Я взглянул на Адель и наконец позволил этому чувству обрушиться на меня. Я знал с самого начала, но не хотел признавать. Я опасался, что Перри обойдется со мной так же, как Адель. Но Митчелл была не такой, она вздорна, легкомыслена и по-детски наивна, но она не расчетливая подлая стерва, она совсем не похожа на Адель.
– Она стоит всего гребаного мира! Я люблю ее. Давно люблю, и жаль, что мне не хватило смелости признать это раньше. Черт, да я даже с тобой такого никогда не чувствовал, Адель, – осознав, что сказал это в слух, я нахмурился. Адель помрачнела, и ее глаза наполнились слезами, которые она всеми силами старалась скрыть. Я знал, что она привыкла добиваться своего любыми методами, она приехала в этот город за мной. Но я никогда не буду с ней, потому что я уже занят. – Мне нужно идти.
Я бежал по коридору к машине, телефон в моем кармане снова зазвонил.
Неизвестный номер.
– Слушаю.
– Мистер Пауэлл, добрый день, это владелец квартиры Пол Хоган, я хотел сказать вам лично, потому что ваша девушка как-то странно отреагировала. Во избежание проблем, я не верну предоплаченную вами сумму, она не была указана в договоре…
– Погодите, почему вы решили, что мне нужно вернуть деньги за аренду квартиры?
Речь шла о квартире, за которую я доплатил владельцу, Перри ни за что не взяла бы деньги, а я просто не мог допустить, чтобы она жила в трущобах.
– Ваша девушка же съезжает.
Мое сердце упало в пятки. Куда она могла съезжать? К Дарреллу? Нет, она не вернулась бы к нему.
– О чем вы?
– Разве вы не знаете? Она сказала, что покидает город. – Даже не дослушав, я скинул вызов и побежал к своему Роверу.
Если я все верно просчитал, то сейчас она должна быть на работе.
Подъехав к зданию телеканала, я заметил ее. Она стояла на парковке и разговаривала по телефону.
Меня накрыло облегчением от осознания того, что я успел.
Я вышел из машины и направился к ней.
Перри продолжала разговаривать с кем-то по телефону. Ее рыжие волосы были распущены, ровные пряди покачивались от легкого ветра. Она была в черном шерстяном пальто и выглядела чертовски сексуально. Как я мог так долго терпеть? Нельзя было отпускать ее.
Я выхватил телефон из ее руки, сбросил вызов, и надавив на ее затылок, поцеловал ее. Она широко раскрыла глаза, и замычала, пытаясь оттолкнуть меня от себя.
– Пауэлл, придурок! Что ты делаешь? – она выхватила телефон из моих рук и нахмурилась. – Я разговаривала с Кирби, она терпеть не может, когда кто-то бросает трубку!
– Блондинка переживет, нам нужно поговорить.
– Не о чем разговаривать, – фыркнула она.
– Выслушай и если после этого, ты захочешь уйти, я не стану мешать.
Она сузила глаза и сложила руки на груди, Перри выглядела так, словно давно все решила, что бы я ни сказал, она уйдет. Это было сравни сломанным ребрам во время игры. Но я не привык отступать, даже со сломанными ребрами.
– Мне жаль, что так вышло. Жаль, что я позволил прошлым обидам влиять на мою жизнь. Жаль, что втянул в это тебя.
– Ну еще бы! – фыркнула она.
Я улыбнулся, Перри это не понравилось.
– Тебе смешно?
Я покачал головой.
– Раньше я думал, что быть с тобой это пытка для любого, но когда ты ушла, я понял, что самая настоящая пытка это быть без тебя. Не видеть твоей улыбки, не слышать твоего голоса, смеха, постоянного тихого пения.
– Хватит, Макс. То, что ты говоришь – полный бред! Тебе не запудрить мне мозги. Ты просто лжец и подлец!
– Ты знаешь, что все не так, знаешь, что все было реальным, но злишься на меня настолько, что отвергаешь это.
Она нервно взглянула на свои часы.
– Зачем ты оплатил мне квартиру? Хотел держать свою игрушку под боком?
– Конечно, нет. Я не мог допустить, чтобы ты жила в плохих условиях. На самом деле, я хотел, чтобы ты продолжала жить со мной.
Она почесала нос, отвела взгляд. Но я заметил, как ее глаза начинают блестеть от наполнявших их слез.
– Доплата мимо договора – это нарушение закона, как он пошел на это?
– Я не солгал, когда сказал, что он фанат Дьяволов. – Руками я обхватил ее лицо, чтобы она, наконец, посмотрела на меня. Как я и говорил, ее глаза заполнились соленой влагой. Это убивало меня. – Перри, ты завладела моим сердцем. Мне казалось, что если я скажу это, все исчезнет. Как было с Адель. Но сейчас все иначе. Я не перенесу, если потеряю тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты использовал меня, – тихо сказала она.
– Да, так и было. Я хочу быть честным с тобой. После первого раза я думал, что сделал это, отомстил Дарреллу, но я не почувствовал облегчения. И если бы ты дослушала меня, то знала бы, что я старался всеми способами оправдать мое влечение к тебе, потому что опасался повторения ситуации. Я сделал только хуже, ведь с того дня я постоянно хотел тебя, Перри. Твой запах, твой голос, твои веснушки свели меня с ума. Ты самый приставучий, назойливый и говорливый человек, которого я когда-либо встречал, но все это засело мне в голову, спряталось под моей кожей и требует только тебя. В моей жизни был только хоккей. И впервые я не могу сконцентрироваться на игре, я вообще не помню о хоккее, потому что постоянно думаю, что если не сделаю это, то пропаду.
– Не сделаешь что?
Я аккуратно обернул руку вокруг ее талии и повел к своей машине.
– Не сделаешь что, Пауэлл?
Я улыбнулся. Она была очень нетерпеливой, я обожал это и не собирался ломать это в ней, как делал Даррелл. Когда дошел до машины, потянулся к музыкальному проигрывателю и включил одну единственную песню, ту самую, что играла в вечер нашей первой неудачной встречи в баре «У Микки».
Перри удивленно ахнула и прикрыла рот рукой.
– Нет. Нет. Нет, – залепетала она.
– Когда-то давно ты сказала, что если не будет играть эта песня, то ты не ответишь «да».
– Макс! – закричала она. Перри вдруг начала притопывать на месте, словно не могла справиться с эмоциями. Она прижимала руки к лицу и зажмурила глаза.
Как полагается, я встал перед ней на одно колено, вынул маленькую зеленую коробочку из кармана куртки и раскрыл ее перед ней. Перед тем как ехать к студии, я побывал в ювелирном и выбрал самое красивое кольцо с одним круглым камнем, которое, как мне показалось, подойдет Утконосику больше всего.
– Перри, я люблю тебя. Когда ты появилась в Скале с Дарреллом, я почувствовал такую тяжесть внутри. Месть была лишь поводом, оправданием, ведь я боялся признаться себе, что потерял голову от случайной девушки, танцующей под песни семидесятых в сальном, прокуренном баре на окраине Лос-Анджелеса. Я больше не могу представить своей жизни без тебя. Будь моей навсегда?
– О боже, – Перри стала вытирать слезы со щек, которые градом катились из ее глаз. Я опешил. Кажется, она не была рада моему предложению. – Я не могу!
– Ты можешь, – настаивал я.
– Ты торопишь события.
– Не вижу смысла откладывать неизбежное, и потом, я же не вынуждаю тебя идти под венец завтра.
– Вдруг это ошибка, Макс? Ты не думал об этом?
– Ошибкой будет отпустить тебя. Ошибкой будет не обеспечить тебе ту жизнь, которой ты достойна. Ошибкой будет притворяться, будто я не люблю тебя, будто не становлюсь счастливым от одной твоей улыбки, будто ты не единственная девушка, с которой я впервые чувствую такое помешательство.
– Звучит безумно.
– Ты делаешь меня безумным, но это безумие нравится мне.
– А как же Адель?
– Перри, Адель в прошлом, я закончил с ней много лет назад. Между нами ничего нет, и не было после того, как я разорвал помолвку.
– Вдруг она решит бороться за тебя?
– У нее нет никаких шансов. И у любой другой тоже их нет, потому что мое сердце будет только у тебя, Утконосик. Давай, скажи да.
– Ты просто… Я ненавижу тебя! И эта песня из восьмидесятых, а не семидесятых! – закричала она.
Я рассмеялся.
– Я выучу весь ее чертов альбом наизусть и альбомы подобных ей. Моя голова станет картотекой для песен трех твоих любимых десятилетий, только скажи да.
