Радостно улыбаясь, он поднял голову и прошептал.
— Еще рано, любимая. Еще не время.
— Пожалуйста, — умоляла она. Возбуждение было так велико, она думала, что сейчас умрет.
— Нет, нет, еще не время, Скай, — повторил он. — Я научу тебя наслаждаться ожиданием. — Он осторожно ее перевернул, и она почувствовала, как он целует ее плечи, спину, ягодицы, ноги. Опытный язык скользил по коже, делая немыслимой ее страсть. Вытянутые вперед руки Скай вцепились в простыни. Внезапно она почувствовала на себе его обнаженное тело, а огромный член между ягодиц.
Она дернулась, сбросила его с себя, перевернулась на спину и в ярости зашипела:
— Сукин сын! Ты не ангел, а дьявол! Хватит! Рассмеявшись, он снова навалился на нее и целовал до тех пор, пока она почти не задохнулась. Потом, положив ее ноги себе на плечи, зарылся между ними лицом, нашел ртом сладостное место и не отрывался, пока Скай не достигла вершины страсти.
— Будь ты проклят! Проклят! — разочарованно плакала она, все еще неудовлетворенная.
— Посмотри на меня, маленькая ведьмочка! Она зажмурила глаза.
— Нет!
— Посмотри на меня, Скай! — Резкий голос заставил ее открыть глаза.
— Я люблю тебя, ведьмочка, и не хочу брать, как шлюху, — он потерся членом о ее живот. — Ты ведь этого жаждешь? И получишь в свое время, Скай… Прямо сейчас, — он раздвинул ей ноги и вошел в нее, наслаждаясь выражением страсти на ее лице.
Его кинжал был огромен, искусство любви знакомо — Джеффри переполнял ее всю, добираясь до самых глубин, потом почти покидал ее тело, и все повторялось снова. На какой-то миг Скай решила, что ее плоть разорвется, но тело раздалось и приняло его внутрь, жадно и неистово. Она впилась в его спину ногтями, но он перехватил ее руки и прижал за головой. Тогда она укусила его в плечо и, накинувшись на ранку, высосала из нее кровь. Он слегка ударил ее по лицу.
Наслаждение и боль слились в ней воедино. Она познала великую любовь, но никогда не испытывала такой страсти. Она сжигала ее всю, не оставляя места ни для чего другого. Раз за разом он приводил ее к вершине наслаждения, и она не верила, что еще можно продолжать, но они поднимались все выше и выше. За закрытыми веками мир, точно разбитое стекло, рассыпался многоцветной радугой. Оргазм был бесконечен и сокрушителен. Тело сотрясалось в неистовой страсти.
Он испытывал такое же наслаждение, но наконец, обессилев, оставил ее. Несколько мгновений он не мог говорить и только смотрел на Скай. Она была бледной и едва дышала. Сев, он нежно обнял ее. Она вся похолодела, и он попытался ее согреть. Ни одна женщина не давала ему такого наслаждения и так до конца не отдавалась ему.
Да, он ее любил. И де Гренвилл мог сохранить себе свою проклятую яхту. Он не собирался подхлестывать любовь сомнительным пари. Зачем он только спорил? Если Дикон обмолвится хоть словом об их глупости, он ему шею свернет.
Скай шевельнулась в его объятиях, ее веки затрепетали, и ресницы поднялись. Со страхом она посмотрела на него, ища поддержки. Он откинул ей со лба спутанные темные волосы и просто сказал:
— Никогда не оставляй меня, Скай.
— Не оставлю, Джеффри, — ответила она.
Джеффри Саутвуд впервые с тех пор как умерла его молодая мать, почувствовал, что кого-то любит. Единственный сын своего отца, он появился на свет через десять месяцев после свадьбы родителей. Потом мать родила девочку, его единственную сестру. Катерина была уже замужем и жила в Корнуолле. Мачеха родила еще двух девочек, его сестер по отцу. Одна из них вышла замуж за барона из Бустера, другая — за богатого землевладельца из Девона. Мачеха умерла, родив мертвого сына. Больше отец уже не женился.
Отец гордился Джеффри. В семь лет Джеффри отправился из дома на воспитание к графу Шрусбери; потом он так же поступил и с собственным сыном. С полдюжины сыновей знати постигали там хорошие манеры, науки, политику, искусство быть вельможей. Но в той жизни не было места любви. Дом он увидел лишь через три года и за все это время только на месяц вырвался к своим. Дома оказалась лишь младшая сестра по отцу Элизабет, две другие девочки жили в чужих домах, где их учили, как быть женой и матерью. Бет пришла в восторг от блестящего десятилетнего брата, но он остался холоден к маленькой девочке.
На следующий год Бет уехала. А в двенадцать лет он женился на девочке, чья жизнь для него ничего не значила, но чья смерть сделала его богатым. Его мать и мачеха умерли, сестер он едва знал, отец не поощрял сантиментов, а серенькая робкая жена была вовсе не в его вкусе. Таинственная и прекрасная женщина, которая теперь лежала рядом с ним, дала ему больше, чем кто-либо другой. Неудивительно, что он влюбился в нее с невинностью, несвойственной светскому человеку
Он крепко обнял ее и прижал к себе. Мысли Скай начинали проясняться. Ее незабвенный Халид доставлял ей много радости, но такой страсти она еще никогда не испытывала — пугающей и в то же время восхитительной. Казалось, их тела сливались воедино.
С самого начала стало ясно, что Джеффри хотел от нее больше, чем интрижку на одну ночь. Он сказал, что любит ее, и она начинала в это верить. Скай не была наивной. Она понимала, что, приехав из Алжира, живет в этой стране иностранкой. И когда уедет Робби, а он вскоре собирался в плавание, она останется без защиты мужчины. Дела требовали ее присутствия здесь, в Лондоне, а не в Девоне. И если она намеревалась здесь жить, ей нужен был покровитель.
Она вышла бы замуж снова. Но кто сравнится с Халидом эль Беем? Она была слишком своенравна и образованна, чтобы выходить замуж за обыкновенного лондонского купца. А для лорда ее происхождение казалось недостаточно высоким. И поскольку Джеффри был женат, у нее оставался лишь один путь. И хотя он ей претил, она знала, что у нее нет выбора. К тому же нужно думать о Виллоу.
Страшного в этом ничего не было. Джеффри любил ее и казался мил. Она не нуждалась в его деньгах и останется независимой. Ее признают любовницей графа, и другие мужчины не будут докучать ей. Никто в здравом уме не посмеет приблизиться к женщине графа Линмутского!
Дыхание Джеффри стало глубоким и ровным. Как он красив во сне! Ангельский граф, как прозвала его молва. Сон стер циничное и себялюбивое выражение, лицо сделалось почти беззащитным, хотя в нем и чувствовался характер. Глаза Скай скользнули по широким плечам и груди графа, ниже к поясу и бедрам. Длинные стройные ноги Джеффри покрыты золотистыми волосками, ступни узкие, слегка изогнутые с ухоженными ногтями. Взгляд остановился на его мужской сущности: член был мягок и гнездился среди мягких светлых волос. Сейчас он казался беспомощным, а еще недавно был огромным, способным доставлять невиданное удовольствие. Ей захотелось его потрогать.
