Нажимаю на кнопку охраны. Знаю, Исайя сейчас выйдет ко мне, успокоит и не станет вдаваться в подробности произошедшего. Просто захочет оказать мне поддержку, в которой я так сейчас нуждаюсь.
Но ничего из этого списка не происходит. Ричи с отцом в Палм Спрингс. Они уехали на выходные. Прижимаюсь лбом к холодному забору. Думаю о том, что можно пойти к Роуз, но понимаю, что искать меня там начнут в первую очередь, а потому просто разворачиваюсь и запрокидываю голову. Смотрю в бесконечное звёздное небо, глотая солёные слёзы. Осматриваю местность и перехожу дорогу. Иду на пустынный пляж Вест Коуст. Туда, где нет ни души. Туда, где простирается бесконечный океан. Ноги утопают в песке, когда я подхожу к бушующей воде. Сажусь, сгибая коленки и утыкаюсь носом в рукав куртки.
Сижу какое-то время, слушая воды бескрайнего океана. Я вся продрогла. Ещё влажные волосы неприятно прилипли к шее.
Хочу закрыть глаза и не открывать их. Чтобы не чувствовать себя такой противно беспомощной как тогда. Как и сейчас впрочем. Я готова всё отдать только бы не было в моей биографии этой грязной, порочащей моё имя истории…
В какой-то момент я просто чувствую, что ОН рядом. Мне даже не надо поворачивать голову. Дурацкое чутьё. Интуиция. Седьмое чувство. Называйте это как хотите.
Рид стоит неподалёку. Напрягаюсь всем телом, когда слышу за спиной его шаги.
— Уходи, — только и могу произнести я.
— Нет.
Господи боже! Даже сейчас не может оставить меня в покое! Это ведь всё, чего я хочу!
— Рано или поздно тебе пришлось бы рассказать ему, — спокойно говорит он. Я не слышу в его голосе злорадства или насмешки. Не знаю, что сейчас в его голове, но в моей лишь одна мысль: хочу, чтобы он сейчас ушёл! Как же сильно я этого хочу!
Зажмуриваюсь, что есть сил и стыдливо прячу слёзы, опуская голову. Не могу остановить предательскую дрожь в теле. Я замёрзла, февральские ночи в Калифорнии не такие уж тёплые. Чувствую, как на плечи опускается ткань. Его худи.
А потом он делает то, чего я совсем не ожидаю. Присаживается рядом сзади, запахивает на мне кофту и сжимает в кольце своих рук.
— Тише, — сильнее прижимает мою спину к своей груди, когда я пытаюсь освободиться.
— Не надо, — предпринимаю попытку отодвинуться, но тщетно…
— Я не отпущу, поняла? — предупреждает он, набрасывая мне на голову капюшон.
И я сдаюсь… Просто беззвучно рыдаю, не в силах сдерживать то, что у меня внутри. И плевать, что я выгляжу слабой. Плевать, что оголяю душу перед человеком, которого меньше всего хотела бы видеть сейчас здесь. Плевать, пусть знает, что моя репутация навсегда запятнана… И я ничего уже не могу изменить. Мне не повернуть время вспять и не исправить того, что произошло…
Однажды Дэвид сломал у меня на глазах мою любимую куклу барби. Разозлился, что Эмили потратила на неё пол зарплаты, желая порадовать дочь. Он бросил мне испорченную куклу под ноги. До сих пор помню эту картину перед глазами и не могу не провести аналогию. Время шло и спустя несколько лет такой вот куклой оказалась я.
Да только искалечил он меня не столько снаружи, сколько внутри…
Глава 44
Дженнифер
Прямо передо мной бескрайний океан, чьи волны неистово бьются о берег. Ночь ветреная, но на небе столько звёзд, что невольно взгляд уже который раз приковывается именно к ним.
Я почти успокоилась. Ровно и спокойно дышу, безмолвно глотая непрошенные слёзы. Не сдержалась. Прорвало, к моему стыду. Эмили говорила, что в детстве я почти не плакала, чем несказанно удивляла всех вокруг. А в подростковом возрасте вместо истерик я закатывала настоящие скандалы: бунтовала по всем правилам, но ручьи слёз никогда не лила. До того самого дня…
Вот и сегодня я снова чувствую себя невыносимо жалкой, слабой и беспомощной. Рид всё это время молчит, крепко прижимая меня к себе. Там, дома я разозлилась ни на шутку, ведь именно он отдал письма отцу. Сейчас же, наверное, начинаю понимать, зачем Брукс это сделал, и мне в какой-то момент становится плевать на то, что неприглядная правда раскрыта. Полагаю, я и сама устала лгать Бену. Он ещё год назад сразу заметил перемену в наших отношениях с матерью. Подозревал, что это неспроста, но так и не добился честного ответа ни от меня, ни от Эмили. На том и поутихло…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нам пора, Смит, — тихо говорит Брукс. — Заболеешь.
Я отрицательно качаю головой, но он отодвигается и встаёт. Сразу становится неуютно и холодно. На самом деле, я действительно замёрзла, и он почти наверняка почувствовал, что моё тело дрожит. Сам же стоит в одной футболке и даже вида не подаёт, что испытывает дискомфорт.
— Пойдём, — кивает в сторону дороги.
— Не хочу, — упрямо заявляю я, снова отворачиваясь к океану.
— Не заставляй меня тащить тебя в машину силой, — спокойно говорит мне он.
— Я не хочу домой.
— Я не сказал, что мы едем домой.
Слышу, как он уходит. Почему-то прекрасно понимаю, что одну меня тут не оставит. Иначе не приехал бы сюда… Интересно, у него проснулось чувство вины или он это делает по просьбе отца?
Тяжело вздыхаю и какое-то время разглядываю бушующие волны, бездумно уткнувшись носом в ткань его спортивной кофты. Мне нравится, как она пахнет. Всегда улавливаю этот запах, когда Рид находится слишком близко. Что-то до невозможности приятное. Мужское и такое волнующее…
Встаю, отряхивая джинсы и, понуро опустив голову, плетусь в сторону высаженных в ряд пальм. Там, у дома Исайи, припаркован наш семейный бмв. Окно опущено, Рид сидит за рулём и… курит. Абсолютно точно с сигаретой в руках я его никогда не видела.
Открываю дверь и залезаю вперёд. Работает обогрев сидений и климат-контроль. Засовываю руки в карманы и смотрю в лобовое стекло, наслаждаясь таким желанным теплом. Дым от сигареты приятно щекочет нос, и я незаметно кошусь на Рида. Подмечаю, что затягивается с каким-то особым удовольствием. Так, как будто не курил очень давно…
— Тебе не дам, — комментирует он, поворачиваясь.
Я подкатываю глаза.
— У меня свои есть, да будет тебе известно, — недовольно ворчу я. Дома действительно есть сигареты, спрятанные в плюшевого мистера Бо.
— Девушку это не красит, Смит.
— Да всё равно, — честно отвечаю я. — Смысл казаться лучше, чем есть на самом деле?
Он вскидывает бровь.
— Мне просто нравится дым, — невозмутимо объясняю я.
Молча выбрасывает окурок и снимает машину с ручника. Мы едем по центральной улице Западного побережья, но проезжаем поворот, ведущий к нашему дому. Значит, не обманул… И правда, везёт в другое место. По пути не задаю никаких вопросов, просто смотрю в окно, разглядывая спящий город. Блу Бэй сейчас почти пуст, учитывая позднее время. На дорогах никого нет. Тишина и покой — весомый плюс маленького населённого пункта.
У него звонит телефон. На экране отображается фотка Грейс. Рид отвечает, принимая вызов на руле, и до нас тут же доносится взволнованный голос его матери.
— Рид, как дела? Вы где? — осторожно спрашивает она.
Выходит, уже знает, что он меня нашёл.
— Едем на дачу, — коротко сообщает он.
Я знаю, что у них есть дача в пригороде, но я там никогда не была.
— Мы хотим, чтобы вы вернулись домой, — тихо просит Грейс.
— Не сегодня.
— Бен закрылся в моём кабинете, — сокрушается она, и моё сердце сжимается от боли. — И, кажется, он пьёт…
— Мам, оставь его сейчас одного. А Дженнифер завтра вернётся и поговорит с ним, — на секунду отвлекается от дороги и бросает на меня быстрый взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я не спорю. Завтра, не завтра… да какая в общем-то разница? Разговора в любом случае мне не избежать, и чем быстрее это случится, тем лучше.
— Я волнуюсь, ребята.
— Всё мам, ложись, а? — начинает раздражаться он и разъединяется. Ненадолго же хватает его терпения…
Тем временем уже выезжаем за город, и автомобиль несётся по пустой трассе. Пять минут тишины, и мы сворачиваем налево в какую-то глушь. Но вот вдалеке виднеются стройные ряды ранчо. И почти сразу съезжаем к одному из них. Паркуемся у территории, обнесённой невысоким забором, и я спешу вылезти из машины. Вокруг — тишина и покой. Осматриваю территорию, пока Брукс ставит автомобиль на сигнализацию.
