подсказывали ему, что торговец вернулся в исходное положение. Он развернулся как раз вовремя, чтобы заметить приближение врага. Вращаясь и прыгая, Дай Шан тут же попытался перепрыгнуть через верхнюю часть щита наёмника.
Аот одновременно переместил щит, чтобы защитить свое лицо, и ударил сбоку от него. Удар подхватил Дай Шана в воздухе и попал ему в живот.
Шу приземлился на спину. Он попытался подняться с пола, но усилие оказалось для него непосильным. Он слегка кивнул Аоту.
— Для меня было исключительной честью, — прошептал Дай Шан, — наблюдать, как такой прославленный воин занимается своим делом. Благодарю…
Шу исчез, но это было не так, как ожидал Аот. Тьма не шевельнулась, чтобы помочь ему переместиться через пространство. Скорее, он просто исчез, как и обещал.
Вместе с ним исчезли все следы мстительного удовлетворения, которое в противном случае мог бы испытывать Аот. Потому что не имело значения, что он уничтожил конкретное проявление силы своего соперника. Дай Шан перехитрил его, и в результате не только он, но также Джесри и Цера оказались в беде.
Аот слишком хорошо понимал, что не знает, как управлять порталами. Дай Шан не показал ему настоящую процедуру. Но чтобы быть абсолютно уверенным, он повернулся лицом к арке и сказал:
— Именем Прославленного, Посохоносца, Владыки Забытого Склепа, откройся.
Ничего не произошло.
* * * * *
Чувствуя себя таким же энергичным и злым, как когда он впервые спустился в туннели, Вандар побежал на поиски новых врагов. Берсерки, которых он взял в свою группу, поспешили за ним. Прямо впереди слева арка открывалась в проход, ответвляющийся от основного коридора под косым углом. Это была архитектурная особенность, которую любили использовать древние нары при строительстве своих подземелий, гробниц и колдовских комнат.
Что—то в арке привлекло внимание Вандара, хотя он понятия не имел, что и почему. Если не считать трех канавок, вырезанных наверху, она ничем не отличалась от многих других отверстий, через которые он прошел.
Озадаченный, он остановился и осмотрел арку. Он все еще не видел в ней ничего особенного и уже собирался идти дальше, как вдруг понял, что, хотя он сам ничего не заметил, красное копье в его левой руке и малиновый палаш в правой что—то почувствовали. Давая о себе знать способом, почти неотличимым от его собственной врожденной интуиции, восприятие оружия фейри проникло в его мысли.
Хмурясь и пытаясь понять их, он сосредоточился на чуждых чувствах. Через несколько мгновений он решил, что и само оружие не может интерпретировать то, что ощущает. Но поскольку он был внимателен, всего на мгновение он услышал зов Церы.
Или ему показалось? Ее голос звучал слабо и издалека, и, более того, в нем было что—то не совсем настоящее, как будто он звал только в памяти или воображении.
Тем не менее, он ответил. Он выкрикнул ее имя, но она не ответила. Что бы он ни слышал или думал, что слышал, от этого ничего не осталось. Он махнул одному из своих озадаченных факелоносцев к арке. Колеблющееся желтое пламя освещало не такую уж большую часть ответвляющегося прохода, но насколько Вандар мог видеть, путь был чист.
Он покачал головой. Если он пробудет здесь достаточно долго, сможет ли фейское оружие объяснить эту загадку? Если да, то что он должен был сделать? Если Цера в опасности…
Болезненное зеленое свечение появилось во мраке впереди, в проходе, который он шел до того, как арка привлекла его внимание. Это был предательский отблеск каких—то чар, окружавших призрачные фигуры, преодолевавшие перекресток, где туннель пересекался с другим. Существо во главе группы было большим. Оно хромало и несло двуручный меч.
У Вандара перехватило дыхание. Он был почти уверен, что только что видел «лоскутного человека» или «кощунство» — громадное существо, которое, по мнению его союзников—чужеземцев, вполне могло быть предводителем всех дуртан—нежити и наров.
Вандар и его братья по клыку уже убили гигантского демона наверху, тем самым выиграв эту битву, независимо от того, что думал Аот Фезим. Если они уничтожат и лоскутного человека, то, конечно же, никто не сможет отрицать, что берсерки были истинными спасителями Рашемена и заслужили права на диких грифонов.
Но Цера…
Нахмурившись, Вандар выбросил из головы Повелительницу Солнца. Он не знал, действительно ли она попала в беду и вообще была ли в коридоре за аркой. И даже если бы он знал, то она все равно была одной из союзниц Аота Фезима, а Аот был тэйцем и наемником. Он был достаточно бесчестным, чтобы пренебречь волей самих духов и украсть диких грифонов, что он доказал, когда пытался забрать копье Вандара. Достаточно бесчестен, чтобы бросить братьев из Клыка Грифонов сражаться с глабрезу в одиночку — либо из трусости, либо в надежде, что демон убьет соперника. И, учитывая, что уловка не удалась, он был достаточно бесчестным, чтобы попытаться убить Вандара с воздуха, по крайней мере, так его предупредил хранитель фейри.
Поскольку Вандар был честным человеком, он никогда бы не поднял руку на Аота и его друзей, пока они не продемонстрируют, что намерены обмануть его. Но это не означало, что он собирался праздно и бесполезно стоять перед пустым проходом, пока его судьба бежала в другом направлении. Он бросился бежать, а его товарищи—берсерки бросились за ним. Через мгновение они оставили арку позади.
* * * * *
Цера снова позвала Аота по имени, и звук эхом разнесся во тьме.
Джесри почувствовала укол раздражения и напряглась, чтобы не показать его на лице, потому что Цера не была солдатом—ветераном. Если кто и виноват в исчезновении Аота, так это сама Джесри. Если бы она держала его в поле зрения или быстрее реагировала на звуки борьбы…
Она вздохнула. Крик Церы точно не поможет.
— Прекрати кричать. — сказала она.
— Но…
— Если бы Аот собирался ответить, он бы уже это сделал. — сказала волшебница.
Цера покачала головой.
— Это все моя вина, — ответила она. — Я сказал Дай Шану, на кого мы охотимся. Поэтому он наврал нам, чтобы заманить в это место.
— Возможно, — сказал Джесри. — Но обсуждение этого факта нам не поможет. Мы должны найти выход.
Цера глубоко вздохнула.
— Ты права, — ответила она. — Когда они вдвоем исчезли, мы с тобой пытались найти след кощунства. Я не смогла этого сделать. А ты?
— Нет.
— Не удивлюсь, если он вообще никогда сюда
