Джани, теперь уже полностью окрепший, время от времени тоже наблюдал за ними. Но он по крайней мере молчал. Позднее, когда Ричард предложил дополнительно тренироваться на дубинах, великан оказался незаменимым партнером. Фонтейне нравилось смотреть на эту забаву. Она пришла к заключению, что ей вообще приятно смотреть на сражающегося Марка, и не только из-за его растущего мастерства, просто ей нравилось глядеть на обнаженного по пояс, прекрасно сложенного молодого принца. Это ощущение удивило девушку, а Марка наверняка смутило бы, доводись ему узнать о нем.
Пообедав, Марк с Фонтейной отдыхали или гуляли до ужина, после которого наступало главное время для разговоров. Марк пытался было наседать на Феррагамо, чтобы старик продолжил свои уроки магии, но тот оказался слишком занят. Сейчас Марк лежал на послеполуденном солнышке на берегу к северу от деревни и лениво размышлял, как бы склонить Феррагамо к занятиям сегодня вечером. Фонтейна сидела рядом с юношей и смотрела на море.
— Как жарко, — сказала она. — Я хочу искупаться. — Принцесса уже начала раздеваться. — Пойдем?
— Пожалуй, я лучше полежу здесь, — протянул Марк, проклиная себя за робость. — А ты, конечно, иди.
Он закрыл глаза, решительно отказываясь глядеть на девушку, направившуюся к воде. Было жарко, и принц так устал после утренней тренировки, что задремал. Потом он не мог бы сказать, в какой момент ему привиделся все тот же кошмар. Он даже не понял, дрался ли он снова с этими проклятыми миражами. Марк знал только, что усталость вдруг стала невыносимой, и вот тогда наконец он увидел дракона и ощутил, что это и есть его настоящий противник.
Бездонные желтые глаза смотрели на него. Он знал, что не должен поддаваться их гипнозу, иначе поединок кончится, едва начавшись. Голос дракона громом прокатился в его сознании.
«Что за дела? Эта крошка осмеливается бросать мне вызов? Иди-ка отсюда подобру-поздорову, пока у тебя мясо от костей не начало отваливаться!»
Отчаянно вскрикнув, человек (Марк не понимал, он ли это был или кто-то другой) бросился вперед. Его встретил огненный шквал, которого не мог вызвать ни один мираж. Доспехи тут же обернулись пылающей печью, обжигающей кожу, иссушающей горло. Но он продолжал бежать. Снова вспыхнул огонь. В воздухе запахло паленым. Меч, который боец держал перед собой, раскалился докрасна, но рука, схваченная дымящимся ремнем щита, осталась невредимой. Он не видел теперь ничего, кроме ослепительного пламени, но продолжал рваться вперед.
Блеснув молнией, меч скользнул по стальной чешуе и вонзился прямо в сердце дракона. От предсмертного вопля чудовища содрогнулось небо, фонтаном ударила черная кровь, похожая па кислоту.
Марк понял, что победил, но лежал не в силах шевельнуться. Ремни, скрепляющие доспехи шипели от жара. Герой будет лежать здесь, пока кто-нибудь не освободит его. Слишком усталый и измученный, он мог только лежать и ждать, пока кто-нибудь придет на помощь.
— Марк! Марк! Вставай! — Его трясли за плечи. Расширенные от испуга зеленые глаза смотрели на него. — Ты меня напугал! — донесся знакомый голос. — Ты выл и кричал, как зверь, а потом затих. С тобой все в порядке?
Марк с трудом кивнул.
— Ты ужасно выглядишь.
— Спасибо тебе, — прохрипел он. Пот залипал ему глаза, а тело горело, как в лихорадке.
— Я сейчас позову Феррагамо, — крикнула Фонтейна. — Подождешь немного?
Он снова кивнул, и она умчалась прочь, не обратив внимания, что на ней только нижняя туника для купания.
Марк сел, подождал, пока пройдет тошнота, затем, шатаясь, двинулся к морю. Не раздеваясь, он упал в него и лежал, покуда холодная, соленая вода не смыла весь этот ужас.
«В первый раз это видение посетило меня, когда погиб Эрик, — вспомнил он. — Только бы с Бранделом все обошлось».
18
Солдаты привели Брандела в Ясеневую Рощу и швырнули его в маленькую сырую комнату без окон, единственным входом в которую была крепко запертая дверь. Он услышал, как снаружи переговариваются расовые, и понял, что сбежать не удастся. Этой ночью даже ему было трудно заснуть.
Утром он узнал, что попал в плен к взводу дворцовой стражи из Стархилла. Принц смутно припомнил несколько лиц, но был не в силах вспомнить ни одного имени. Солдаты казались настолько безучастными, что даже если бы Брандел вспомнил кого-нибудь, толку от этого было бы мало.
Вскоре его вывели наружу и посадили на коня. Весь этот день и большую часть следующего принца везли на север под конвоем восьмерых солдат. Остальная часть взвода осталась в Ясеневой Роще.
Брандел считал, что надеяться на спасение бессмысленно. Он понимал, что на друзей вряд ли можно рассчитывать, а больше помощи ждать неоткуда.
К вечеру второго дня пути от тряски в седле принц так устал, что даже обрадовался, когда впереди показались стены Стархилла. Несмотря на зловещий характер своего возвращения, он радовался, что это мучительное путешествие окончилось.
Они вошли в город через Полевые ворота. Брандела поразил непривычный вид столицы. Людей на улицах почти не было, а те, которых он видел, настолько ушли в себя, что не обращали внимания ни на что. Не видно было гуляк, не болтали на крылечках кумушки, не кричали дети. Их провожали пустые глаза. Пленник никого не интересовал.
Впрочем, кроме непривычной тишины и малолюдства, ничего особого Брандел не заметил. На улицах было чисто. Никаких признаков жестокости, обычно сопутствующих перевороту. Ни разбитых окон, ни следов пожаров. От обыденности обстановки Брандела почему-то стало подташнивать. Подсознание отчаянно кричало ему, что в самой атмосфере города разлит сверхъестественный ужас.
Его эскорт без всяких дополнительных указаний двинулся прямиком к замку. Конвоиры и раньше говорили мало, а теперь и вовсе замолчали, лишь топот копыт гулко отдавался в странно притихшем городе.
Ворота замка распахнулись перед ними. На главной площади все спешились, и Брандела немедленно провели в бывшие королевские покои. Он узнавал знакомые коридоры, лестницы и чувствовал, как к горлу подкатывает комок. И все же что-то здесь было не так.
Залу, куда его ввели, он тоже знал с детства. Но убранство ее изменилось. Новая обстановка не понравилась принцу. Стражи ушли, оставив его одного. «И что теперь?» — подумал Брандел, озираясь по сторонам.
Очень скоро через другую дверь в залу вошла женщина. Казалось, она слегка удивилась, потом глаза ее сузились и с любопытством оглядели пленника. Постепенно миловидное лицо исказилось в недоброй усмешке.
Брандел не сомневался в том, что перед ним Амарина, и удивился, что его привели к ней, а не к Паруккану.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
