теперь она была слишком неуправляемой. О да, как она сама любила повторять — живой. Слишком.
— Мне тяжело видеть такую нелюбовь в твоих глазах.
— Что ж, удивлена, что ты шокирован. Ты уничтожил всех, кого я люблю, — развела руками Зоя.
— Неправда. Айкена Купера я не трогал.
— Ты подставил его. Мог бы сказать нам, чем ему грозит встреча с Кроносом, но не сделал этого!
Карл ухмыльнулся.
— Может, так оно и было. Но разве тебе не нравится жестокость?
— Не такая, — Зоя отвернулась, не желая демонстрировать заалевшие щёки. Сердце перестало биться, но кровь по её венам ещё бежала по старой памяти, подгоняемая магией. Можно было вообразить, что она не превращается снова в пустой кусок фарфора — или из чего там было слеплено её несчастное тело?
Сквозь тюлевые занавески пробивалось солнце: словно всё было как в минувшем мае, всё было хорошо, и Купер готовил на кухне котлеты…
— Знаешь, какая разница между тобой и Айкеном?
Разозлённый Карл ухмыльнулся.
— Кроме того, что мы принадлежим к разным биологическим видам? Давай поиграем в угадайку, если ты так хочешь. Хм… Так — я жив, а он уже нет.
Зоя медленно повернулась.
— Напротив. Он живёт в моем сердце. А вот ты для меня умер, — она потерла лоб. — Хотя я не уверена, что для тебя это действительно что-то значит.
Они бы могли так ругаться до самого заката, она — чтобы позабыть в гневе печаль, он — чтобы вызвать в ней хоть такие чувства, если для любых других он стал слишком грешен. Но на звук перебранки из гостиной вышел Хэвен. Увидев учителя, и принц, и девушка одновременно замолкли, хоть оба и набрали воздуха для следующих колких реплик.
— Мы должны скорее похоронить Айкена, — сказал Хэвен. Зоя повернула к нему бледное лицо со следами недавних обильных слез.
— Мы предадим его огню.
Карл и Хэвен смотрели на нее, не понимая, что она задумала, да и зачем?..
— Он не был христианином, но был воином.
— Это разумное решение. Если желаете, я сложу плот и пущу его по реке. Мы сможем попрощаться с ним, как полагается, если наложим чары незаметности — это я тоже устрою, сам знаю, какие для этого нужны руны.
— Делай, как считаешь нужным, я не хочу ничего об этом знать, правда, — Зоя ссутулилась. — Ни в одной из жизней он не был христианином, так что не знаю, какой погребальный обряд он бы предпочёл. Я просто не хочу знать, что его тело едят черви.
Хэвен поклонился и вышел. Ещё нет, но скоро, очень скоро, стоящие перед ним люди перестанут быть его друзьями и станут его сеньорами — король и его королева-власть. Хэвен же просто заранее готовил себя к будущему, наступление которого безошибочно предвидел.
Ночью они сделали из веток плот, погрузили на него тело Айкена и спустили его на воду. Зоя сама подожгла плот. Она долго стояла на берегу, даже после того, как огромный огненный цветок поглотила вода, а на востоке начал заниматься рассвет. Хэвен и Карл отошли от неё на приличное состояние, но остались у моста, дожидаясь, когда девушка поднимется к ним.
Она не спешила.
Только когда её слезы высохли, Зоя оторвала взгляд от того места, где вода скрыла тело её возлюбленного. Девушка сняла с пояса маску мстителя и надела её. Лишь после этого она повернулась и начала подниматься к Хэвену и Карлу.
На следующий день — естественно — явилась Кларисса. Зоя знала, что сида придёт, но подозревала, что Кларисса будет так же весела и развязна, как и всегда, однако… Нет. Сида даже выглядела менее эффектно, нежели обычно: скромное чёрное платье, стянутые в пучок волосы, лицо не подкрашено ни косметикой, ни магией, никаких украшений. И она не стала здороваться первой, просто подсела молча к Зое и взяла её за руку. В тот момент Зоя даже подумала, что, быть может, весь последний год совершенно зря подозревала сиду в чем-то, возможно, она всегда желала им только добра… Просто смотрела очень далеко вперед, оттого и не были её действия понятны… И тут же мысленно Зоя оборвала себя: не торопись с выводами. И посетившее её буквально на секунду желание склонить голову на плечо сиде прошло.
— Я соболезную твоей утрате. Айкен много значил и для меня тоже.
Зоя только кивнула, не находя в себе ни сил, ни, по-настоящему, желания грубить.
— Наверное, стоит сообщить невесте Айкена о том, что он… ну… — наконец пролепетала девушка, не найдя ничего лучше.
Кларисса дёрнула плечом:
— Если б я знала, где она сейчас…
Зоя покивала.
— Ясно.
— Слушай, — Кларисса погладила предплечье девушки. — Я вижу, что ты переживаешь. Но это не должен быть якорь, который потащит тебя в прошлое и вниз. Ты должна двигаться вперёд. Если раньше единственной твоей задачей было спастись от Габриэля, то теперь вы с Карлом выступаете против него.
— Я знаю. Сколько у нас времени на подготовку? Я должна войти в форму.
— Пожалуй… До Белтейна. Так ты не раскиснешь?
— Я понимаю. Течение судьбы нельзя переменить, — кукла на секунду запнулась, облизывая сухие губы. — Такова жизнь.
— Жизнь! Как тебе нравится это слово, просто поразительно! — в комнату вошёл Карл. — Меня от этого тошнит.
Зоя подняла на него взгляд: только усталость, больше ничего иного не было в её глазах.
— Какая тебе разница, о чём я мечтаю, если я снова — твоя преданнейшая служанка? Смерть Айкена ничего не меняет, я поклялась, что верну тебе трон, и я выполню свое обещание. Ничто не помешает мне.
Принц тяжело вздохнул, покачал головой, глядя в пол. Вот какая альтернатива её обвинениям и гневу — безразличие! Слова о долге!
— Знаешь, на самом деле, я не уверен, что рад, что ты меня простила.
Зоя повернула к Карлу голову, сложив руки на груди.
— А ты бы хотел ненависти?
— В ней проще сохранить любовь, — пожал плечами принц. — А в твоем прощении я чувствую только презрение.
Зоя покачала головой.
— Не выдавай свои воображаемые чувства за мои.
— Ты когда-нибудь была со мной счастлива? — спросил Карл с надеждой.
— Нет, никогда. Но это не имеет значения.
А с Айкеном, видимо, была, подумал принц. А он… Он дважды подстроил так, чтобы этот человек умер. Тот, кто, быть может, на самом деле был единственной и идеальной любовью его куклы.
— Может быть, в следующей… жизни вы будете счастливы, — пробормотал Карл, невольно выделив слово «жизнь» интонацией, словно пытался вытолкнуть горлом наружу слизняка.
Кларисса со свистом втянула носом воздух
