Правда, потом, по здравому размышлению, Евдем решил, что Ивор и впрямь мог знать несколько персидских ругательств. Персидские воины в походе не особо выбирали выражения, и проводники конечно же слышали крепкие словечки не раз. Тем не менее проницательный переводчик, который не зря много лет состоял в рядах тайной стражи царя Дария, притом не на последних ролях, все-таки решил подстраховаться и проверить свои подозрения. Он вызвал к себе одного из соглядатаев, который хорошо знал несколько варварских языков, в том числе скифский, и приказал ему следить за Ивором, особенно в ночное время.
Этого человека звали Сик, он был ликийцем. По крайней мере так было записано в архивах тайной службы персидского государства. Сик с таким же успехом мог быть карийцем, писидийцем, памфилийцем… — короче говоря, человеком, принадлежащим к любому племени или народу Малой Азии. У него не было ни национальности, ни возраста, ни семьи, ни каких-либо иных привязанностей. Он поклонялся лишь одному богу, вернее, идолу — Золотому Тельцу. Но Сика интересовал не сам бык как фигура для поклонения, а материал, из которого он сделан.
Вот и сейчас он крался за Ивором и хищно скалился: похоже, удача сама шла к нему в руки. Что забыл проводник-варвар за пределами лагеря? Ответ мог быть только один: этот проводник — шпион царя Иданфирса. Это было заметно хотя бы по тому, как он шел — словно дикая кошка, даже шороха не было слышно. Так простые воины не ходят, уж это Сик знал точно, сам учился такой походке долгие годы.
«Может, убить его сразу и дело с концом?» — думал Сик, сжимая в руках небольшой по размерам, но мощный скифский лук. Он стрелял отменно — на малейший звук, на огонь, ночью и днем. Его стрелы всегда попадали в цель. А фигура Ивора, хоть временами и растворялась в темноте, но все равно с такого небольшого расстояния по ней не смог бы промахнуться даже самый плохой стрелок персидской армии, не говоря уже про Сика.
Нет, это было бы непрофессионально… Сик поморщился, представив, что скажет ему даже не Евдем — этот иониец никто, мелкая сошка, хотя и корчит из себя большого начальника, — а сам Артасир, с которым Сик съел не один пуд соли. Они были почти друзьями, если можно представить дружбу между азатом — знатным воином и баидака — крепостным крестьянином, или свободным человеком и мириком — рабом.
Сик продолжал следовать за Ивором. В какой-то момент проводник вдруг исчез, словно провалился сквозь землю, и по спине тайного стража побежали струйки холодного пота. Неужели упустил?! Ему захотелось немедленно броситься вперед, дабы разобраться, в чем там дело, но большой опыт и присущая ему осторожность заставили его умерить пыл, и он по-прежнему осторожно, низко пригнувшись к земле, продолжал идти в том направлении, куда держал путь Ивор.
А тот тем временем нырнул в неглубокий ярок, но не успел пройти и двадцати шагов, как на пути стремительно выросла темная фигура. Рука джанийца рванулась к поясу, где висел нож, и лежать бы неизвестному полуночнику на земле с клинком в груди, потому что Ивор бросал ножи мастерски, как неожиданно раздался звук, похожий на рычания зверя, и юноша расслабился. Это был свой.
— Это кто такой шутник? — сурово спросил Ивор. — Еще миг — и ты оказался бы у престола Адити.
— Нехорошо ты встречаешь своего побратима, Ивор, нехорошо. Не ожидал…
— Озар?!
— А то кто же.
— Ты не можешь без своих дурацких шуточек! — сердито сказал Ивор, но тут же радостно улыбнулся и они сердечно обнялись.
— Давно мы не виделись, Ивор, ох, давно, — сказал Озар, усевшись на лысую кочку; от травы на ней осталась только невысокая щетина — коноводы срезали траву под самый корень.
Ивор уселся напротив и ответил:
— Ты сам виноват. Мотаешься по чужим краям. Куда на этот раз тебя занесло?
— Ездил в Гелон, поднимать тамошний народ.
— Удачно?
— А то… У меня еще не было осечек, — хвастливо ответил Озар.
— Ой, смотри! Хвалилась ворона, что высоко летает, камнем в нее не попадешь, да забыла, что есть праща.
— Ну что же, нам не привыкать к осечкам. Иногда бывает. Главное, вовремя спрыгнуть с бешеной кобылицы. Это я о тебе говорю. За тобой надзор еще не установили?
— Есть у меня одна головная боль — переводчик Евдем. Он точно состоит в тайной страже. Хитрый, собака! Его трудно провести. Боюсь, что он начал что-то подозревать. Думаю, что Евдем пока не приставил ко мне соглядатаев, но может сделать это в любой момент.
— Помни, что у персов тайная служба хорошо поставлена. Мне приходилось с ней сталкиваться. Скажу честно — еле ноги унес. Если бы не наша выучка, то по мне уже давно справили бы тризну.
— А где Радагос? Раньше он был моим напарником и доставлял полученные от меня сведения Иданфирсу.
Озар тонко улыбнулся и ответил:
— Исполняет свой план. Поехал в Ольвию.
— Ты о чем?
— А все о том же. Разве вы не обговаривали идею разделить войско персов на два потока? Чтобы один — поменьше — шел вдоль побережья Ахшайны, а второй — туда, куда ты его ведешь.
— Но ведь пока еще ничего не ясно! Я только сегодня подбросил эту мысль Мегабазу. Неизвестно, что из этого получится, а Радагос уже в Ольвии.
— Он верит в тебя. А если здраво поразмыслить, то Дарию и впрямь ничего другого не остается, как попытаться подчинить колонии греков. Тогда проблема с провиантом не будет стоять так остро. Конечно, его фуражиры обдерут колонистов, как медведь липку, но что такое стенание нескольких тысяч греков перед грядущим голодом его армии?
— Это верно.
— Вот то-то же. Не переживай, в любом случае поездка Радагоса в Ольвию будет полезной для нас. При всем том, греческие гоплиты — большая сила. Они хорошо умеют драться, лучше, чем персы. Поэтому Дарий вряд ли попрет на колонии греков со всей дури. Он попытается подкупить их. А вот здесь миссия Радагоса просто неоценима. Греки должны знать, что они не одиноки, что скифы не бросят их на произвол судьбы.
— Значит, теперь вместо Радагоса будешь ты?
— Какой ты догадливый! — Озар тихо хохотнул. — Ну конечно же я. Создана служба гонцов, которую поручено возглавить мне. Так что теперь мы будем часто встречаться. Естественно, до той поры, пока ты в лагере персов. Ладно, мне пора. У тебя есть, что передать на словах?
— Я уже передал: Мегабаз получил пищу для размышлений насчет разделения армии персов на два потока. Как там будет дальше, пока неизвестно. А остальное здесь, — Ивор отдал Озару свернутую в кольцо ленту тонкого пергамента.
На ней он написал текст, зашифрованный с помощью скиталы. Это был обычный посох, который Ивор срубил на глазах Евдема вместе с частью корневища, а затем тщательно обработал: снял кору, отшлифовал и на вершине вырезал из корня изображение персидского орла — чтобы потрафить своим «работодателям». Вот только средняя часть посоха длиною с локоть точно соответствовала размерам и диаметру другой скиталы, которая находилась в стане Иданфирса.
