новые вены. Я вскрикиваю, почти теряя сознание, но он прижимает мое ослабевшее тело ближе.
Я не знаю, как много времени прошло, но рога перестали расти. Розы завяли и потемнели. Его тело дрожит с каждым глотком. Когда он проводит языком по ране в животном порыве, она заживает, оставаясь рваным красным шрамом.
Его конечности наконец начинают возвращаться на свои места. Он проходится языком и по более мелким моим ранам: царапинам от шипов на ногах, порезам на плечах. Остатки коры на его коже осыпаются, и вот на меня вновь смотрит тот Сайрус, которого я знаю. Кровь размазалась по его губам и подбородку. Если бы не рога, что остались венчать его голову, можно было бы подумать, что по его лицу размазана помада возлюбленной.
Но…
– Твои глаза, – шепчу я. Или перемена в их цвете лишь игра света? Его глаза всегда были зелеными, но не настолько яркие, как только пробившийся росток в Фейском лесу. Почти светящиеся, как пара зачарованных драгоценных камней.
Сайрус поворачивается к зеркалу. Видно, что ему больно подниматься на ноги. Хоть его порезы и не кровоточат, их слишком много. Остатки одежды висят на нем лохмотьями, насмехаясь над его происхождением.
Он смотрит в зеркало еще минуту, проводя пальцами по лицу, прижимая их к шраму на груди. В остальном он выглядит как человек. Но чувствует ли он себя человеком?
Я не знаю, что должна ему сказать. Прости меня за то, что я пыталась тебя убить? Забрать жизнь так легко. Один взмах ножа в порыве ярости. Плоть поддается, не оказывая особого сопротивления. Это должно быть куда сложнее, совершить что-то столь фатальное.
– Я понимаю, почему ты хотел бы никогда меня не встречать, – наконец, произношу я. И это самое близкое к извинению, что я могу ему дать.
Свечи почти прогорели. Они были зажжены еще до того, как меня привели сюда. Это чудо, что нас еще не нашли. Как Сайрус объяснит произошедшее? Никто не поверит ни в одну историю, которую предложу я. Меня за это не простят, и я не думаю, что достойна прощения.
Сайрус отворачивается от зеркала, шатаясь от усталости.
– Пойдем.
И мы идем, устало плетясь к выбранному нами будущему.
Сайрус берет халат из поцарапанного гардероба, прежде чем мы выходим вместе за двери комнаты. Он облокачивается на меня для поддержки. Разглядев его при лучшем свете, мне кажется, его правая нога не обратилась нормально или, возможно, просто вывихнута и опухла.
Я выглядываю в коридор. Мы где-то в западном крыле дворца, далеко от зала для проведения аудиенций. У моих ног два стража, что умерли, давясь розами, а их тела покрыты следами шипов. У Сайруса перехватывает дыхание.
Мы плетемся мимо них.
Во дворце стоит ужасающая тишина. Когда мы доходим до одного из боковых входов в бальный зал, луч света освещает блестящий красный пол. Я не хочу смотреть дальше. Я знаю, что там увижу.
Когда мы заглядываем внутрь, я закрываю свой рот ладонью, чтобы перекрыть вонь и сдержать рвотный позыв. Тела разбросаны повсюду, но не все из них человеческие. Застывшие и гниющие лозы паутиной обвивают зал от пола до потолка, а корни их кормятся от трупов под ногами. Листья и стебли трещат, разрастаясь, неумолимые перед ужасом.
Сцена перед глазами отпечаталась в моей голове, как еще одно клеймо, и я смотрю на это до тех пор, пока мне не кажется, что я могу согнуться от боли увиденного. Сайрус приваливается к двери, прерывисто дыша, кулак прижат к виску.
За нами раздается шум, и мы вздрагиваем.
– Нам стоит… – бубнит Сайрус, оборачиваясь за спину, глядя на альковы коридора и закрытые двери.
А потом из-за угла возникает неповоротливая рогатая тень.
Мы оба отшатываемся, тянем друг друга в разные направления. Чудовище с рогами, усыпанными розами, несется к нам на толстых ногах.
Это чудище зашло куда дальше в своем преображении, чем Сайрус, но походка у него человеческая, и оставшаяся паника несет его вперед.
Мы тащим друг друга по коридору, из которого пришли, уверенные, что там, откуда пришли, мы будем в относительной безопасности, но расстояние между нами и монстром быстро сокращается.
Я хватаюсь за ручку ближайшей двери, но она заперта. Я пробую дернуть другую на другой стороне коридора, но та тоже не поддается. Сайрус толкает ее плечом.
Пол дрожит от шагов чудовища. Черт, черт, черт.
Я достаю шпильку из волос, но мои руки слишком сильно трясутся, чтобы я смогла вскрыть замок. Но можно хотя бы попытаться.
– Помогите! – кричит Сайрус, судорожно кашляя.
– Помогите…
Вторя ему, стонет чудовище.
Кровь вернет его обратно. Но челюсти его хлопают слишком бездумно, и я скорее лишусь руки, чем позволю ему себя укусить.
Я глубже засовываю шпильку в замок. Лапа хватает меня за рукав сорочки, поворачивая к себе, и я кричу в паре дюймов от клыкастого монстра.
Его речь искажена, а я в своем шоке онемела и не могу его оттолкнуть. Монстр поднимается во весь рост и кренится в сторону, когда зеленый сок начинает стекать по его шее.
Еще одна вспышка лезвия, и он падает, обезглавленный Камиллой, что стоит за ним.
Она тяжело дышит, на ее брюках и обнаженных руках грязь, тяжелый меч на боку. Она отталкивает его тело, чтобы оно выглядело менее нелепо, и смотрит на него, неуверенная, должна ли скорбеть. Все-таки не так давно они все были людьми.
– Ты в порядке? – спешно спрашивает она.
– Нет, – произносит Сайрус на грани обморока.
– Что здесь произошло? – спрашиваю я Камиллу.
Она проводит ладонью по лбу, смахивая капли пота.
– Эта леди Рея, эта сучка, она убила капитана охраны. Она убила всех его людей… Нет, она обратила их. А потом нам пришлось их убить, – она сглатывает. – Большая часть чудовищ, должно быть, они. У нас не было выбора, когда они напали на бальный зал. Но могло быть намного хуже. Большая часть гостей заперты в восточном крыле, они в безопасности. Я пришла сюда за вами.
Мы все еле держимся.
– А ты в порядке?
– Эта Ведьма чуть не убила меня, когда мы с Надией попали в засаду в ее комнате перед свадьбой, но, чтобы меня удержать, нужно что-то посильнее, чем какие-то лозы. – Она робко улыбается. – С того момента я Надию не видела. Кстати, она же просто Надия, верно? Я слышала о двух Реях…
– Да. – Глаза Сайруса закрываются, принятие его ошибки заняло слишком много времени, но это уже не имеет значения. – Она просто Надия. Ты говорила с Данте?
– Он был со мной, но я потеряла его во время драки. Уверена, он в порядке… Должен быть. Он никогда не был безрассудным. – И тут она осознает, что перед ней стоят два самых безрассудных человека в ее жизни. – Давайте я провожу вас наверх? Там должно быть безопасно. Вы оба выглядите
