– Но теперь…
Дед пожал плечами. Маша бинтовала Данилову ногу. Тот молчал, слушая Кэлоса… замечательно тот сходится с людьми.
– Дед…– чувствуя что-то неладное, сказал я. – Что происходит?
– Мы все вместе, – ответил дед.
– Ну?
– И я скажу «ну»! Где Врата? Разверзнись земля, появись тарелочка с голубой каемочкой! Дайте нам двери в ваш мир! Примите сирых и неразумных!
Повернувшись, дед положил руки мне на плечи. Сказал, тихо и хмуро:
– Ты умница, Петя. Я горжусь тобой. Я люблю тебя. Ты и впрямь способен ради друга – в огонь и в воду, предавшего тебя Сашку – вытащить… дай угадать с одного раза… из концлагеря? Да и все мы – герои с головы до пят. Спасители человечества. Дайте, дайте нам Врата…
Все молчали. Все слушали деда.
– Только беда-то в другом! – он повысил голос. – Не хотим мы этих Врат, на самом-то деле! Крей сказал истину – боимся мы стать частью Тени. И значит, будем тут сидеть до посинения, пока не проникнемся… пока не сочтем, что ничего более правильного и естественного в мире нет!
Кэлос беззвучно поднялся, отошел от костра.
– Долго нам придется этого ждать, Петя… боюсь – долго. И тут нам ничто не поможет. Ни нам, ни Земле.
– Да объясните же вы мне, что тут происходит! – рявкнул Данилов.
Глава 4
Что угодно могут дед и Кэлос говорить о Торговой Лиге. Только в чем-то и Крей прав. Их туннели могут… должны стать выходом.
Человеку нельзя предоставлять такую свободу – как ее видят Врата. Нельзя оставлять решение за подсознанием, за горсткой мусора на дне черепа. Мы научились, давно научились поступать не так, как хочется, а так, как надо – и в этом нашли свою подлинную свободу. Даже в единодушном рабстве Геометров есть больше лазеек для настоящей свободы, чем в мире Тени, в мире абсолютной вседозволенности. Потому что поступать именно так, как хочется, и есть подлинное рабство.
Рабство в самом себе.
Какую бы неприязнь ни вызывала во мне Тень – сама ее основа, ее сложенные из ничего Врата, но сейчас я готов все отдать за огненное зерно. За обретаемую попутно защиту, за бессмертие, за шанс… и не для себя. Я-то уже получил все – просто шагнув во Врата.
Но вот одна беда – Тень нас не принимает. Не заслужили мы, не вымолили. Может быть… будь среди нас кто-то еще… ну, хотя бы с большей восторженностью по отношению к халяве, с большей верой в неземные благодеяния… ему бы досталось огненное зерно. А мы – не хотим. И не получим.
…В дом никто не пошел. Мы так и остались сидеть у костра. Только Данилов доковылял до коттеджа, вернулся вымывшийся и переодевшийся. Я не вмешивался, молча слушал весь ворох объяснений, что вывалили на него дед и Маша. Кэлос помалкивал. Побродил вокруг, потом присел рядом со мной. Сказал негромко:
– Ты все-таки молодец. Пройти Врата, вернуться обратно… молодец.
Зависти в его голосе не было. Наверное, он разучился завидовать еще сотни лет назад.
– Все равно – бесполезно, – ответил я.
– Да. Этого я и ожидал.
– Ты можешь возвращаться, Кэлос. Спасибо. Ты сделал все, что от тебя зависело.
Он неопределенно пожал плечами:
– Прогоняете?
– Зачем тебе рисковать? Сейчас ты жив. И не попадал во Врата. Пока есть шанс – возвращайся домой.
– А есть ли шанс у вас?
– Нет.
Кэлос кивнул. Поднял ладонь – в ней затеплился свет. Крошечное окошко, раскрывшееся в воздухе.
– Твое боевое железо? – вполголоса спросил я.
– Нет. Системы информации Лиги. Ими несложно пользоваться… в их основе системы Хрустального Альянса. Гляди…
В крошечном зыбком экранчике шли высокие, угловатые, чернокожие тени. Огненная точка рдела в ладонях идущего впереди, и огромные фасеточные глаза отражали этот свет.
– Возвращаются к своему кораблю, – предположил Кэлос. – Через сутки-другие… не знаю, какова у него скорость… их планета станет Тенью.
Мы переглянулись.
– Зерно Врат не привязано к конкретной планете, – тихо добавил Кэлос. – Это просто Зерно. Оно может упасть в любую Землю.
Я замотал головой.
Кэлос сжал ладонь – воздушное зеркальце смялось, превратилось в пылающий комок. Почти Зерно.
– Сам решай, – устало сказал он.
– За ними наблюдают.
– Сомневаюсь. Так далеко в помощи Тени Лига не зайдет.
– Где… где они?
– Я могу узнать.
– Кэлос… зачем тебе это?
– Я человек.
– Ты не должен мне это доказывать. Поверь, не должен!
– Самому себе это нужно доказывать всю жизнь, мальчик.
Он разжал руку – что-то, похожее на пылающий сухой лист, скользнуло и растворилось во тьме.
– Вам нужнее. Когда-то Хрустальный Альянс обещал не отказывать в помощи. Никому. Пусть наша помощь бывала жестока и кровава… пусть Альянса больше нет. Но я еще жив.
– Данилов не в форме, – тихо сказал я. – Ему нельзя… никак нельзя идти в бой. Деда я сам не пущу. Остаемся мы и Маша.
– Очень серьезная девушка, – Кэлос кивнул. – Нас троих вполне хватит.
– Оружие?
– Мое – всегда со мной. Ты – метаморф.
Куалькуа, ты исполнишь обещание?
Да.
– Транспорт?
– Я могу вызвать машину. Транспортная сеть Лиги…
– Понятно. Скопирована с сети Альянса. Валяй.
Поднявшись, я подошел к Маше. Взглядом поманил ее в сторону. Дед покосился на нас, но промолчал. Наверное, испугался, что любой вопрос станет поводом для насмешливых обвинений в ревности.
– Что, Петр? – когда мы отошли на десяток метров, спросила Маша.
– Есть один план…– я замялся.
– Те пятеро придурков с Зерном?
Умница. Дед кого попало в подопечные не берет.
– Да. Ты согласна?
– Андрей Валентинович останется здесь.
– Конечно.
– Данилов?
– Не стоит.
Мы понимали друг друга с полуслова. Время ускоряло бег, сердце заранее начинало частить.
– Вдвоем?
– Еще Кэлос.
– Ему можно доверять?
– Да. Больше некому. Он обеспечит машину и маршрут.
Маша неохотно кивнула:
– Я тоже могла бы это сделать… Нам придется уходить, Петр. Сразу. Подхватить Андрея Валентиновича и Сашку, рвануть… нет, во Врата нельзя. Через туннель на какую-нибудь станцию Лиги. Там отбить корабль, на бродячую планету… и домой.
– Кэлоса по пути придется закинуть в его мир.
– Хорошо. Уйдем через этот же туннель, – Маша кивнула. – Я сейчас.
Она шагнула в темноту.
– Куда ты?
– За автоматом, болван. Ты не разглядел у той пятерки оружия?
– Нет.
– А я – разглядела.
Я остался один, и меня сразу продрало холодным ознобом. Господи, да что мы творим? Сумасшедший Кэлос, привыкший за столетия решать все проблемы силовым путем… Маша, с ее патологической воинственностью… и я. Вот уж не знал за собой такой беды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
