Краппс провозился в рубке с час, каким-то одному ему известным методом отыскав нужную панель. Наконец, прибор был подключен и активирован. Пока мы возвращались, я пытался беседовать с Анной. После пробуждения систем, связь стала очень плохой, пришлось дожидаться нашего прибытия к дыре. А дыра в наше отсутствие значительно уменьшилась, видимо, очнувшиеся ото сна системы космолета, принялись за оживление выведенных из строя блоков обшивки.
- Сестра, что у нас за новости? - спросил я.
- Я в системе корабля чужаков, - отозвалась Анна. - Система довольно проста и совсем не агрессивна. Я не нахожу никаких следов недавнего вторжения к нам, никаких процессов даже отдаленно похожих на это из нее не активировалось.
- Мне почему-то кажется, что вторжение делала не система корабля, а нечто другое, - сказал я. - По этому, в первую очередь отыщи показатели телеметрии или еще что-то, фиксирующее наличие живого экипажа на борту. Во вторую очередь раздобудь информацию о трюмах и ангарах. Нужно их блокировать и узнать, что в них, какие корабли или вообще транспортные средства внутри. Ну и разблокируй потом какой-нибудь шлюз, где нет кораблей, челноков и грузов, дыра скоро затянется. Дальше делай, что считаешь нужным. Собственно, ты все это можешь вполне делать одновременно. Не сочти за труд проинформировать меня. И, пожалуйста, будь начеку.
- Хорошо, Сергей, - отозвалась Анна. - Телеметрия уже доступна. Всего на корабле найдено без малого шесть сотен живых объектов, правда, нет определенности относятся ли они к членам экипажа. Система мониторинга указывает просто следы проявления жизни, которые заложены в ее базу. Две метки обнаружились в отсеке энергоустановки, три засечки - в одном из ангаров, остальные находятся в одном большом отсеке. Я тебе скинула карту корабля с уже расшифрованными данными и биологически активными метками.
- У тебя совсем нет сложностей с дешифровкой данных? - удивился я.
- Я не нашла в каталогах таких разумных, - ответила Анна. - Но архитектура системы очень знакомая. Алгоритмы программ вообще совпадают целыми частями. Кто-то из ведущих поставщиков приложил руку к системе управления кораблем. А вот с движками и энергоустановкой хуже. Практически ничего знакомого.
- Как же так? - удивился я. - Мы же пустили реакторы.
- Пустили, - согласилась Анна. - Только вот тут заслуга системы управления. Что это за реакторы ни Ося, ни я сказать не можем.
- Ося? - улыбнулся я. - Подружились?
- Не знаю, - был ответ. - Он разрешил его так называть.
*****
Я ушел по указанным отсекам завершить зачистку. Самое значительное скопление живых отметок оказалось в большом зале с расписанными неизвестными значками открывающимися брусками, где я недавно провел тотальную зачистку. Я не стал вскрывать контейнеры, потому что не был уверен в необходимости такого акта. Правда, один паразит ухитрился почему-то остаться в норке. Его я обнаружил совершенно случайно по тусклым отблескам при потушенных фонарях и пришиб лазером прямо в ячейке.
Два других маркера, находящихся в энергетическом отсеке мне совершенно ни о чем не сказали. Схема указывала на некую конструкцию, больше всего походившую на переплетение толстых труб, оканчивающихся большими круглыми набалдашниками. Трубы никаких признаков активности не подавали, но некоторые их отводы шли к зоне, где довольно ярко горели шесть зеленых мини-солнц. По этой причине трогать, а тем более что-либо ломать, я поостерегся. Но спокойно закончить обход мне не дали. Два очень ярких "упыря" выскочили из скопища полупрозрачных овальных конструкций. Как потом оказалось, за тем завалом находился цилиндр с останками голубых головастиков. Экипаж явно не мог занимать такую бестолковую позицию в отсеке, так что еще один "камушек" упал в огород сомнений на счет причастности головастиков к хозяевам космолета. Скорее всего, они не являлись экипажем, но их присутствие и в рубке, и в реакторном отсеке имело какой-то ускользающий от меня смысл.
С "упырями" пришлось попотеть. То ли голубые мотыли нашли себе какой-то уютный холодильник, где не смогли испортиться, то ли каким-то образом насасывались подтекающей где-то энергией реактора, но светились они, как добрые шаровые молнии и печальной унылостью движений не отличались. Одного я разнес на искры, для верности употребив серпантинное орудие, которое разом вырвало еще и кусок стены рядом с одним из зеленоватых "солнышек", заставив меня изрядно поволноваться. Со вторым пришлось попрыгать значительно дольше. Лазерные лучи его не брали, отскакивая от поверхности супостата красивой радугой, видимо, "мотыль" оказался сытым и смог ставить защитные барьеры, частично поедая рассеянную энергию. В конце концов, я дождался перезарядки своей "серпантинки" и успокоил его вторым выстрелом, с легкостью разметавшим "клопа" на брызги шампанского.
Оставшиеся три отметки обнаружились в ангаре, где немного кособоко стоял малый летательный аппарат. Осмотрев довольно симпатичное, но выглядевшее немного нелепо изделие чужого разума, я натолкнулся на мысль, что этот кораблик и мог стать источником заразы. В пользу того говорил один факт. Через прозрачные элементы корпуса мне было хорошо видно, что аппарат, являвшийся, похоже, спасательной капсулой, оказался битком набит иссушенными телами каких-то существ, похожих в своем посмертии на сушеных игуан или варанов. От земных ящериц их отличали, пожалуй, только следы какой-то одежды и наличие то ли инструментов, то ли средств связи на черных поясах, охватывающих довольно причудливой вязью практически все тело усопших. Навскидку сушеных пострадальцев насчитывалось "человек" с пятнадцать. Через довольно большой кусок слегка запыленного обзорного экрана я повнимательнее рассмотрел ближайшее тело. Трудно было бы сказать, каких размеров достигал живой индивид, судя по выпирающим костякам, он, она или оно имело развитый скелет и в живом виде могло оказаться никак не меньше гуаппарда. Вся поверхность "кожи" усопшего оказалась не только жутко иссушенной, но и покрыта россыпью едва различимых черных дырочек.
Открытая задняя часть капсулы проливала некоторый свет на случившееся, тут видимо и разыгралось первое нападение. С десяток тел "спасенных" лежал неряшливой кучей у выхода из маленького кораблика, и всего лишь двое из них находились в нескольких метрах от него. Иссушенная кожа тел кое-где оказалась вырвана клочьями, видимо, в тех местах изголодавшиеся "светляки" ринулись на долгожданную добычу. Тут же в некотором беспорядке находились запыленные и частично разрушенные временем приборы, видимо, приготовленные хозяевами для спасательной операции. Среди каких-то рваных огрызков, возможно являвшимися частями скафандров или тел хозяев космолета, четко вырисовывались остовы приборов или механизмов. И в этих остовах неизменно преобладали две формы: прямоугольные бруски и овалы, как будто именно эта форма грела глаз бывших хозяев космолета, и лишь несколько уже знакомых цилиндров выделялись своей инородностью.
В них-то и засели три метки-клопа. Решив, что будет проще разделаться с ними "в воздухе", я подогрел один цилиндр. Но "светляки" не спешили к лакомству. Это казалось странным. И я стал методически обжаривать цилиндр за цилиндром с расстояния в десяток метров. Честно говоря, мне сразу показалось немного странным, что "светляки" и жирнеют и погибают от одной и той же энергии. Видимо, слишком быстрое наполнение голодного "светляка" лазерным импульсом пережигало в нем какие-то структуры. Я хорошенько прогревал третий цилиндр, когда из одной еще не тронутой "батарейки" выскочили два "голубых огонька". Может, я бы и упустил один прелюбопытнейший момент, отвлекшись на них, не спали "упырей" лазер брони без моего участия. Из только что нагретого мной цилиндра тоненькой ленточкой выливалось голубое свечение, украдкой забираясь в одно из иссохших тел "спасенных" в капсуле. Этот "светляк" показался мне куда крупнее остальных. А самое главное, вел он себя совершенно иначе своих соплеменников.
- Так, что тут у нас? - сказал я вслух. - Царица или большой босс?
Было ясно, что "светляк" хорошенько нажрался от излучения моего лазера и, пользуясь отвлекающим маневром двух собратьев, практически перехитрил меня. В схватке любопытства и праведного гнева, победил последний. Я не знал, что оно такое, и на что это способно, но мой инстинкт самосохранения в любых вариантах предписывал агрессивные действия. Не мудрствуя лукаво, я угостил нового "друга" из серпантинной пушки. Иссохшее тело вместе со "светляком" лопнуло и разлетелось бликами голубого салюта. Куски мумифицировавшейся плоти бывших носителей заразы загорелись. Немного отодвинувшись от ярко-зеленых язычков огня, я наблюдал за действом. Сначала мне показалось, что в огне появились новые оттенки голубых цветов, но, присмотревшись к палубе ангара, я обнаружил, что по ней мечутся маленькие голубые искорки. Голубые светящиеся блохи хаотично сновали по пыльной поверхности, стараясь избежать зеленого пламени. Большинство бегунков затухали, спустя какое-то время, но некоторые из них все же успевали довраться и скрыться в иссушенных телах "спасенных", принесших заразу на корабль.
