0: попробуй меня обмануть узнаешь
Жалко, что у компьютера нет ауры, взглянув на которую можно определить, блефует собеседник или нет. Может, Вудсток поможет принять решение…
Вудсток не помог. Психический вирус, живущий в моей душе, никак не отреагировал на призыв. Жалко.
И тут меня осенило. Я набил на клавиатуре координаты Вудстока с четырьмя ошибками, потом можно будет сказать, что ошибся случайно.
Компьютер ответил немедленно, как только я закончил вводить цифры.
0: такой планеты не существует 270333795: существует 270333795: она недоступна отсюда 270333795: астральный барьер
Я подождал несколько секунд, но компьютер ничего не сказал. Будем надеяться, поверил моему объяснению и счел наш диалог исчерпанным. Вот и хорошо.
Я обернулся в поисках Эзерлей, но ее не было в комнате. Ах да, она же вышла. Интересно, на Блубейке есть сотовая связь?
И тут я хлопнул себя по лбу и нецензурно выругался. Зачем мне сотовая связь, если в компьютер встроен терминал Сети?
«Связь с Эзерлей, режим телефона».
Выполнено.
«Андрей?» – прозвучал голос Эзерлей в моем сознании.
«Да, это я. Я попробую еще одну планету. Если там все будет нормально, я тебя позову. Сначала пойду один, а то как бы не вышло, как на Шотфепке».
«Хорошо, – сказала Эзерлей. – Удачи тебе».
Ее ментальный голос звучал тихо и как-то убито. Бедная девочка! Ничего, она быстро придет в себя, если компьютер не соврал и следующий мир нам подойдет. Впрочем, компьютер говорил, что для Эзерлей подходящего мира не существует… Не суть. Все равно на эту планету стоит посмотреть.
17
Планета именуется Сорэ, ее обитатели называют себя эрпами, я получил эту информацию из памяти нового тела, перед тем как открыть глаза. Выполнить это простое действие было почему-то страшно. Умом я понимал, что в точке входа вряд ли что-то будет мне угрожать, но побороть необъяснимый страх никак не удавалось.
Я собрался с силами, открыл глаза и обнаружил вокруг себя нечто похожее то ли на ночлежку для бомжей, то ли на караулку в войсковой части. Голые стены, линолеум на полу, окон нет, под потолком горели люминесцентные лампы, совсем как на Земле. Всю комнату занимали ровные ряды одинаковых топчанов, на некоторых из которых лежали обнаженные гуманоидные тела, не проявляющие признаков сознания.
Эрпы очень похожи на людей, еще больше, чем нопстеры. Пропорции тела, черты лица – все как у людей, даже на руках не когти, а ногти. На ногах, кстати, тоже. И пупок есть, только повыше, почти под грудиной. Волос нет ни на теле, ни на голове, а тонкие бескровные губы вкупе с большими заостренными ушами делают эрпов похожими то ли на эльфов, то ли на вампиров.
Я поднялся с топчана и направился к выходу. Подходя к двери, я напрягся, ожидая, что из стены зазвучит оглушительный голос, приветствующий меня на новой планете, но голоса не было. Слава богу.
Дверь оказалась деревянной, самой обычной. Петли громко заскрипели, но тяжести скрытого внутри телепортатора я не ощутил. Да и Вудсток не проявил обеспокоенности.
Я ожидал, что за дверью начнется коридор, но она выводила прямо на улицу. Снаружи было тепло, но не жарко, солнце стояло у самого горизонта, то ли сейчас поздний вечер, то ли раннее утро. Лучше бы вечер, потому что, если это утро, день обещал быть убийственно жарким.
Дом, из которого я вышел, представлял собой грязно—серый параллелепипед длиной метров десять и высотой метра три. Материал, из которого были сложены стены, на ощупь напоминал дерево, но был монолитен и непонятно почему производил впечатление облезлости. Странно, что в доме не оказалось окон.
Откуда-то издали донеслась музыка, нечто похожее на блюз в попсовой аранжировке. Через несколько секунд к музыке добавился голос, вполне человеческий, если не обращать внимания на гнусавые интонации, как у переводчика Володарского. Я прислушался к тому, что поют, и подумал, что ослышался. «Две печенки вместе, сладкие навсегда. Мы перевариваем общую пищу, мы только начали. Две печенки, как одна навсегда».
А потом я понял, о чем эта песня, и рассмеялся. Песня о любви, просто у эрпов вместилищем души считается не сердце, а печень.
Вокруг расстилался цветущий луг, пыльца многочисленных трав носилась в воздухе, ее было так много, что я даже поинтересовался у памяти тела, не бывает ли у эрпов аллергии. К счастью, тело не знало, что такое аллергия. Я пошел на звуки музыки.
Странно, что от дома, из которого я вышел, не ведет никаких тропинок. Если это портал, отсюда должны все время выходить путешественники, они давно должны были вытоптать всю траву метров на сто вокруг. А это был явно портал – бесчувственные тела, лежащие на топчанах, не могут быть ничем иным, как гостевыми телами, предназначенными для посетителей планеты. Да и память тела подсказывает, что это так.
Наверное, эту планету просто очень редко посещают, даже таможенного контроля никакого нет. Иди, куда хочешь, делай, что пожелаешь… Прямо-таки мечта террориста. Впрочем, террорист без оружия не террорист, а в собственной душе оружие не пронесешь. Если, конечно, ты не прошел курс боевых искусств на Вудстоке. Но это для терактов не очень подходит.
Размышляя подобным образом, я шел, приминая высокую траву, на звуки голоса, поющего о любви. Голос доносился из-за холма, и до тех пор, пока я не взобрался на его вершину, я не видел, откуда конкретно доносится песня.
За холмом обнаружилось большое деревянное строение, размерами и очертаниями походившее на роскошную дачу нового русского, только грязно-серый цвет облезлых стен нарушал эту ассоциацию. И еще резало глаз, что вокруг него не было забора.
Когда до строения осталось метров сто, входная дверь открылась, и на крыльцо вышли трое эрпов, с такого расстояния неотличимых от людей. Увидев меня, эрпы приветственно замахали руками. В отличие от меня, они были одеты, я даже ощутил смущение оттого, что я голый. Впрочем, подавить смущение не составило труда, тем более что в аурах незнакомцев я не увидел никаких признаков раздражения из-за моей наготы. Их ауры были потрясающе спокойны и безмятежны, таких безмятежных аур я не видел еще никогда. Пожалуй, компьютер Блубейка не соврал, Сорэ – действительно то, что мне нужно.
Подойдя поближе, я разглядел, что на крыльце стоят двое мужчин и одна женщина, все молодые, не старше тридцати лет, если переводить на человеческие мерки. Все трое были одеты в мини-юбки, верхняя половина тела оставалась открытой, если не считать тонких цветных лент, то ли обвивавших туловище, то ли нарисованных или вытатуированных на нем, сразу и не разберешь. Я присмотрелся к женщине, и меня передернуло – мало того, что она была узкобедрая, как мальчишка, так у нее еще не было ни грудей, ни сосков. Смотреть на нее было неприятно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
