедией для императорской семьи. Прежде всего следовало заронить в душу Дарианны семена зависти, соперничества и честолюбия. До этого ее высочество училась только в силу своей природной тяги к знаниям, ничуть не задумываясь о том, представится ли случай применить их на практике. Вериллий стал подолгу беседовать с принцессой, а поскольку собеседником он был интересным, девушка с удовольствием проводила время в компании отцовского друга. Верховный дарил ее высочеству книги, чаще всего о правящих династиях и дворцовых интригах, рассказывал о странах, в которых правили женщины, рассуждал о законах империи. Вскоре настал день, когда Дарианна задала ожидаемый вопрос: «Почему власть унаследует брат, а не я?» «Таковы законы Галатона, дитя», — лицемерно вздохнул Верховный. «Но разве я не была бы лучшей правительницей?» — запальчиво воскликнула принцесса, — «Ведь Келдин не прочел ни одной книги о политике, он не разбирается в военном искусстве! Да что там, он не способен к простейшим логическим построениям! Что ждет страну, у которой будет такой император?» Верховный в ответ лишь снова вздохнул, мысленно поздравив себя с выполнением первой задачи. Далее нужно было скомпрометировать Келдина, не дать ему перерасти и окрепнуть, опозорить перед Ридригом, придворными и всей империей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
