Они услышали стук копыт и остановились, вглядываясь в темноту.
— Сюда кто-то скачет, — объявил Мэтт, потянувшись к винтовке, которую одолжил ему один из жителей миссии.
— Может, это Алекс? — с надеждой произнес Уин.
— А может, и нет, — предупредил Мэтт. Алекс сразу узнала доносившиеся до нее голоса.
— Уин! Мэтт! — закричала она в темноту.
— Алекс?! — отозвался Уин.
Звук ее имени, произнесенного Уином, зажег в Алекс искру надежды, и она поскакала на свет. Она нуждалась в Уине, мечтала о нем, но мучительно боялась момента их встречи. Подъехав поближе, она увидела их обоих при свете факела.
Уин привстал в седле, пытаясь разглядеть ее. Когда Алекс наконец достигла круга света, боль пронзила его: ее рубашка была разорвана и пропитана кровью, а бледное лицо залито слезами.
— Алекс… — простонал Уин, уверенный, что братья причинили ей вред, а он не смог защитить. Он буквально слетел с лошади, бросаясь ей навстречу.
Алекс подумала, что ему не терпится получить венец. Желая, чтобы все поскорее закончилось, она быстро отвязала сумку и протянула ему:
— Вот… возьми венец…
— При чем тут венец, Алекс! Главное, ты жива и здесь, — сказал Уин, не замечая протянутого сокровища. Она была его единственным сокровищем. Только ее он искал. — С тобой все в порядке? — Он с трудом говорил от наплыва чувств, жадно вглядываясь в нее.
— Все нормально, — тихо и испуганно произнесла она.
— Но эта кровь… — Он смотрел на порванную рубашку и разбитую губу.
— Это их кровь. Они мертвы… оба…
— Ты… с тобой ничего не случилось? Ты уверена? — Ему было трудно поверить, что с ней все в порядке.
— Уверена… долго рассказывать…
— У нас есть целая жизнь впереди, — проникновенно произнес Уин, протягивая руки, чтобы опустить ее на землю. Он крепко обнял девушку и не отпускал, наслаждаясь ее близостью, радуясь ее спасению.
— Я люблю тебя, Алекс. Когда я думал, что ты в опасности…
Она посмотрела на него. Ее глаза сияли от счастья.
— Я тоже люблю тебя, Уин. Я думала, ты меня ненавидишь… Думала, все, что между нами было, никогда не вернется… — Она нежно коснулась его щеки.
— Почему ты уехала? Каким образом они вынудили тебя?
— Отец, — быстро ответила Алекс, обращаясь и ко всем остальным. — Филипп и Роберт подставили его, будто он убил Лоуренса. Его арестовали, и сейчас он сидит в тюрьме в Лондоне. Они угрожали, что он будет повешен за убийство, если я не помогу им найти венец.
Уин в сердцах выругался:
— Вот подонки!
— Разумеется. Когда ты рассказывал мне, как они пришли на похороны твоего дяди и пытались заставить отдать им книгу, я прекрасно тебя понимала. Они навестили меня в Бостоне, вскоре после нашей встречи. Тогда-то они и сказали мне, что, если я не помогу им, отца обвинят в смерти Лоуренса.
— Но как бы они этого добились? — спросил Мэтт, спешившись и подойдя к ним.
Он чувствовал такое же облегчение, как и Уин, и не собирался особо переживать из-за смерти братьев.
— Получилось так, что отец был последним, кто видел Лоуренса живым, к тому же перед этим они поссорились на виду у всех.
— Алекс, ты должна была все нам рассказать. Мы бы обязательно что-нибудь придумали, — воскликнул Уин.
— Я хотела, но Филипп и Роберт пригрозили, что, если я проговорюсь, отец умрет. Эти звери… Нет, хуже зверей. Животные не убивают для удовольствия.
— Но что произошло? — спросил Уин, которому не терпелось узнать, как Алекс удалось выбраться.
— Мы скакали несколько часов, а потом сделали привал. Филипп совершенно обезумел, когда увидел венец. Они так веселились из-за смерти Лоуренса и из-за того, что нашли-таки венец, что я не выдержала и заступилась за их отца. Тогда Филипп ударил меня.
Уин напрягся. Если бы этот тип был еще в живых, он бы сам разорвал его на куски. Он тихонько дотронулся до ее губы, мечтая заживить ее своей нежностью, своими поцелуями.
— Прости, что меня не было там, чтобы остановить его.
— Как я молила, чтобы ты приехал, но я была уверена, что ты меня ненавидишь.
— Никогда, — поклялся он.
— Они легли спать, и я решила, что ночь пройдет спокойно. Но вдруг услышала шорох, и, когда я посмотрела в их сторону, Филипп прицелился в Роберта.
— Неужели он хладнокровно убил своего брата? — воскликнул Мэтт.
— Они застрелили друг друга, — закончила Алекс, вздрогнув при воспоминании об этом. — Это было кошмаром, Уин, и все из-за их жадности! Они совсем обезумели от алчности.
Алекс снова протянула Уину сумку. На этот раз он взял ее и повернулся к людям из Корасон Саградо.
— Вот ваш венец. Давайте сделаем здесь привал до рассвета и с первым же лучом солнца вернемся обратно.
Радостные крики благодарности были ему ответом. Все были счастливы и взволнованны.
— Уин, Мэтт, — сказала Алекс, — мне надо как можно быстрее вернуться в Лондон, чтобы спасти отца.
— Мы поедем вместе, — пообещал Уин, — у меня есть там кое-какие связи. Как только мы доставим венец на место, то сразу же отправимся в Галвестон.
— Спасибо, — в глазах Алекс светилось счастье, — я люблю тебя, Уин.
— Я тоже тебя люблю.
В присутствии всех он поцеловал ее, нежно и мягко, стараясь не причинить ей боли. На мгновение они потеряли чувство времени и пространства, ощущая лишь райское блаженство и любовь, преодолевшую все опасности и сомнения.
Глава 22
Один из жителей миссии отдал Алекс свою куртку. Разорванная рубашка слишком живо напоминала о том, что могло бы случиться. От воспоминаний Алекс снова затрясло, и Уин покрепче прижал ее к себе. Он охранял ее сон до рассвета, поклявшись никогда не расставаться с ней, что бы ни случилось.
На рассвете отряд разделился. Уин, Алекс, Мэтт и несколько человек из миссии поскакали вернуть венец на прежнее место, а остальные поехали искать лагерь Филиппа и Роберта.
При свете дня обратное путешествие не представляло никаких трудностей, и часов около одиннадцати они уже были у церкви. Услышав стук копыт, священник выбежал им навстречу.
— Мы привезли венец, святой отец, — объявил Уин, спешившись и входя под священный кров.
Добрый пастырь светился от счастья, но по лицу его прошла тень, когда он увидел сумку, запачканную кровью.
— Что произошло?
— Вам известно предание о проклятии венца?
— Нет, — ответил священник, смутившись.
Они рассказали ему об опасности, которой подвергались искавшие Венец Желаний из жадности. Лоуренс не случайно поместил его на статую Мадонны с Младенцем, так как их любовь была совершенной.
— Мы хотим вернуть его обратно, отец. Здесь его место. Не в каком-нибудь лондонском музее, а здесь, где он благословляет землю и людей, — сказал Мэтт.
