Как явствует из воспоминаний, «ураганный огонь» начался не сразу после первого выстрела. Этому предшествовало несколько взрывов.
По свидетельству корреспондента «Комсомольской правды» А. Афанасьева, после того, как демонстранты начали таранить телецентр, прогремел выстрел, от которого «осел у подьезда один из нападающих», а «пока санитары относили человека на носилках, за спиной раздался оглушительный взрыв, затем частые выстрелы»[2037].
А вот свидетельство иностранца Себастьяна Джоуба: «Одиночный выстрел совсем рядом. Никто не двигается. Толстый человек, вооруженный, но не в форме, медленно падает напротив перегородки, отделяющей меня от входа… Санитар в белом халате бросился на помощь». И тут раздался «взрыв», «затем началась стрельба»[2038].
По другим сведениям, взрывов было «по крайней мере два» и были они «вызваны разрывами гранат, выпущенных из подствольных гранатометов кем-то из военнослужащих внутренних войск. Одним из этих выстрелов была разбита бетонная цветочная клумба перед входом в здание АСК-3. Осколками были ранены некоторые из находившихся здесь людей»[2039].
«Через 3–5 минут после того как вынесли раненого Н. Н. Крестинина, – показал на следствии Н. А. Абраменков, – у входа в АСК-3 раздалось несколько практически одновременных взрывов – от разрывов 2–3 гранат, выпущенных из подствольных гранатометов военнослужащими “Витязя”, находившимися в АСК-3, и взрыв в холле этого здания, сопровождавшийся ярким свечением. После чего был открыт шквальный огонь из зданий АСК-1 и АСК-3»[2040].
«Взрыв, сопровождавшийся ярким свечением, – говорится в материалах Комиссии Т. А. Астраханкиной, – был вызван, по-видимому, разрывом свето-шумовой гранаты (так называемого “изделия “Пламя”), которая, по свидетельству бывших военнослужащих “Витязя”, находится у командира их отряда. Бросок этой гранаты является командным действием – сигналом к началу активных боевых операций. Разрыв свето-шумовой гранаты оставил обширное пятно копоти на каменном полу в холле первого этажа здания АСК-3[2041].
В. В. Шурыгину удалось встретиться с бойцом «Витязя», находившимся в тот момент в здании АСК-3. По его словам, возникшее в здании «яркое свечение» действительно было результатом взрыва «свето-шумовой гранаты «Пламя», которую бросил один из «витязей. А поскольку это было сделано якобы «без команды» произошедший взрыв оказался для его товарищей полной неожиданностью. В результате один из них непроизвольно нажал на спуской крючок и произвел выстрел из гранатомета, в результате чего и был убит рядовой Н. Ю. Ситников[2042].
В. Ф. Шумейко докладывал Б. Н. Ельцину, что стрельба началась в 18.45[2043]. П. В. Голубец относил ее начало к «19 час. 10 мин»[2044]. М. М. Мусин обращает внимание на разнобой в этих сведениях: от 19.10 до 19.28[2045]. Генеральная прокуратура установила, что стрельба началась около 19.30[2046].
Версия В. Ф. Шумейко не заслуживает внимания, так как начавшаяся в Останкино стрельба не попала в новостные теле – и радиовыпуски, вышедшие в эфир в 19.00. Что же касается других сведений, то разнобой между ними, по всей видимости, связан с тем, что в памяти многих участников тех событий штурм входа в АСК-3 грузовиками, выстрел, взрывы и ураганный огонь слились почти воедино, что не соответствует действительности.
Если верить Н. А. Абраменкову, первый выстрел прогремел «минут через 15 после ухода А. М. Макашова»[2047]. В любом случае между тем, как грузовики начали таранить вход в здание АСК-3, и раздался этот выстрел, прошло какое-время.
Сразу же после него, вспоминает М. М. Мусин, «к Макашову подбежали с сообщением, что уже знакомый нам майор милиции опять вышел сдаваться, но уже с правого торца техцентра (это была провокация генерала Голубца!). Макашов, видимо, тоже понадеялся, что стрельбы больше не будет. Он пошел вместе со мной и Крестоносцем принимать сдачу милиции… У ворот забора Макашов опять положил автомат на парапет и приказал нам остаться на месте. Со словами, что он без оружия, пошел один навстречу милиционерам»[2048]. Как только он «отошел на несколько шагов, на людей обрушился огненный шквал»[2049].
Однако прежде чем у телецентра началась стрельба, Н. Н. Крестинина успели положить на носилки и унести. По свидетельству Н. А. Абраменкова, «медики с носилками» появились не сразу, а «через 5–7 минут». Взрывы же, после которых начался шквальный огонь, прогремели «через 3–5 минут» после того, как унесли Н. Н. Крестинина[2050].
Следовательно, между тем как грузовики начали таранить вход в телецентр и на сторонников парламента обрушился ураганный огонь, прошло 20–30 минут.
К этому времени в Останкино было уже много народа. Как только первая группа сторонников парламента прибыла в Останкино, доставившие их машины развернулись и начали циркулировать между телецентром и первой колонной шедших в Останкино демонстрантов. К ним присоединились машины из второй колонны. Это значит, циркулировало более 10 машин, способных перевозить до 300–400 человек за один раз[2051].
Поэтому пока шел митинг и ожидалось появление В. И. Брагина, количество митингующих постепенно увеличивалось. М. М. Мусин утверждает, что через час-полтора их было уже около 4 тысяч[2052]. И хотя эта цифра кажется завышенной, удивляет, что на протяжении почти двух часов милиция не предпринимала никаких усилий, чтобы остановить накопление сторонников парламента у останкинского телецентра.
А когда буквально за одну-две минуты до стрельбы В. И. Анпилов посмотрел вдоль улицы Королева, он вдруг увидел, что к телецентру приближается колонна демонстрантов[2053].
Это были те самые демонстранты, которые около 15.15 от Калининского проспекта, не заходя к «Белому дому», сразу же направились в Останкино[2054].
По дороге, пишет Р. С. Мухамадиев, демонстрантов «догнала весть из Верховного Совета, что „блокада „Белого дома“ прорвана“, а затем пришло еще более радостное собщение, что „армия, оставаясь верной Конституции, перешла на сторону народных депутатов“. Да, да, до них была доведена именно эта информация. Она же означала, что одержана победа. Осталось только проникнуть в телестудию и прервать поток лживых сообщений, раскрыть перед всей страной истину»[2055].
Путь от «Белого дома» до Останикно неблизкий. 28 августа 2006 г. я прошел его примернот за три часа. Демонстрантам на это потребовалось почти четыре часа.
Однако милиция не чинила им никаких препятствий.
Их попытались задержать только «на перекрестке проспекта Мира и улицы Королева», но демонстранты без всякого труда прорвали заслон омонцев. «Толпу, двигавшуюся по всей ширине улицы, – пишет Р. Мухамадиев, – подпустили к Останкинскому телецентру. Не только не стреляли, но да же не вста ли на ее пу ти, не попыта лись предупредить людей»[2056].
В результате демонстранты подошли к телецентру в тот самый момент, когда началась стрельба.
Или, может быть, будет правильнее сказать, стрельба началась тогда, когда первая колонна демонстрантов подошла к телецентру.
Неужели П. В. Голубец специально ждал, когда в Останкино соберется побольше людей?
Жертвы шквального огня
То, что затем произошло в Останкино, трудно восстановить и описать.
«Через две-три секунды после взрывов внутри и снаружи АСК-3. – пишет Л. Г. Прошкин, – из зданий телекомплекса и из других мест, где находились военнослужащие внутренних войск и сотрудники милиции, был открыт шквальный огонь. Стреляли очередями и одиночными выстрелами из снайперских винтовок по вооруженным и невооруженным людям, по боевикам и журналистам, по активным участникам событий и просто зевакам. Стреляли по раненым и по людям, пытавшимся их вынести»[2057].
«Началось, – пишет М. М. Мусин, – с хлопков выстрелов подствольных гранатометов и разрывов гранат». После этого «стоявших вдоль стены автоматчиков и всех находившихся около входа в техцентр людей стали с двух сторон сечь пулеметными и автоматными очередями. Огонь велся из автоматов и пулемета в упор по толпе из здания техцентра (это был основной огонь на поражение). Стреляли прямо через стекла из боковых окон второго этажа (с обеих сторон, где заканчивался дугообразный балкон) и с пролета центральной лестницы. Перекрестным автоматным огнем их поддержали вскоре сразу из четырех точек с крыши телецентра (возможно стреляли не четверо, а трое перемещавшихся вдоль крыши автоматчиков)»[2058].
«То, что творилось у меня перед глазами, – вспоминает С. К. Григорьев, – я никогда не видел ни в страшном сне, ни в диком кино – и не дай мне Бог видеть и слышать такое еще раз. Крики, стоны, ругань, бегущая толпа и летящие им в спину пули с жутким цоканьем и воем рикошета от мостовой и стен, со шлепком впивались в живое тело, обрывая крик и жизнь. Я стоял как вкопанный, не осознавая, что происходит. Вначале сквозь двойные окна 2-го этажа по людям начали стрелять трассирующими пулями автоматы. Практически тут же с противоположной стороны – с крыши дома 12 открыли огонь ручные пулеметы…,затем трассирующие пули пулеметов дернулись вниз и защелкали с визгом по брусчатке тротуара, а огонь автоматов возобновился»[2059].
