Сообщения из Анселя шли всего несколько минут, они оставили копии и тут же исчезли в море информации – горсть песка, смытая приливом, мелкая соринка в воспаленном оке Системы.
Авита и Лин, закончив свое дело, разобрали сайбер на части, память машины подверглась особо старательному уничтожению – Эрмелин Брукс опасался мистического «ментального следа», его материалистически настроенная сестра выразила сомнение, но не пожалела кастрюли кипятку. Сваренные вкрутую детали, скорее всего, не подлежали восстановлению.
Охотники за живой дичью пришли под утро – в серый час, излюбленный наблюдателями всех мастей. Дверь комнаты долго не открывалась, тогда ее выломали, спалив косяк излучателем. Внутри девственно белел свежим линолеумом пустой пол. В углу валялась единственная смятая бумажка. Агент Пирамиды поднял и развернул ее, но листок оказался очень грязен и совершенно пуст – агент бросил находку обратно на пол и втихомолку вытер о стену пальцы. На подоконнике сиротливо стыла куча пепла.
– Что там на кухне?
– Бульон, сваренный из сайбера.
– Что с ментальным наблюдением?
– В комнате датчиков нет, уличные напрочь сгорели.
– Пошли отсюда, похоже, эта парочка упорхнула. Должно быть, перебрались в соседний округ, а то и в столицу – ищи ветра в поле. «Висяк», безнадежный случай.
– Как вы думаете, чем они здесь занимались? Склонный к показной философии агент тонко усмехнулся:
– Ребята попользовались пси-способностями. Хотел бы я знать, чем они мусорили в Системе, – мечтательно протянул он, а потом, передумав, добавил: – Хотя, возможно, лучше и не совать нос в такие дела. Знаете, бывает такое сволочное знание, которое совершенно бесполезно для нашего счастья.
Глава 23
В КОТОРОЙ ОПИСАНЫ РАЗНООБРАЗНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
7011 год, весна, Конфедерация и Северо-Восточные территории
Вездесущий Миша Бейтс втихомолку любил технику. Он первым обратил внимание на одно из сработанных Бруксами сообщений. Блок новостей «желтого» канала каленусийского уникома усиленно предлагал:
Выдающееся достижение! В исследовательских лабораториях города Мемфиса найдено стопроцентно надежное немедикаментозное средство подавления пси-мутации. Легкое устройство, носимое на теле, не только позволит вам полностью обезопасить себя и своих близких от последствий агрессивной наводки, но и создаст вокруг носителя зону особого душевного комфорта. Спрашивайте эти изящные кулоны в сети магазинов «Секс, мода и здоровье». Возможен заказ на индивидуальный дизайн лечебной бижутерии.
Плотно запертая дверь и мрачная охрана отгораживали Бейтса с его электроникой от вторжения луддитских священников, поэтому он не очень торопился.
– Бред идиота, – откомментировал Миша, но на, всякий случай заказал сайберу ассоциативный поиск в Системе.
Результат обнаружился относительно быстро:
…Гильдия честных адвокатов под председательством мэтра Витри разоблачает нарушения прав человека в Каленусии.
По сведениям из достоверного источника, близкого к администрации Калассиановского Центра, его исследователи не исключают опытов над людьми. С этой целью в уголовной тюрьме города Мемфиса содержатся сотни нелегальных псиоников, преднамеренно не допущенных к гражданской реабилитации…
– Вот это уже интереснее.
Третье сообщение отыскалось в ворохе информации только через несколько часов. Ночью обозленного Бейтса выдернул из постели все тот же исполнительный сайбер-референт:
…Парадуанский Центр Интеллектуальной Экспертизы сообщает избранной публике. Наши специалисты по прогнозам пришли к выводу, что до конца года будет радикально решена проблема Северо-Востока. Хотя не исключается физическое уничтожение диктатора луддитов, новые технологии ментального подавления могут сыграть решающую роль в очистке мятежных территорий от нелегально практикующих псиоников…
– Занятно. Если все это не выдумка какого-нибудь шутника, то наблюдатели в Мемфисе хорошо потрудились. Один плюс два будет три. Там экспериментируют над арестантами и создают оружие против наших сенсов.
Бейтс не стал медлить и поступил так, как он привык поступать при похожих обстоятельствах – отставил искушенный сайбер в сторону и запросил уточнение информации у обычных людей.
Через несколько дней, ласковым весенним утром, в Мемфисе, в холостяцкой квартире доктора Люсиана заработал уником. Доктор, чья практика в последнее время не процветала, охотно откликнулся на звонок – низкий голос пожилой женщины рокотал искренней тревогой. Экранчик прибора оставался мертвым и пустым, но Люсиан не сомневался, что с ним говорит пышнотелая матрона, из тех женщин, у которых мелочные заботы о здоровье заменили ушедшую с возрастом красоту. Они быстро договорились о времени визита.
Люсиан забрался на сиденье кара, ткнул пальцем в точку на карте города и включил автопилот – в короткие часы между поздним утром и полуднем дороги пригорода оставались малолюдными. Через полчаса машина притормозила у неприметного дома на стыке просто бедного квартала и района откровенных трущоб. Заброшенный участок вокруг смахивал на свалку металлолома. Плотный, неопределенного возраста молодчик охотно запустил доктора в дом. Робкий Люсиан почти сразу усомнился в том, что попал по адресу: помещение больше походило на мастерскую, чем на будуар воображаемой толстухи. Двое мужчин возились в углу у нехорошего вида машины.
Врач попятился, заподозрив неладное, но сделать ничего не успел – эскулапа без церемоний ухватили за локти, листок пластыря лег на лицо, запечатывая рот. Люсиана обездвижили и затолкали в угол. Хозяин дома с каменным лицом придвинулся поближе, вытирая прокушенный палец о штанину.
– Я уберу кляп и дам вам возможность высказаться по существу, но если вы поднимите крик, вас убьют.
– Чего вам нужно? – спросил, отдышавшись, Люсиан.
– Вы сейчас свяжетесь с генералом Крайфом и скажете, что случайно обнаружили убийцу его сына. Вызовите генерала сюда, пусть приедет один.
– Он не послушается.
– Постарайтесь показаться убедительным. Гордость доктора мучительно боролась с паническим ужасом.
– Это слишком непорядочно, – прошептал он пересохшим ртом.
– У нас разные этические системы. Вам придется принять мою.
– Не хочу.
– Тогда наш сенс сунет ваше тело в это устройство, мы отделим сознание от мяса и костей и перепишем личность в сайбер. Сайбер охотно сделает все за вас, а вам это будет стоить пожизненного кретинизма. Упорно хотите такого исхода?
– Нет! Разум Милосердный! Конечно, нет, не говорите глупостей.
Консуляр кивнул, отцепил от пояса уником и набрал номер жандармского генерала, потом поднес прибор к перекошенному лицу врача. Доктор говорил сбивчиво и торопливо, на том конце долго молчали, прежде чем ответить.
– Он приедет.
– Хорошо. Расслабьтесь, доктор, вами сейчас как следует займутся.
Последним его впечатлением были ярко-зеленые, со светлыми крапинками глаза чужого псионика – тот тихо шагнул из-за спины каменнолицего хозяина дома. Доктор буйно рванулся, попытался лягнуть врага, но моментально ощутил упорное нежелание бороться – сон обволакивал измученный мозг, и Люсиан обмяк, повис на руках обидчиков. Его аккуратно уложили на пол.
– Выспится, как сурок, и все забудет.
– Куда забросим инертное тело?
– В сиреневый квартал. Лучше использовать его же кар – пускай не торчит на нашем пустыре.
Доктора унесли. Зеленоглазый псионик, совсем юный парень, дернул подбородком в сторону нехорошего вида машины в углу.
– Что это, Гаррисон?
– Когда-то оно исправно работало автоматом для шитья бюстгальтеров, теперь просто хлам. Как ни крути, ни ты, ни я не в состоянии отделять и удерживать души – такое умеет проворачивать только Мировой Разум.
– Но каленусиец нам поверил.
– Мы монстры для таких, как он, а монстры могут все.
И оба консуляра сдержанно засмеялись.
Доктор Люсиан очнулся, как и было обещано – на следующий день. Возле его тонкого носа топтались, ворковали и роняли помет пушистые голуби, небритую щеку кололо острое крошево Витого тротуара. Рядом мялась на стрельчато-тонких каблуках пестро разодетая девушка. Непристойно татуированные ключицы и глубокий вырез платья выдавали в красавице проститутку.
– Тебе очень плохо? – вздохнула она с некоторым беспокойством, свойственным сострадательным душам.
Люсиан встал на дрожащие ноги – кошелька и визитных карточек в кармане не оказалось. Обезображенный кар сиротливо торчал рядом, за ночь шпана сперла у машины колеса.
– Тебе совсем плохо? – настаивала красотка. Люсиан попытался пошарить в выскобленной памяти, но не обнаружил там ничего существенного. Где-то на периферии сознания тревожным маячком тлел прощальный привет миновавшей беды.
