— Не стоит, госпожа Рена. Там такое!.. Как бы еще надбавка не потребовалась.
Поймала сочувственный взгляд, ответила на него грустной улыбкой и повела гостей наверх, нащупывая в кармане курточки ключи, предусмотрительно прихваченные Максом накануне.
Звонко щелкнула внутренняя пружина в замке, я потянула ручку на себя, с замиранием сердца ожидая, что встретит меня за закрытой дверью…
Все оказалось не так ужасно. Да — запах, но фрагменты тела забрала следственная группа, а окно, вскрытое покойным взломщиком, кто-то предусмотрительно оставил приоткрытым, и холодный осенний сквозняк не дал застояться воздуху в квартире. А малоприятные пятна на полу и кое-где на стенах — беда поправимая.
…Смотреть на свое оскверненное жилище было больно.
«Съеду», — подумала я неожиданно для самой себя и тут же поняла, что это правильно. Может, со стороны и глупо искать новое жилье на те три месяца, что мне осталось стажироваться, но… Я сюда не вернусь. А окружающие могут думать что им угодно.
— Вот видишь, все вовсе не так страшно, как ты думала! — вмешался в мои мысли голос госпожи Рены. — Ты покажи мне, где у тебя что, и иди, милая, иди — нечего тебе тут… Вон как с лица сбледнула, одни глазищи зеленющие отсвечивают!
Я принужденно улыбнулась ей кивком в сторону кухонного стола, на котором так и стояли две недопитые чашки чая, показала стражнику, где он может подождать. Шагнула к кровати и, приподняв матрас, достала незаконченный свитер — саарская шерсть, глубокий синий цвет, вязка лицевой гладью. Ни узоров, ни излишеств. Только тонкая-тонкая, с паутинку толщиной, мифриловая проволока, заклятая в холодном пламени, напоенная моей силой, гибкая, легкая и прочная. Почти невидимая.
Так, главное забрала. Теперь еще спицы, два мотка шерсти — один понадобится точно, а второй… Пусть будет! Мало ли. Хотела было собрать вещи, которые возьму с собой к Максу, но раздумала — вечером он меня отсюда забирать будет, так что придется вернуться все равно, тогда и соберу. А сейчас время жалко. Деньги, документы, ключи забрала еще вчера. Больше мне пока ничего и не нужно. В двух словах обсудила с соседкой уборку, показала, где у меня хранится нужный инвентарь. С благодарностью приняла ее предложение постирать постельное белье и другие загаженные вещи, что попадутся, попросила захлопнуть дверь перед уходом и с облегчением покинула стены квартиры, что была мне уютным гнездышком долгих три года. Выделенный в сопровождение стражник молча последовал за мной.
Извозчик негромко цокнул языком, шевельнул поводьями, и лошадка бодро зацокала подкованными копытами по булыжной мостовой, торопясь доставить меня к дому госпожи Асты.
— Ты вроде собиралась уборкой заниматься, — осуждающе протянул подчиненный капитана Лейта, когда я расслабилась, удобно откинувшись на сиденье пролетки.
— Я ею и занялась, — с достоинством подтвердила я, — в первую очередь. А теперь, когда этот вопрос решен, займусь другими делами.
Стражник, который даже представиться не удосужился, молча сверлил меня взглядом. Пытался. Но я после семи лет обучения в школе артефактики и стажировки у Макса Шантея к сверлению устойчивая. Ну если, конечно, без использования подручных средств. Словом, не этому салаге на меня давить! Поздно, дружочек, ты уже в пролетку сел. Я безмятежно прикрыла глаза, давя легкое злорадство и настраиваясь на работу.
Городские звуки отступили, страхи, что весь день сегодня следовали за мной, стали прозрачны, легки, как осенние дымки. Посторонний мужчина рядом на сиденье не отвлекал от мыслей. Я успокаивалась. Вспоминала наши с Максом счастливые моменты, перебирала драгоценные воспоминания, ласковыми касаниями оживляя радостные минуты. Его сегодняшняя нечаянная нежность. Выражение лица моего мужчины, в котором непонятно, чего больше — болезненной муки или наслаждения. И ощущение его щеки под моей ладонью. И вчерашняя готовность вцепиться в горло любому, кто покажется для меня угрозой. Бездонное синее небо над рыночной площадью Виелы, то непередаваемое чувство, когда окончена сложная, трудная, но хорошо выполненная работа, и ощущение переплетшихся пальцев, когда он не пожелал выпустить моей руки. Тепло, разливающееся во мне от осознания внимания и заботы.
К дому наставницы Асты я подъехала в совсем ином настроении, чем отъезжала от своего. Сейчас я была спокойна, в солнечном сплетении теплым комочком жила уверенность — все будет хорошо. Все божьей милостью и нашими трудами обойдется.
Белые стены, бордовая черепица. Дом пожилой одинокой старушки, не бедствующей, но и не богатой. Одинокой? Небогатой? Ой ли! В доме этой женщины хранится сокровищ на несметные суммы, вот только не всякому дано их взять. Древние знания абы кому не передаются. И то, что меня допустили к самому краешку, одним глазком позволив заглянуть за завесу обыденного, привычного, уже честь. Великая милость. И я ценила. Я безмерно ценила оказанную помощь, проявленное доверие. И потому, входя в дом, уже привычно поклонилась мудрой старой женщине в пояс.
— Доброго дня, госпожа Аста!
Но наставница нынче удостоила меня лишь мимолетного касания к макушке, показывающего, что она увидела и оценила мой жест. Куда больше ее интересовал человек, пришедший со мной. Скользнув по нему коротким взглядом, она властным тоном бросила:
— Это не тот.
Я не сразу поняла, что обращается наставница ко мне, а не к стражнику, а когда до меня дошло, что она имеет в виду, я резко замотала головой, а потом быстро-быстро закивала — мол, да, не тот!
Пожилая мастерица шагнула вперед и, цепко ухватив стража за подбородок, повертела его голову из одной стороны в другую, пристально взглянула ему в глаза, а потом требовательно спросила:
— Кто таков?
Когда старая Аста спрашивала таким голосом, лично меня так и тянуло рассказать ей все-все, и лучше бы она осталась услышанным довольна: умела наставница проморозить до костей одними только интонациями. Вот и стражник не стал запираться и играть в великую военную тайну, назвался:
— Тревор Драу, сотрудник пятнадцатого отделения стражи города Лидия, приставлен сопровождающим к Нинон Аттария на сегодняшний день.
И из пальцев госпожи Асты он все же вывернулся, даже отступил на шаг для пущей безопасности. Я поспешила вклиниться в паузу, пока наставница не вывернула парня наизнанку, как меня при первой встрече, выведав всю подноготную и пару-тройку служебных тайн в придачу мимоходом.
— Госпожа Аста, я, собственно, потому и пришла! У нас опять творится бес знает что, и кровищи по горло, вы на свитерок не глянете? Печенками чую — заканчивать надо, да побыстрее бы!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
