Испытывая тревогу и внутреннее не спокойствие, Торми выскочил из толпы, чувствуя себя на открытой местности наиболее уязвимым, и нырнул в ближайший куст. Обернулся, и почувствовал, как внутри у него все обмирает; оплеванный гигант шел стремительно к нему. Торми выскочив из кустарника — скрываться там себе дороже, — и опрометью кинулся в людскую чащу. Вот же влип! Просачиваясь меж людей, как песок меж ладоней, Торми пытался оторваться от мчащейся по пятам опасности. В отличие от него — использующего ловкость своего тела, — "опасность" вовсе не гнушалась силовых методов по прокладыванию себе трассы.
"Это же смешно", — думал Торми, — "из-за такой глупости попасть впросак!" Но смеяться не стал — стоило поберечь силы. И как тут спрятаться, если его рыжая шевелюра горит на солнце, как сигнальный огонь?!
Протолкнувшись еще вперед, и выслушав в свою сторону порицания за чрезмерную порывистость — знали бы "что" за ним бежит — помалкивали бы! (впрочем, они скоро узнают), — и увидел на другой стороне площади знакомую спину с поклажей через плечо. Торми сразу же сориентировался и припустил к цели. Там в двух славах — на большее времени нет — он расскажет Шиконе, как он попал, и они вместе, что есть сил побегут в сторону дома Арахуэнте. Он чувствовал, что это единственное место, где он будет чувствовать себя в безопасности. Даже если предположить, что не спасут замки, то уж Анемон и Тея его в обиду не дадут… он полагал.
Не теряя из виду примеченную спину, — почти не теряя, потому что ее то и дело кто-нибудь загораживал, — Торми вырвался из толпы и резко притормозил с открытым ртом, собираясь поведать о злоключении настигающим его, как внезапно онемел. И дело было не в том, что физиономия Шиконе была подавленной — в последнее время он не отличался жизнерадостностью, — просто составляли ему компанию на зеленой лужайке с большим деревом посередине, ни кто иные как Руд, собственной персоной и Локки.
"Бли- и-ин… кто куда попал, а Шиконе в самое…"
— Я, кажется, не вовремя, — робко промямлил Торми.
Физиономия Локки махом претерпела изменения, и в глубине его глаз, как и на губах, появилось злорадство.
— Вот и еще один голубчик! Ну как же ты можешь быть не вовремя, ты как раз к обеду, — сообщил он, косясь на корзину, стоящую у его ног, из которой выглядывал чей-то копченый окорок, прикрытый полотенцем.
Торми естественно не поверил в благие намерения Локки, помня какую неприязнь тот к нему испытывает.
— Э-э… спасибо за приглашение, но я вынужден отказать. Я немного спешу…
"За мной гонится громила в желании прибить", — присовокупил он для себя, хотя и они тоже скоро об этом узнают.
— Ну что ты, как можно! — страдальчески начал Локки, но продолжил с мрачным весельем: — Ты не так понял. На обед подадут как раз тебя, надетого на шампур! И я лично прослежу, чтобы в рот тебе положили яблоко.
— Это крайне любезно…
— Тебе известно название блюда — гусь с яблоком? Или тебе больше подойдет — порась…
— Помолчи, — устало молвила Руд, сложа руки на груди.
— Да после того, что он сделал, ему нет прощенья! — завопил Локки, уже не стремясь сдержать свое паршивое настроение.
— Может, тебе он что-то и сделал, а мне пока нет, — парировала девушка, кисло поморщившись; верно и у нее настроенице не сахар.
В этот момент Торми отвлек посторонний звук; ему показалось, что ему в спину кто-то дышит.
— Мне кажется… — начал он, и на его плечо опустилась рука, или лучше сказать — ручища, — пора?! — договорил он, уже неуверенно.
Оглянуться не посмел, опасаясь увидеть ожидаемое. Его взгляд уперся в лицо Руд, — которое было все таким же кислым, — надеясь, что она, как женщина, не даст учинить на ее глазах расправу над ребенком, хотя уверенности не было никакой.
Руд скучающе зевнула, прикрыв рот ладошкой, и… Торми даже не успел осознать всей опасности ситуации, как девушка неожиданно промолвила:
— Спасибо, Сампарантес! Ты свободен. Вернее займись дальнейшей закупкой продуктов.
Рука исчезла с плеча мальчика, и он наконец-то позволил себе расслабиться, испустив тяжелый выдох.
— Что, штанишки подмочил? — издевался Локки. — Не правда ли Сампарантес само очарование? В плечах он шире, чем даже небезызвестный тебе Мармарансо.
Само очарование?! Интересно, что бы он сказал, если бы эта куча мускулов погналась за ним, с явным желанием удавить?
— Мы видели тебя и Шиконе, еще когда вы шли в ту сторону, — махнула Руд влево, — и решили перехватить вас на обратном пути. Но поскольку у нас были дела на базарчике, то мы оставили Сампарантеса на площади, в надежде, что если мы вас упустим, то он не пропустит, — пояснила Руд.
Выразилась Руд, конечно, правильней некуда.
— Как видишь, Шиконе мы не упустили, — сообщил Локки, самодовольно поглаживая подбородок, никак намекая, кто именно на это сподобился.
— У вас какое-то к нам дело? — решил Торми также вести беседу, употребляя это множественное число по отношению к себе.
— Да еще какое! — оживился Локки. — Знаешь, что делают с маленькими провинившимися, и надо сказать, очень сильно провинившимися детишками?
— Заткнись, — мрачно предложила Руд.
Локки зашипел, как разобиженный кот.
— Ты что себе позволяешь?! — взбешенно уставился он на девушку. — Думаешь, раз босс в тюряге, так тебе все можно? Ну подержит его Эхмея с недельку в заточении, ну прочитает лекцию о том, какой он непутевый босс, и что банда его такая же ни на что не годная, и что? Выпустят его, и тебе, Руд, самому первому не поздоровится! Я расскажу Зефу какие полномочия ты себе захапал, пока он отсутствовал, и как ты тут строил из себя полноправного босса. Не страшно? Знаешь ведь, что Зефирантес уже давно жаждет тебя прикончить, да все повода хорошего не найдется. А я вот как раз и подкину повод. То-то он мне спасибо скажет. А тебя, за все хорошее, тогда он…
— Эхмея хочет отрубить ему голову, — сообщила Руд обыденным тоном, будто речь шла о невзрачной тучке, набежавшей на небо, и обещающей дождь.
Торми сморгнул, сообразив, что он вытаращился во все глаза. Как Руд может быть так спокойна, когда… когда…
— Зачем ты так? — спросил он напрямик.
Руд поджала губы, а потом странно посмотрела на Торми. В этом взгляде была какая-то невысказанная мысль, которую мальчик как ни пытался, а разгадать не смог.
Он мимолетно взглянул на Локки, а потом так и впился в него… с интересом. Если ученика Анемона ошеломила новость, то Локки она буквально поразила в самое сердце; он застыл с широко вылупленными глазами и непередаваемым ужасом на лице. Если вспомнить, то босс для него был нечто… если и не священное, то близкое к этому.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
