— Здесь была недавно сильная вспышка Квайи, — прошептал он, тронув ладонью мокрую кору. — Взгляни на это дерево…
Эта старая Самуна походила скорее на очень толстую связку тростниковых стеблей, кое-где перетянутую верёвками. Ствол её рухнул давно, остался огромный пень с парой торчащих веток толщиной с молодое деревце. На них, как на столбах, держалась обшитая широкими листьями хижина. Она занимала весь пень, частью висела над водой, как большущее гнездо, подпёртое на всякий случай сваей. «Крыльцо» — плот, крепко привязанный к свае — почти касалось дверной завесы, а на нём валялась сорванная впопыхах табличка из резной коры. «Здесь похоронные камни» — значилось на ней. Фрисс еле слышно хмыкнул и присмотрелся к строению — и сразу понял, откуда пахнет гнилью.
Дерево было недавно живым — почерневшие листья, свернувшиеся в трубки, ещё висели на ветвях — но что-то убило его и превратило в разлагающийся остов. Хижина покосилась, подгнившие жерди потрескались, в перекошенных стенах виднелись прорехи, даже табличка покрылась чёрными пятнами.
— Фрисс… — Некромант тронул Речника за руку. — Токатль нашёл что-то на дне. Ты можешь спуститься к нему?
— Вот в это вот?! — Речник мигнул от изумления и ткнул пальцем в клубы чёрного ила. Токатль нетерпеливо копошился на дне, и муть облаками вздымалась вокруг лодки.
— От меня под водой толку мало, — вздохнул маг. — Даже такая вода меня отвергнет.
— Ох, Нецис… — Фрисс покачал головой и начал расстёгивать ремешки на броне.
Тёплая вода со стороны казалась вязкой, как подтаявший олданский студень — Речник даже удивился, когда камнем пошёл на дно. Ил вихрился вокруг, прилипая к телу и путаясь в волосах. Фрисс зажмурился.
«Кетт, всесильный во всех водах… и в этой жиже…» — слова подбирались с трудом. «У истока всех вод, там, где они едины, отыщи среди слизи чистую воду…»
Корни обвили его, как змеи. Речник протиснулся под пень. Трухлявые корневища ломались легко, поднимая облачка ила. Впереди сверкнули зелёные глазницы токатля. Нежить нашла себе какую-то нору и выглядывала теперь из неё, шевеля костяными лапами.
«Что у него тут? Битый горшок, не то корзина с черепками…» — Фрисс никогда не задыхался в воде, но в вязком иле Эйлуацты ему не хватало воздуха, и не было времени на исследования. Схватив в охапку токатля вместе с его «гнездом», Речник оттолкнулся от вязкого дна и прорвался сквозь паутину гниющих корней, жадно глотая воздух. Нецис больно цапнул его за плечо, словно опасался, что Фрисс опять пойдёт на дно.
— Держи, — выдохнул Речник, протягивая ему комок ила. — Вайнег бы побрал все болота мира!
— Ты цел? — встревожился Некромант и попытался вытащить его на борт. Фрисс вздрогнул от прикосновения ледяных рук — никакая жара не могла согреть холодную кровь иларса.
— Не надо, я вылезу, — покачал головой Речник. — Посмотри, что там у токатля.
Он выполз на придверный плотик, отложил в сторону табличку и опрокинул на себя шар с чистой водой. Ил въелся в волосы, прилип к коже, и Фрисс опасался, что водоросли намертво к нему прирастут. Он с остервенением оттирался от мелких волокон, пока кожа не побагровела, а закончив, посмотрел на Нециса.
Некромант молча протянул ему отмытый от ила сосуд. Это был кувшин из чёрной глины, оплетённый тонкими прутьями, как будто заключённый в клетку. Он треснул пополам, прутья были разломаны. Некромант просунул руку в горлышко и показал Речнику измазанные прилипшим илом пальцы. Зелёный огонь метался по ним, то разгораясь, то затухая.
— Черепа лежали здесь, — сказал маг, возвращая токатлю полюбившееся «гнездо». — Это разграбленный тайник Силлигов. Наверное, дерево погибло, когда кувшин треснул и перестал сдерживать черепа… тут охранные знаки — преграда на пути Квайи.
— Бездна! — Фрисса передёрнуло. — Кто только нашёл его там, на дне… Надеюсь, люди из этого дома успели сбежать, когда из воды полезли мертвяки!
— Та-а… си-меннэль кэи… синхи, — Нецис задумчиво посмотрел на покосившийся дом. — А ведь им до этого тайника было совсем не далеко…
— Что?! — Речник нахмурился. — Ты думаешь, это они…
— Не исключено, — Некромант вытряхнул костяного паука из кувшина и занёс руку над водой. — След не хуже прочих.
— Вот же отродья Вайнега… — Речник хотел сплюнуть за борт — по его мнению, то, что плескалось там, осквернить нельзя было ничем — но всё-таки сдержался. — Погоди, Нецис, тут магия ни к чему.
Он выпрямился и с края плотика-«крыльца» перешагнул на ближайший настил. «Улица» на сваях тянулась к площади, окружённой хижинами, плавучие огороды покачивались вдоль неё, привязанные к сваям, лодки мелких торговцев скользили невдалеке. Близился вечер, от близкого леса тянуло прохладой, короба с лепёшками почти уже опустели, и хозяева лодок тихо дремали под навесами, не выискивая покупателей.
— Хаэй! — окликнул Фрисс человека с удочкой, выглядывающего себе место для вечерней рыбалки. Тот удивлённо взглянул на чужестранца, смерил его взглядом — Речник был на голову выше — и неуверенно усмехнулся.
— Куда пропал продавец камней? — сердито спросил Фрисс. — Я приплыл издалека, а тут ничего, кроме гнилого пня. Что у вас тут творится?
— А! Ты и правда издалека, если ничего не знаешь, — хмыкнул житель. — Той ночью тут проснулись мертвецы! Все кости повылезали из ила и…
— Ну-ну, — криво ухмыльнулся Речник.
— А! Вайнег с тобой, чужак, — отмахнулся тот. — Не хочешь слушать — не надо. Семья Риэни уплыла тем утром. Увезла все камни. Торгуют теперь за рыбным рынком. Табличку ещё не сделали, найдёшь по камню у порога.
Фрисс благодарно кивнул и шагнул обратно на плотик. Тот качнулся под ногами, и Речник с размаху растянулся на гнилом дереве. На мостках удивлённо крутил головой островитянин — «чужак» неожиданно исчез, будто в ил канул.
— Спасибо, Фрисс, — серьёзно кивнул Некромант. — Стало быть, рыбный рынок…
— На кой торговцу камнями поднимать мертвяков?! — пожал плечами Речник. — Не хочу никого убивать, но если он попробует не отдать черепа…
— Кое-что странное тут есть, Фрисс, — Нецис, разломав окончательно корзину, оттёр от грязи осколки кувшина и водил по ним пальцем, нащупывая еле заметные значки. — Вот здесь сдерживающая печать, она треснула вместе с глиной. А вот тут — нетронутые символы усиления… тут замурована бляшка, замешанная на крови, а тут — обломок человечьей кости. Останься черепа в разбитом кувшине, они работали бы куда лучше…
Он шумно втянул воздух и недоумённо покачал головой. Токатль пощёлкал суставами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
