Рыжий хищник становится все более ручным, послушным.
Его преданность в обмен на мое предательство?
Что если я не смогу его сдать марсианам, даже если повезет добраться до пункта межпланетной связи? Вдруг мои пальцы просто не наберут нужных знаков. А почему, я, собственно, не смогу? Что может помешать устранить жестокого убийцу? Почему я чувствую себя в долгу перед Эйнаром? Я вспоминаю его, и меня при мысли о нем не разжигает злость. Готова поклясться, я жду его с охоты и поэтому не вернулась во дворец, а мерзну в саду.
Нет, меня не должно интересовать, где он сейчас находится. Я должна его ненавидеть всеми фибрами души: за папу, за Веника — за всех! Но ведь когда я ненавижу его, он меня любит. Эйнар любит меня, иначе бы не выполнил моей просьбы”.
Лариса испугалась странных размышлений и поспешила отгородиться от них прочной стеной выуженных из мутного сознания аргументов.
“Да, я решила, что Эйнар любит меня, не задумавшись о том, способен ли вообще нелианец испытывать светлое чувство. Беда в том, что я стала относиться к нему, как к человеку. Однако Эйнар не человек. Никогда им не был и никогда не будет”.
Девушке вспомнилось восклицание отца, которое он произнес, увидев Эйнара: “Человек!”
Лариса тяжко вздохнула.
“Вот я и вычислила критерий, отличающий людей от прочих разумных существ. Ни одно существо, кроме человека, не спасло бы жизнь нелианцу. А мой папа был способен на рискованный благородный поступок. И теперь я, унаследовавшая его человечность, сомневаюсь, смогу ли заказать убийство. Нет нужно выполнить задание, отбросить сомнения. Придется избавляться от излишней человечности, которая вредна в мире, где нет людей.
Лариса не собиралась думать о враге, но время, растягивающееся липкой жвачкой, способствовало долгим размышлениям, и она вернулась к разгадыванию тайны нелианца.
“Итак, Эйнар не человек. В его мире нет понятий добра и зла. Никто не учил маленького Эйнара, что хорошо, а что плохо. У него вообще не было детства. С первого дня жизни он был совсем один.
Нелианцы не признают чужаков как равных себе.
Эйнар не понимает, что нельзя есть земных профессоров.
Тигр в джунглях не знает, почему нельзя нападать на туриста.
Эйнар в первую очередь воин, а не программист, идеальное оружие для уничтожения живых объектов. Бесстрашный охотник. Прирожденный убийца.
Можно ли считать его абсолютным злом?
Он скучает по семье, любил своих близких и заботится обо мне, считая ему подобной.
Он умеет любить, готов идти на уступки вопреки завоевательным планам.
Могу ли я пробудить в его душе все то хорошее, что кажется ему ненужным, потому что он привык к плохому? Привык бороться за выживание.
Его ненависть к велянам обоснована. Многолетняя “холодная война” могла перерасти в настоящую войну.
То, что веляне готовились к войне, очевидно.
Знаю ли я, что на самом деле случилось с Нелией?
Вдруг предложение Эйнара о спланированной атаке не ошибочно?
Я поверила велянам и девушке-метиске, не зная о них ничего.
Эйнар справедливо мстит за уничтоженный народ и погубленный родной мир?
Как бы то ни было, я должна постараться остановить войну.
Пока ключ от пункта межпланетной связи недоступен, мне нужно использовать свое влияние на Эйнара. Остановить его злодеяния по меркам человеческой морали.
Пока мне удается им управлять. Смогу ли я превратить живое оружие в любящее верное существо. Или получу более странный вариант — живое оружие, влюбленное в меня, но при этом агрессивное по отношению ко всем остальным разумным существам вселенной. Тогда получается катастрофа! Потому что при данном варианте на меня ложится ответственность за его поведение…
Или она уже лежит на моих плечах.
Остановить убийства.
То, что Эйнар делал с местными девушками — ради устрашения вражеского народа, или еще и потому, что он молодой мужчина, у которого есть определенные потребности?
Если я соглашусь с ним переспать, он оставит велянок в покое?
Должна ли я отдаться ему, чтобы спасти десятки невинных жизней?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Уступить, потому что “так надо”. Потому что я в большем процентном соотношении человек с правильным представлением о гуманности.
И что мне делать с Кэмом?
Добрый рыцарь так дорог моему сердцу… Но правда ли он рыцарь, и так ли он добр, как мне казалось?
И все-таки, он мой. Они — мои… Что же мне с ними делать?”
ГЛАВА 44. Дети
Эйнар
Ливень усиливался. Он превратил развалины завода в огромную лужу со скользким дном из набухшей глины и пластов железа с разноцветными вкраплениями. Воздушные пузыри кислотной пленки не спешили лопаться. Они, подгоняемые сильным холодным ветром, прилетевшим со стороны бушующего моря, огибали руины миниатюрными плавучими фонариками.
Вдыхая влажный воздух, приправленный запахом морских минералов, Эйнар стоял в задумчивости на металлическом возвышении, и смотрел, как растворяются в луже большие вытянутые капли, как расходятся в разные стороны волны и брызги от места их падения.
Порывы ветра меняли траекторию полета капель и они, залетев под сень “Марии Громовой”, летели в лицо, влажным холодком скользили по коже. Эйнар не вытирал их рукой, только моргал, если капли попадали в глаза. Влага не раздражала его так, как роботов, спешивших скрыться подальше от кислотных луж, и “Марию”, которая висела над ним исключительно из чувства долга, не позволившего подняться выше тучи, оставив хозяина мокнуть под проливным дождем. Влага была ему приятна и привычна. Туманы, дожди, солоноватое морское испарение, — повышенная влажность нелианского воздуха. Эйнар почти узнал ее, вспомнил как преломляются желтые закатные лучи в слюде Мерцающих Врат у набережной Элнитойма, но восприятие не смогло его обмануть.
Разум подсказал: это другой воздух. Это не его планета, и он никогда не привыкнет к запаху чужого океана, несмотря на то, что на короткий миг ему захотелось пройти под ливнем к побережью и окунуться в океан Велы. Лара, наверное, смогла бы убедить себя, что это нелианский океан, а он не сможет. Острота восприятия у него точнее, а значит, он более совершенное существо. Совершенное и несчастное? Разве это так? Разве Лара права?
Новая атака повстанцев и снова им удалось скрыться. Сама велянская природа будто покровительствовала им. В отличие от нелианской жилой и промышленной местности, зачищенной от любой растительности, на Веле каждый город окружали густые леса. Эйнар подумывал о том, чтобы спалить их часть, но просьба Лары… ее плохое самочувствие… не оставляли ему выбора.
— Господин, надо подождать, пока закончится дождь, и продолжить поиски, — терпение Ю Сто, стоящего рядом с нелианцем в кислотной луже, иссякло.
— Дождь не является препятствием для боевых машин, — заявил Эйнар, презрительно покосившись на робота.
— Но здесь слишком много тисолиевой кислоты, — Ю Сто осторожно отстаивал свою точку зрения. — Она представляет опасность для большинства моделей боевых машин.
— Привезите из Итихтета дотетий и вылейте его в эту лужу. Он сделает кислоту менее едкой и опасной для металла роботов. Поиски должны быть продолжены. Найдите следы отступления мятежников. Цыжсекры не могли исчезнуть.
— Немедленно приступаю, — засуетился Ю Сто, собравшись отправиться к энергетической решетке.
— Ты не будешь участвовать в поисках, — остановил его Эйнар, — Ты с небольшим отрядом роботов полетишь со мной на «Марии».
— Сколько именно необходимо роботов? Что вы собираетесь предпринять? — поинтересовался Ю Сто, откланявшись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я намерен поохотиться, — Эйнар поднял глаза на прожектор “Марии”.
Одним из основных недостатков биологических существ Ю Сто считал их потребность в частой заправке низкоэффективным топливом; другим недостатком он считал их способность переключать внимание на бессмысленные размышления, не относящиеся к решению важных задач; третьим недостатком видел их необходимость периодически отключаться для отдыха.
