Пенза, 6 марта 1992 г.
Михаил Митрофанов
Вариант приближения к истине
К встрече с Олегом Далем на заводе ВЭМ не было возможности как-то подготовиться, а подготовка была, безусловно, необходима, тем более, когда есть какое-то определённое отношение. Скажем, появляется возможность о чём-то человека спросить. Думаешь о нём, и возникает ряд вопросов: как, допустим, он поступает в той или иной ситуации? Общение наедине — это, конечно, совсем другое. Но когда человек общается с большой аудиторией, его о таком личном не спросишь.
Недавно я прочёл дневниковые записи Даля. Там много таких моментов — буквально отрывочных фраз, которые добавляют к его портрету что-то такое, отчего, может быть, некоторые вещи в поведении этого человека становятся если не понятны совсем, то, во всяком случае, уже приближенными к пониманию. Потому что видеть его в какой-то роли, в актёрской работе — это один пласт отношения, а дневниковые записи — это уже личное, это как будто разговор с ним наедине, потому что дневник предполагает именно что-то личное.
На встречу с Далем я попал и случайно, и не случайно. Если бы мне не был интересен этот человек (хотя бы как актёр), то я бы тогда просто-напросто и не пошёл. У меня бы нашлись какие-нибудь отговорки самому себе.
Встреча проходила в небольшом зале, называвшемся тогда «техкабинет», где было человек 50–60. Сначала, как это обычно происходит, в это помещение вошёл Олег Иванович. Одет он был в чёрный кожаный пиджак и джинсы. Представляла его какая-то тётя из числа работников профкома, но это не важно теперь, да и тогда, наверное, было не важно. Сказала она так:
— Вот, дорогие товарищи… Сейчас вы будете иметь возможность увидеть, услышать, задать вопросы и получить на какие-то из них ответы от такого человека: Олег Иванович Даль, актёр.
Прежде всего, по неписаным законам таких встреч, он немного рассказал о себе, о некоторых своих работах, делился воспоминаниями личного плана.
Когда я его увидел — хорошо помню это ощущение, я подумал: «Боже мой, какой он худой, уставший от чего-то…» Я не понял сначала, от чего. Может быть, от жизни этой… Лишь теперь, когда я уже читал его дневники, мне что-то стало понятно, что-то приоткрылось…
Эта встреча была в сентябре 1980 года — за полгода до его смерти. Когда в «Неделе» я прочитал о том, что Олег Даль умер, у меня возникло именно ощущение, что дух какой-то фатальности присутствовал во всём его поведении. Да, это был ужасно уставший человек…
Рассказывал он о том, как работает, в каких снимался фильмах. А потом пошли вопросы. Я задал вопрос (мне было очень интересно) о том, как шла работа над фильмом «Тень», который к тому времени только один раз был показан по телевидению, и больше я его ни разу не видел. Даль играл там две роли, и, отвечая, он рассказывал о технике этого всего. Но мне-то было интересно услышать о том, что он ощущал как человек и как актёр, существуя в двух ипостасях одновременно, вот эту двуединость, к которой обращаются авторы многих произведений, потому что в человеке всегда живёт дух противоречия, минимум, две какие-то личности. Как пел Высоцкий: «Во мне два «я», два полюса планеты». В «Тени» что-то похожее, и вот об этом мне было интересно услышать, но Даль об этом говорить не стал. Почему? Наверное, просто не хотел, хотя наверняка об этом много думал.
Ещё был задан вопрос о его совместной работе с Высоцким. Он говорил о фильме «Плохой хороший человек» — на мой взгляд, великолепнейшем. Я всегда с удовольствием смотрю эту картину, благо, её множество раз показывали. Там даже можно не перечислять всех, кто играет в этой вещи. Одно то, что там играют Даль и Высоцкий, уже о многом говорит. Прозвучала в его ответе и фраза, буквально такая, хотя дословность не гарантирую:
— Володя вот умер… Теперь, видно, и мне недолго осталось…
Через полгода, когда пришло печальное известие, эта фраза воспринималась уже совсем иначе, как ощущение им какого-то фатального исхода. И мне, честно говоря, стало от этого не по себе. Когда человек предчувствует свою кончину, гибель физическую, — это всегда производит очень сильное впечатление…
Впрочем, на кого как. Я всегда считал себя достаточно эмоциональной натурой. Иногда смотрю какие-то спектакли, фильмы, читаю какие-то вещи — и буквально какой-то штришок, деталь какая-то проскользнёт, как у меня встаёт комок в горле, слёзы наворачиваются на глаза. Сначала я стеснялся, как мужчина, себе это позволять, а потом понял, что ничего такого в этом нет. И постыдного в этом ничего нет. Потому что, если у тебя есть эмоции, наверное, ты живой человек. И вот теперь я думаю: ну и слава богу, что меня ещё что-то трогает…
По-моему, после вопроса про «Тень» зашла речь о том, чем он сейчас занимается и какие у него планы. Он опять говорил о Высоцком, о том, что у них были виды на какую-то совместную работу:
— Но, к сожалению, Высоцкий умер, работа остановилась — и всё. И не будет этого ничего…
Интересно он говорил про фильм «Отпуск в сентябре»:
— Два года назад, в 78-м году, закончились съёмки картины по «Утиной охоте» Вампилова. Я играл Зилова. И вот с тех пор — уже два года — эта работа лежит на полке. Значит, фильм удался.
Когда, спустя много лет, не помню, в каком году, «Отпуск» появился в программе, я сразу вспомнил, что это именно то название, именно тот фильм, и как Даль его охарактеризовал. И ещё он добавил:
— Это первая и единственная вещь в советской драматургии, где человек приходит к самоубийству.
Вампилов написал «Утиную охоту» в конце 60-х — уже шли жуткие гонения брежневских времён. И именно приход человека к такому концу породил запрет этой пьесы. Об этом не просто было не принято говорить — эти разговоры карались жестоко. Как это так — человек в нашем, таком гуманном обществе может покончить с собой?! Ведь нет у нас ни проституток, ни наркоманов и вообще ничего такого… А отчего человек кончает жизнь самоубийством? От безысходности. Оттого, что он не видит никакого просвета.
После Олег Иванович немного говорил об Эфросе. По-моему, вспоминал о несостоявшемся «Дон Жуане» на Малой Бронной, где должен был играть главную роль…
Интересно, что Даль ни словом не обмолвился о фильме «В четверг и больше никогда». В Пензе я его не смотрел, и вообще не помню, шёл ли он. Наверное, не поймал момент. Я знаю, как здесь устраивают ретроспективы, и что это такое: по вторникам или средам идёт один сеанс — и всё. Так я когда-то посмотрел всего Тарковского, но попасть туда — дело хитрое. Возможно, правда, что Даль упомянул об этой роли вскользь, а мне почему-то не запомнилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
