За одним из поворотов навстречу артистам вышли двое: роскошно одетый светлокожий наррабанец, опирающийся на трость, и художница Авита. Они оживленно о чем-то беседовали. Наррабанец изящно жестикулировал свободной от трости рукой, Авита мило улыбалась.
Завидев актеров, девушка радостно всплеснула руками:
— О-о, мои друзья из театра! Верши-дэр, на пир приглашены эти замечательные артисты? Как обрадуются гости! Я уверена, что великий Раушарни Огненный Голос оставит о себе в Наррабанских Хоромах неизгладимую память!
— Слава несравненного Раушарни перелетела через море и достигла Нарра-до, — приветливо сказал вельможа.
Раушарни приосанился и негромко, но выразительно продекламировал:
— Любовь к Искусству — верная черта того, что духом чист и благороден…
— Я останусь с ними, — бодро заявила Авита. — Не хочу бродить меж нарядных дам, как воробей среди павлинов.
— Что ты, госпожа, твой наряд прелестен, — учтиво возразил хозяин. — Но оставайся, конечно, если тебе так угодно. Однако на пиру я велю приберечь для тебя место рядом со мной. И прихвати восковую дощечку. Люди в застолье бывают иногда забавны, и мы с тобою неплохо повеселимся, глядя, во что превращает их твоя чародейная палочка для рисования.
И захромал по коридору. Легкое постукивание трости аккомпанировало его шагам.
Авита проследовала вместе с актерами на террасу, увитую серебристым плющом.
— А Милеста где? — поинтересовалась она. — Неужели наша «коварная разлучница» снова не захотела побывать на пиру?
Актеры наперебой рассказали ей, что Милесту ищут люди Хранителя. Натворила она что-то, а что — неизвестно.
Настроение у Авиты испортилось. Она отошла в сторонку от веселых артистов, стала сквозь легкую деревянную решетку глядеть на маленький пруд, на темной поверхности которого лежали мясистые листья неведомого ей водного растения.
Раушарни воспользовался тем, что до пира еще есть время, принялся договариваться с актерами, какие отрывки из пьесы они будут декламировать и в каком порядке.
— Ну, почему нет Милесты? — огорченно взмахнула ручкой Эртала. — Наша с нею сцена — лучшая в пьесе!
— А улетала бы она как? — поинтересовался Афтан. — Прямо из-за стола, да?
Воспользовавшись тем, что на него не обращали внимания, Мирвик тихонько подошел к Авите.
Напряженные плечи, невидящий взгляд поверх мраморного бортика водоема…
Вздрогнула. Обернулась. Слабо улыбнулась:
— А, это ты, поэт…
Благосклонное обращение (поэт, а не метельщик!) придало Мирвику смелости:
— Они там сокрушаются, что некому роль читать за Милесту. А где она, что с нею…
Глаза художницы оживились. Похоже, Мирвик угадал ее мысли.
— Что, не волнуются за Милесту?
— Не то чтобы совсем… Раушарни всех расспрашивал. И голову в залог даю, что он не для дворцовой стражи старается. Но свои дела, они и есть свои! — Мирвик кивнул на увлеченных беседой актеров. — А вот мне Милесту жалко. Может, она и впрямь чего натворила и в бега подалась… но все равно она хорошая!
Авита задумчиво кивнула и спросила:
— Эртала рассказывала о вчерашнем письме?
— Если и рассказывала, то я не слышал.
Авита заколебалась. Мирвик догадался, что ей хочется поделиться тревожащими ее мыслями хоть с кем-нибудь, но девушка не знает, кому довериться.
Мирвик молчал, давая ей время собраться с мыслями.
Наконец Авита решилась:
— Ты, говорят, быстро догадался, почему Джалене плеснули в лицо чернилами. Может, и тайну исчезновения Милесты сумеешь раскрыть?
И рассказала о разговоре, что вели три девушки на театральном балкончике, об отказе Хранителю, написанном Эрталой за Милесту.
Парень был ошарашен.
— Ну, дела… Первое, что в голову приходит, — Спрут оскорбился отказом и велел своим людям притащить красотку силой. А она, стало быть, от него прячется.
— Неужели он стал бы устраивать такое деликатное дело с шумом и грохотом? — недоверчиво покачала головой художница. — Послал бы потихоньку доверенных слуг…
— И потихоньку бы не стал, — добавил Мирвик. — Про то, как Хранителя тянет к городским красоткам, давно судачат даже вороны на крышах. Но никто не слыхал, чтобы Спрут хоть одну девицу затащил в постель силком.
— Но от кого же она тогда прячется?
— Хотел бы я знать, — вопросом на вопрос ответил Мирвик, — а «крабам» отдан приказ ловить Милесту? Или только дворцовые стараются?
Авита встрепенулась:
— Это можно узнать! У меня есть знакомый стражник, славный такой молодой человек, его зовут Ларш Ночная Волна…
Мирвик разинул было рот, но вовремя его захлопнул, чтобы не брякнуть лишнего.
«Славный такой молодой человек…» Вряд ли девушка так запросто сказала бы о Сыне Клана. Значит, господин не рассказал ей о своем высоком происхождении. Стало быть, и Мирвику надо об этом помалкивать… Но ведь похождения рядового «краба» из третьего десятка — не тайна, верно?..
— Ларш? Так я его тоже знаю! Мы с ним вместе выполняли важный и опасный приказ командира стражи!
И принялся весело расписывать поиски собачки и визит в бродячий цирк, с удовольствием глядя, как тревога в глазах Авиты сменяется весельем.
* * *
Уже стемнело, когда слуги, низко кланяясь, стали приглашать гостей в пиршественный зал.
Авита охотно села бы с актерами, но один из слуг шепнул, что ее место — по правую руку от Верши-дэра. Вельможа и сам уже сказал художнице об этом, но тогда девушка приняла его слова за учтивую шутку.
Очутившись на самом почетном месте, ловя на себе удивленные взгляды, Авита смутилась. Почему она здесь, у всех на виду? Будь она красавицей — решила бы, что хозяин дома ею пленился. Но молодая художница не настолько высоко ценила свою внешность.
Верши-дэр еще не занял свое место во главе стола. Он ходил по залу, перебрасываясь любезными фразами с гостями, занимающими свои места. Авита с любопытством наблюдала за ним со своей скамьи… и вдруг изумленно распахнула глаза.
В зал вошли трое — видимо, запоздавшие гости. Одним из них был высокородный Гурби. Девушка уже знала, что Вепрь куда-то отлучался, и его возвращение не очень заинтересовало Авиту.
Двое других тоже были ей знакомы — но девушка не ожидала встретить их в Наррабанских Хоромах.
Тот симпатичный лекарь, с которым она встретилась по пути в Аршмир… как его зовут? Ульден, да? Ульден! Наррабанский вельможа приветливо обнял его за плечи, обернулся, как старому другу.
А рядом с ним… нет, глаза не могут подвести художницу, но ведь это Ларш! Что делает простой «краб» на пиру у вельможи? Сейчас на нем нет черно-синей перевязи стражника, и с Верши-дэром он поздоровался с учтивостью равного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
