- И защиту, - со слабой улыбкой подытожил Альтаир.
- И её тоже, - поддержал Мухлис. - Все, что ты оставил после себя, Альтаир, исчезло. Их заменили продажность и паранойя. Говорят, когда ты исчез, асассины, верные тебе и Малику, подняли бунт, и Аббасу пришлось его подавить. Он казнил заговорщиков, и с тех пор боится нового восстания. Он целыми днями и ночами сидит в своей башне, подозревая всех вокруг в заговорах и казня тех, на кого падут эти подозрения. Правила, на которых стоял Орден, рухнули под его руководством, как рушится крепость. Говорят, Аббасу снится один и тот же сон. Что однажды Альтаир ибн Ла-Ахад вернется из изгнания и... - он замолчал, посмотрев сперва на Альтаира, а потом искоса взглянув на его мешок, - ... и принесет артефакт, который уничтожит Аббаса... У тебя он есть? Ты собираешься напасть на Аббаса?
- Даже если бы у меня был такой артефакт, не он уничтожит Аббаса. Это сделает вера - вера в себя и в Кредо.
- Чья вера, Альтаир?
Альтаир махнул рукой.
- Твоя. Всех жителей и асассинов.
- Но как ты восстановишь эту веру? - удивился Мухлис.
- Скоро увидишь, - отозвался Альтаир.
На следующий день Альтаир пошел в деревню, где не просто начал рассказывать, на что способны асассины, но показывать это на деле.
56
В деревне Альтаиру пришлось вмешаться в несколько споров - между торговцами, попросившими рассудить, кто из них прав; между соседями, поругавшимися из-за земли; и - самый ужасный - между двумя женщинами, поругавшимися из-за мужчины. Сам мужчина, Аарон, из-за которого и шел спор, сидел на скамье в тени, прячась от женщин. Мухлис, не отстававший от Альтаира ни на шаг, попытался вмешаться в спор, а Альтаир остался в стороне, сложив руки на груди и дожидаясь, пока спорщицы остановятся перевести дух, чтобы поговорить с ними. Альтаир уже решил, что скажет: пусть Аарон сам выбирает, нравится ему это или нет. По-настоящему Альтаир волновался только за больного лихорадкой ребенка, которого он напоил отваром по рецепту, взятому из Яблока, из-за плетельщика корзин, которому Альтаир передал часть знаний, опять-таки почерпнутых от Яблока, и из-за кузнеца, который, посмотрев на чертежи Альтаира, перевернул их, изучил, прищурившись, и, вернув Альтаиру, попросил показать, какие именно детали нужно выковать. Потом он пообещал, что скоро у Альтаира будет новая экипировка и новое оружие, ранее никем не виданные.
А ещё Альтаира беспокоил человек, следивший за ним несколько последних дней, следовавший за ним тенью и считавший себя незаметным. Конечно, Альтаир сразу его заметил. По его осанке он понял, что перед ним асассин.
Рано или поздно это должно было случиться. Аббас должен был послать в деревню своих людей, чтобы выяснить все о незнакомце, который дрался скрытым клинком асассина. Несомненно, Аббас уже пришел к выводу, что Альтаир возвратился, чтобы вернуть Орден себе. Может, он надеялся, что Альтаира убьют разбойники, а возможно подослал асассина устранить конкурента. Может, даже этого человека, следовавшего за Альтаиром тенью.
Женщины продолжали ругаться. Мухлис едва заметно прошептал:
- Мастер, похоже, я ошибся. Эти женщины спорят не из-за того, с кем должен остаться несчастный Аарон, а из-за того, кто его заберет с собой.
Альтаир усмехнулся.
- Моё решение от этого не изменится, - проговорил он, бросая веселый взгляд на грызущего ногти Аарона. - Этот парень должен сам решить свою судьбу.
Альтаир украдкой взглянул на преследователя, сидевшего в тени деревьев. На нем были темные одежды, и постороннему наблюдателю он бы показался обычным жителем.
- Я отойду, - сказал Альтаир Мухлису. - Из-за этого спора мне захотелось пить.
Он отошел от небольшой группы, сопровождающей его. Кто-то уже хотел пойти следом, но Мухлис украдкой приказал им остаться.
Альтаир скорее почувствовал, чем увидел, как его преследователь встал и пошел за ним к площади с фонтаном в центре. Альтаир напился прямо из фонтана, а потом выпрямился, делая вид, что любуется открывшимся видом. А потом...
- Всё в порядке, - сообщил он стоявшему за его спиной преследователю. - Если ты собираешься убить меня, то делай это сейчас.
- И ты позволишь мне убить себя?
Альтаир усмехнулся.
- Я не для того всю жизнь шел путем воина, чтобы позволить какому-то щенку меня убить.
- Ты меня заметил?
- Конечно, заметил. Ты топал словно слон, подкрадываясь ко мне, я даже услышал, что ты прихрамываешь на левую ногу. Если бы ты напал, мне бы пришлось атаковать тебя справа, воспользовавшись твоей слабостью.
- Думаешь, я не ожидал бы этого?
- Это зависит от цели. Ты, разумеется, должен выяснить всё о своей цели, чтобы быть в курсе её боевых навыков.
- Я знаю, что по боевым навыкам никто не сравнится с тобой, Альтаир ибн Ла-Ахад.
- Да неужели? Когда я в последний раз смел назвать Масиаф своим, ты должен был быть ребенком.
Альтаир повернулся к незнакомцу, и тот стянул капюшон. Перед ним стоял молодой человек двадцати лет с темной бородой. Глаза и линия его подбородка показались Альтаиру знакомыми.
- Да, - ответил парень. - Я был младенцем.
- Тогда почему ты не настроен против меня? - спросил Альтаир, кивнув на цитадель, возвышавшуюся на скале прямо над ними. Казалось, сама крепость наблюдает за ними.
- Некоторых легче убедить в любой лжи, а иных – сложнее, - отозвался парень. - Многие остались верны старым принципам, а многих не устраивают не только новые идеалы, но и то, что они наносят большой вред Ордену. Впрочем, у меня есть более веская причина быть верным Кредо, чем у остальных.
Двое асассинов стояли у фонтана лицом к лицу; Альтаир чувствовал, как земля медленно уходит у него из-под ног. Он внезапно ощутил слабость.
- Как тебя зовут? - спросил он и не узнал собственного голоса.
- У меня два имени, - ответил парень. - То, под которым меня знают в Ордене, - Тазим. Другое имя дала мне мать в честь моего отца, убитого по приказу Аббаса, когда я был ребенком. Его звали...
- Малик, - Альтаир с трудом перевел дыхание и шагнул вперед. Когда он обнял парня за плечи, в глазах у старого асассина стояли слезы. - Мальчик мой! - воскликнул он. - Я должен был догадаться! У тебя глаза отца, - он рассмеялся. - Не уверен, досталась ли тебе хоть часть его мастерства, но его дух - точно. Я и не знал... Не знал, что у него был сын.
- Мою мать увезли отсюда, когда его посадили в тюрьму. Повзрослев, я вернулся, чтобы вступить в Орден.
- Чтобы отомстить?
- Возможно когда-нибудь. Я хотел как-то почтить его память. И теперь, когда ты вернулся, я знаю, что делать.
