его не видел, – сказал дон Севильяк. – Со стороны. Хотя и побывал в нём.
– Странно. А ты, Камен?
– Я тоже никогда весь Фиман не видел. А ты, значит, видишь?
– Вижу.
– Как?
– Поселение, может быть, три-четыре километра в ту и другую стороны. Зажат с одного бока парком, в котором ты, Ваня, уже был, а с другого – полем. Аллея переходит в улицу Фимана…
– Да, это так, – подтвердил Сарый. – Аллея связана с улицей.
– Эта улица постоянная, она не плывёт во времени. Остальное… Это как движение в мерцающем свете. То одно, то другое… Вокруг Фимана как бы кольцо текущего времени. Струи или потоки этого опоясывающего времени вырывают то один, то другой фрагмент последовательности жизни Фимана. Фимана исторического, так сказать. От этого, Камен правильно определил, тебя будут сопровождать плывущие картинки. Не обращай на них внимания, особенно на периферии посёлка. К центру время, хотя и медленно, но движется в одну сторону. А на площади Первого Порога можно даже не заметить наслоений этих картинок. Там-то и найдёшь Джордана… Вот, пожалуй, и всё. Как видишь, всё не так уж и… – Симон замолчал, задумался. – Не знаю, как и сказать. Не так уж и страшно или загадочно. Неприятно, пожалуй, поначалу, а потом привыкаешь. Хотя мне это никогда не нравилось и не нравится по сей день.
Симон обратил взгляд на Сарыя, предлагая ему высказаться и дополнить, если он что-то упустил в своём разъяснении.
– Вот ведь как бывает, – задумчиво сказал Учитель. – Мне казалось, что можно описать эти плывущие картинки просто. Они мне тоже неприятны. Высунется какая-то образина, или строение над головой нависнет – того и гляди что-то тебе с него на голову свалится. Так что я стараюсь больше смотреть под ноги, чем по сторонам. Потому тебе мой совет, Ваня. Постарайся как можно быстрее пересечь это кольцо неустойчивого времени. И об улице… Она хотя и считается постоянной, но это с точки зрения её постоянного местонахождения. Порой же бывает, ты по ней идёшь, а словно стоишь на месте. Это когда время течёт вспять. Тогда вместо полутора километров или около того, тебе придётся топать все десять. Но может и повезти, и тебя вынесет на площадь всего за несколько десятков пройденных шагов.
– Да, – качнулся Симон. – Такое бывает. Многие ходоки попадали в ту и другую ситуацию. Правда, мне вот ни разу не удалось прочувствовать этот эффект. Ни торможения, ни убыстрения.
– Чаще ходить надо, тогда и прочувствуешь, – сказал Сарый.
– Это моё дело. Ты что-нибудь ещё добавишь?
– Добавлю. Он же хочет встретиться с Джорданом. Тот ведь сдуру потащит Ивана к фонтану.
– То-то ты его не обходишь, – криво усмехнулся Симон.
– Да уж, – вступил дон Севильяк. – Я его, когда к Ване пристраивал, едва оттащил от фонтана. Он там…
– Оставь! – махнул рукой Симон. – Ване надо знать, что у фонтана с человеком происходит нечто непонятное. Его может охватить необузданная эйфория, могут проявиться странные чудачества, а то вдруг начинаются самоистязания…
– Я там пляшу, – серьёзно сказал Сарый. – А что? Мне так хочется. Стряхиваю напряжение, а с ним и груз лет. А другие – мне не указ. Некоторые подходят и начинают орать друг на друга, будто между ними расстояние не меньше полукилометра. А иных ничто не берёт. Перкун такой. И Шлом тоже.
– А я как подхожу… – решил поделиться впечатлением дон Севильяк о влиянии на него фонтана в Фимане. – Брр! Меня наизнанку выворачивает. Иногда нахожу там и другое… Однажды вот, даже… нет, правда… я там свою спину видел. То есть со спины самого себя. – Он постучал себя в грудь. – Лучше в пойму пойти, чем к фонтану. Удовольствие получишь неоднократное.
– Нашёл куда ходить, – сердито заметил Сарый.
– А мне нравиться.
– Оно та-ак, – нейтрально и протяжно подытожил Симон высказывания ходоков. – Что ещё добавить?.. Наши впечатления, Ваня, сам уже должен понимать, сугубо субъективны. Они могут разительно отличаться от твоего видения. Поэтому мы навряд ли чем можем тебе помочь, кроме уже сказанного.
Он убрал ладони с коленей и стал подниматься.
– У меня вопрос к реплике дона Севильяка, – остановил его Иван. Названный в третьем лице дон Севильяк засопел, а Иван отхлебнул остывший чай. – Почему он говорит об опасности входа в Фиман?
Дон Севильяк выкатил из орбит глазищи и уставился ими на ученика, будто на впервые увиденное чудо – не то страшное, не то до того нелепое, что и смотреть страшно.
– Ну что ты молчишь? – подстегнул его Сарый. И Ивану: – Он однажды заплутал там во времени. Его потянуло посмотреть на мерцающих, тех, кто живёт в переходном временном поясе. Вошёл и потерялся. Так, дорогой? – обратился он к онемевшему ходоку.
– Так, – наконец выдавил тот и вдруг дико захохотал. – Ведь они там… Не знают… – давился он от смеха и подпрыгивал на ягодицах. – Они самих себя не узнаю-ют… Ха-ха!..
– Это не совсем так, – оборвал его Симон, тем самым вновь обрекая дона Севильяка на онемение. – Ладно. Всё уже сказано, а мне надо уйти. Приду после твоего возвращения. Извини, тороплюсь.
Он поднялся и лёгкой походкой прошёл в комнату, где встал на дорогу времени.
– Я тоже пойду, – заявил дон Севильяк и, сидя на полу и не меняя положения тела, растаял в воздухе, превратившись вначале в прозрачное видение, а потом в светящуюся тень, уходящую из настоящего в прошлое.
– Никак не научится уходить вежливо, – проводил его ворчливо Сарый.
– А некоторые возвращаться, – бросил Иван, вставая из-за стола.
Он хотел есть и раздумывал, куда бы податься, чтобы утолить голод одному, прежде чем нанести первый визит в Фиман. Не идти же туда на голодный желудок.
Кап-Тартар, по-видимому, как всегда, купался в лучах яркого солнца. Пели птицы, свежий чистый воздух взбадривал. Дыша полной грудью, Иван по привычке и по рекомендации Учителей осмотрелся, прежде чем предпринимать что-либо.
Аллея всё так же уходила в одну и другую стороны.
На ней никто встречать ходока в этот раз не торопился. Правда, вначале ему показалось: в самом конце аллеи появилась небольшая группка маркенов; и он насторожился, вспоминая наставление Симона и Сарыя, но чуть позже понял свою ошибку. Просто показалось. И это был, как он подумал, хороший знак; во всяком случае, часть неприятностей – а от маркенов он иного не ожидал – пронеслась мимо него.
Помедлив несколько минут, он крупными шагами направился к окраине Фимана.
Уже после первых метров пути, приближаясь к поселению, Иван отметил несколько деталей, не упомянутых Учителями.
Над селением распростёрлась теневая полусфера – едва заметная на глаз, но границы её можно было хорошо рассмотреть. Со стороны будущего, по представлениям ходока, она имела более крутые склоны, как если бы её обдувал сильный встречный ветер, отжимающий купол к прошлому, где очертания сферы были значительно положе и уходили далеко в глубь веков прошлого.
Другое:
